Литературный редактор

Сергей Гурьев

Неоценимая помощь:

Женя Ковалева, Клим Колосов, Ира Миклошич, Марина Подвигина, Юрий Сапрыкин, Ирена Сезина

Плодотворное сочувствие идее:

Кирилл Бабий, Борис Барабанов, Наташа Баранова, Гена Бачинский, Сергей Бобза, Дима Богачев, Денис Борисов, Саша Буров, Майкл Дж. Виллард, Александр В.Волков, Александр С.Волков, Артур Гаспарян, Гриша Гольденцвайг, Олеся Гордеева, Дима Гройсман, Оля Дедова, Боб Дилан, Макс Димов, Лена Димова, Света Доля, Я.Г.Дубенко, Алла Жидкова, Наташа Замараева, Леня Захаров, Илья Зинин, Аня Зубакина, Таня Зыкина, Катя Игнатова, Наташа Инжеваткина, Костя Иоч, Наташа Кабанова, Капа, Миша Капник, Денис Каргаев, Оля Касьяненко, Женя Кацнельсон, Е.Б.Кибиткина, Николь Кидман, Олег Коврига, Сергей Козин, Михаил Козырев, Дима Коннов, Илья Кормильцев, Света Королева, Саша Коротич, Игорь Краев, Масяня Куваева, И.А.Кушнир, Маша Кушнир, Лена Лагутенко, Игорь Лазарев, Илья Легостаев, Саша Липницкий, Света Лобода, Лера Массква, Влад Локтев, Андрей Лукинов, Леша Мажаев, Миша Марголис, Ксеня Маренникова, Владимир Месхи, Розин Мерфи, Алена Михайлова, Андрей Московкин, Леша Мунипов, Егор Негин, Макс Немцов, Олег Нестеров, Омар, Леша Певчев, Арина Перепелкина, Слава Петкун, Лена Погребижская, Ира Попович, Леня Порохня, Таня Пустынникова, Роберт Редфорд, Владимир Рудницкий, Павел Руминов, Олег Сакмаров, Роман Самоваров, Санчес из “ГДР”, Валера Саркисов, Макс Семеляк, Таня Сорокина, Команда Сталинград, Ира Старостина, Игорь Степанов, Наташа Суханова, Варя Титова, Андрей Тищенко, Артем Троицкий, Умка, Гриша и Инна Файнбург, Женя Фисун, Женя Ходош, Юра Цейтлин, Аня Черниговская, Олег Чубыкин, Яна Чурикова, Владимир Шевченко, Татьяна Шевченко, Сергей Щураков, А.А.Элиасберг, Эльмира, Юра Яроцкий

Фотофетиши:

Паша Антонов, Гена Авраменко, Сергей Бабенко, Максим Балабин, Олег Беликов, Наташа Буданова, Сергей Головач, Максим Горелик, Вадим Гортинский, дизайн-студия “Дела”, Маша Екимова, Вадим Конрадт, Дмитрий Константинов, Михаил Королев, Саша Коротич, Надя Лебедева, Света Лосева, Аня Макаревич, Ира Масалкина, Олег Михеев, Миша Павин, Саша Питушкин, Володя Преображенский, Кирилл Попов, Олег Ракович, Виктор Сенцов, Сергей Сергеев, Юрий Тугушев, Андрей Усов, Андрей Федечко-Мацкевич, Джейсон Фунари, фото из архивов “Утекай звукозапись” и “Кушнир Продакшн”.

Эвентуальные контакты : www.kushnir.ru

Как-то раз жизнь заставила меня затеять в квартире ремонт. В процессе этого бедствия строители разнесли антресоль, откуда мне на голову свалились десятка полтора коробок с кассетами. На них были записаны сотни пресс-конференций, интервью и бесед – с музыкантами, продюсерами, менеджерами. Время и место действия были различными, но спустя годы становилось понятно, кто из этих поп-героев оказался богом, а кто – демагогом. В легком замешательстве я вставил в магнитофон одну из кассет, и… что-то внутри перевернулось.

Когда-то, потратив пять лет на “100 магнитоальбомов советского рока”, я дал себе честное слово книг больше не писать. Для этого решения были основания. И долгих семь лет я это слово держал. Но то, что я услышал на кассетах, нельзя было оставлять на антресолях. Это надо было фиксировать и осмысливать. Об этом надо было писать. Решение созрело. Я взял тряпку и начал вытирать пыль с кассет.

В моей жизни было некоторое количество хитовых историй. Одна из них многие годы пользуется особым успехом у друзей. Это сермяжная повесть о том, как меня занесло в музыкальный пиар и как начинался мой роман с группой “Мумий Тролль”.

