Слушая сбивчивый рассказ Колманович, я подумал о том, что мои отношения с Земфирой переживают очередной “расцвет упадка”. Слишком многое изменилось с 98 года, когда на квартире Лени Бурлакова она дала мне свое первое в жизни интервью.

В рамках деятельности лейбла “Утекай звукозапись” я организовывал ее пресс-конференции, эфиры и интервью, занимаясь медиаподдержкой дебютного альбома, который тогда в буквальном смысле взорвал страну. Потом наши дороги разошлись. Земфира сменила звукозаписывающую компанию, продюсера, пресс-службу и ушла в свободное плавание. Что-то из серии “сам себе режиссер”. В настоящий момент она разъезжала по стране с туром в поддержку альбома “Прости меня, моя любовь”.

Но так получалось, что сегодня наши пути-дороги вновь пересеклись. Возможно, не от хорошей жизни, но пересеклись. После звонка Колманович стало понятно, что сейчас Земфире тяжко. Это был момент истины – надо не выдрючиваться, не вспоминать старые недомолвки, а просто взять и помочь.

Недолго думая, я согласился. Не стал спрашивать у Насти, почему она звонит именно мне. Ведь у артистки, как известно, есть пресс-служба и выпускающий лейбл с целым отделом сотрудников, ответственных за “связь с общественностью”. Но времени на риторические вопросы не было. Счет шел на часы. И я начал работать по “инциденту в Якутске”.

Утром стало понятно, что ситуация с концертом Земфиры выглядит мрачно. Прямо-таки Карибский кризис. Информационная лента ИТАР-ТАСС сообщала леденящие душу подробности. Новости, полученные по линии МВД Якутии и МЧС Якутии, активно зачитывались по радио. Утренние газеты пестрели заголовками: “Земфира, несущая горе”, “Опасные гастроли”, “Кровавый хит Земфиры”, “На концерте Земфиры в Якутске пострадали люди”, “Девочка созрела: Земфире грозит уголовное дело”.

Суть статей сводилась к тому, что во время концерта на поле стадиона “Туймаадс” прорвалась толпа, которая смела буквально все – начиная от милицейского оцепления и заканчивая электропроводами. Как сообщала “Комсомольская правда”, в давке были покалечены 19 человек, из которых двое находятся в реанимации: один – со сломанным позвоночником, второй – с переломом основания черепа. Если верить этой информации, в Якутске случился доморощенный Алтамонт, от трагических последствий которого группа Rolling Stones не может “отмыться” даже спустя сорок лет.

К сожалению, многие материалы изобиловали непроверенной информацией. В нескольких газетах певицу называли “обкуренной”, а тексты иллюстрировали фотографиями обезумевшей толпы, сделанными на концертах других групп. В ряде публикаций сообщалось о гибели сотрудников милиции. Это была откровенная ложь, характеризующая щепетильность и профессионализм изданий.

Телевидение сохраняло нейтралитет, ограничиваясь сухими сообщениями. Скорее всего, из-за отсутствия “картинки” со стадиона. Из информационных выпусков НТВ выяснилось, что во время концерта в Якутске машины “Скорой помощи” не могли проникнуть на арену, поскольку ворота оказались закрыты, а сотрудники стадиона искали ключи в течение тридцати минут.

Официальный сайт Земфиры в это время просто безумствовал. “Земфира молодец, – писал один из очевидцев. – Это единственный концерт, который прошел в этом отмороженном городе с таким грандиозным успехом. Она завела народ. Якутск такого еще не видел. А то, что кого-то помяли, – вина организаторов”.

Концерт состоялся во вторник. Неопределенность висела в воздухе, и репутация артиста могла рухнуть мгновенно. Самое удручающее заключалось в том, что целые сутки никто не мог ответить на вопрос, погибли ли на стадионе люди. Сама Земфира до сих пор находилась в Якутске – давала на видеокамеру показания правоохранительным органам. Со слов Колманович, артистка вынуждена была принести извинения, но всю ответственность за происшедшее возложила на организаторов – местную фирму “Овация”.

Мы с Настей стали лихорадочно рассуждать. Если группе удастся прилететь в Москву в среду, то надо срочно собирать пресс-конференцию. Чем быстрее, тем лучше. Договорились на четверг, 14 сентября. Я предложил проводить акцию днем – чтобы информация успела попасть в утренние газеты. Тогда репортажи появятся в номерах за пятницу – как правило, в этот день у изданий самый большой тираж.