1994 год. Весна. Через несколько месяцев после того, как в книжных магазинах стала продаваться энциклопедия “Золотое подполье”, у меня дома на Шаболовке нарисовался странного вида мужик, который представился учредителем владивостокского рок-магазина. Его маленькие глазки блестели и бегали по сторонам. “Типичный барыга”, – подумал я.

Гость столицы подарил мне кучу аудиокассет с записями дальневосточных рок-групп: “Опиум”, “Тандем”, “Депеша”, “Туманный стон”, “Третья стража”, Саша Демин. Меня удивили две детали: кассеты были максимально дорогие, и названия песен на них прописывались нереально аккуратным почерком. Как говорится, с любовью.

Из дальнейших рассказов я понял, что гость пожелал взять на себя благородную миссию реализации “Золотого подполья” на Дальнем Востоке. Наверное, решил нести культуру в массы. В кредит. В количестве десяти экземпляров. Возможно, он заказал бы еще больше, но энциклопедии, падла, были тяжелые. Больше двух-трех пачек тащить “своим ходом” не удавалось никому. Когда я спросил про деньги, он ответил, что деньги – завтра. И исчез. Больше я его не видел.

Честно говоря, я сильно не парился. Понимал, что это будет единственный шанс, чтобы правильные люди, кассеты которых мне подарили, ознакомились с книгой во Владивостоке, Магадане, Иркутске, Хабаровске. Всё. Забыли. Конец истории.

Через полтора года, в теплый августовский день, я вернулся в Москву из глухого воронежского села, где трудился над “100 магнитоальбомами советского рока”. Цивилизации в деревне я не видел, поэтому решил сразу же пройтись по столичным пластиночным магазинам: “Они, небось, без меня перестали выполнять план продаж. Непорядок. Надо помочь”. И в девять утра я поперся в ближайшую лавку с компакт-дисками.

Магазин, в который я направлялся, был не простой, а оптовый. Находился он в глубине московских дворов на улице Шухова. Об этом замаскированном подвале знали только оптовики и “свои люди”. Чтобы войти в этот полуподпольный бункер, надо было несколько раз позвонить и терпеливо ждать, когда тебе откроют. Черную железную дверь с решеткой, находящейся на уровне глаз, могли и не открыть. Как повезет.

Мне повезло. Дверь открыл юркий владелец магазина по имени Тимур, который уже успел заработать на продаже компактов целую иностранную машину. Красавец автомобиль с тонированными стеклами стоял прямо у входа в подвал. Тимур с неземной любовью глянул на свое четырехколесное детище и вежливо впустил меня внутрь.

Я спустился по пыльной лестнице вниз. Кондиционеров в подвале не было и воздуха явно не хватало, но на такие мелочи никто не обращал внимания. Несмотря на раннее время, работа в магазине кипела вовсю. Локальные и региональные продавцы компакт-дисков хватали “новинки” ящиками и выстраивались в очередь в кассу. Энергичный голос из висевшего на стене довоенного радиоприемника с поставленным энтузиазмом вещал утренние новости.

Внезапно я врезался в подозрительно знакомое лицо, которое начало со мной суетливо здороваться. Кто этот человек, я не мог вспомнить ни за какие деньги. “Только больные люди покупают пластинки в девять утра”, – успокаивал я себя. О чем подумало лицо, я не знаю. Но почему-то достало из-за пазухи толстое портмоне и, не глядя в мою сторону, начало отсчитывать деньги. Вначале достало купюру в 100000 рублей. Потом – еще одну, потом – еще. Итого – 300000 рублей. И торжественно вручило их мне.

Я не сопротивлялся. “Это – мой долг тебе”, – торжественно сказал персонаж. Мое лицо начало напоминать неопределенный интеграл, скорее всего – двойной. В непонятном подвале, откуда вообще можно не выбраться, незнакомый человек сует мне бабло. Причем делает это с таким удовольствием, словно вручает Пулитцеровскую премию.

Видимо, мое смятение чувств не осталось незамеченным. Мой новый инвестор понял эту перемену климата по-своему. И решительным жестом протянул еще одну купюру в 100000 рублей. Двойной интеграл на моем сонном лице плавно превратился в тройной. От неожиданности и удивления я не смог сказать ни слова. Тогда человек посмотрел на меня с неподдельным уважением и пробормотал фразу, которая не поддавалась ну никакой расшифровке: “А, я понимаю: дефолт, инфляция…” И с этими словами достал из кошелька пятую стотысячную купюру.