В случае успеха нашей акции все вопросы вокруг Якутска исчезнут автоматически. Или забудутся за выходные. А в понедельник опять что-нибудь случится – например, в подземном переходе на Пушке снова сработает взрывное устройство. Или Америка нападет на Ирак.

…Поздно ночью я нашел администрацию клуба “16 тонн”, которая любезно согласилась предоставить нам помещение. Итак, общение Земфиры с прессой должно было состояться14сентября 2000 года в клубе “16тонн”. Начало – в 15 часов.

По иронии судьбы именно в этот день и именно в этом месте у нас уже была запланирована презентация группы “Небо здесь”. По ряду причин эту договоренность нельзя было отменить. Правда, брифинг “Небо здесь” начинался несколькими часами позже, и между собой эти события не пересекались. Работа по “Небу здесь” велась моими сотрудниками давно. Поэтому за это мероприятие я был спокоен и целиком сконцентрировался на Земфире.

В это время группа “Земфира” не без приключений вылетела из Якутска и вышла на связь в Москве. Понимая, что до пресс-конференции остается меньше суток, Земфира первый звонок сделала мне. На правах старых приятелей мы без разминки начали телефонное интервью. Я включил диктофон. Земфира говорила о случившемся доверительно, без пауз, не входя в ненужный артистический образ. Монолог певицы слушался на одном дыхании.

“Мы приезжаем на стадион и видим, что рядом с полем ставят ограждения. Мы спрашиваем: „Почему?“ Нам отвечают, что власти запретили людям выходить на поле. Я говорю: „В таком случае я не выйду на сцену“. Мне как бы объясняют, что я не люблю своих поклонников – их тысяч десять придет. Вроде бы обычная тяжба, я с такими сталкиваюсь каждый пятый концерт, когда говорю, что не выйду. А мне организаторы заявляют: „Тогда выйдем мы и скажем, что ты отменила концерт“... Суть проблемы. Очень маленькая сцена, в высоту сантиметров пятьдесят. Находится она даже не посреди поля, а там, где стоят ворота. Ну сам подумай. Заплатил человек сто рублей за билет. И что он видит? Земфиру ростом в три сантиметра. И слышит Земфиру как из радиоприемника… Даже хуже – нам выставили херовую аппаратуру, раз в десять слабее, чем нужно. Два киловатта вместо двадцати.

В итоге я все-таки решила играть… Песне на десятой говорю: „Уважаемые зрители, приглашаем вас на поле“. И как только они ломанулись, мусора стали людей бить. Брали со сцены наши запечатанные бутылки с водой и херачили ими людей по башке. Люди подбежали к сцене, получили бутылками по голове и убежали…”

Я поймал себя на мысли, что у меня не возникает сомнений в подлинности этого монолога. Земфира говорила быстро, ругалась матом – но это был честный рассказ. Чувствовалось, что за последние пару суток человек действительно пережил немало.

Когда я успевал вклиниваться в ее монолог с вопросами, она не увиливала от ответов. “Зачем ты позвала людей на поле? – Я еще раз решил уточнить “скользкую” часть рассказа. – Ведь это – реальный риск и ответственность…”

“Да, я пригласила людей поближе к сцене, – нетерпеливо перебила меня Земфира. – Потому что считаю, что отсутствие зрителей разрушает концепцию группы. Целиком и полностью. Перед нами в Якутске выступал Киркоров, который ездил на машине и под полную фанеру якобы пел. Рот открывал. У меня же аппаратура, микрофон на шнуре… Во время концерта на сцену вышел какой-то мусор и стал махать перед моим лицом указательным пальцем. Мол, не надо так делать. И я сказала: „Уважаемые милиционеры! Сцена – это место для артистов или для очень талантливых людей. Просьба впредь сюда не подниматься“. А он был заместителем министра МВД Республики Саха. И очень обиделся. …Организаторша испарилась еще в середине концерта. Она объявилась только на следующий день в аэропорту. И сказала мне, что я спровоцировала народ. Все глупо. Ну не Земфира же должна отвечать за порядок на концерте. Они просто не справились. Они сами создали провокационную ситуацию… А потом я в охуевшем состоянии прилетаю в Москву, а тут все эти новости-хуевости. Я не знаю, почему это всё раздули. Может, мусора боятся, что на их головы упадут вот эти жертвы. И они решили проблему очень быстро. И очень такими знакомыми методами – ниже пояса”.