Кадир твердо выдержал ее взгляд. Он не упомянул об илехандской тюрьме, где сидел Озан, и не собирался рассказывать о содержимом бумаг графа Риччи.

Герцогиня Албертина выпустила Кадира из цепких объятий своего взгляда и перенесла внимание на принца Джордано.

– Ваше высочество, эти бумаги при вас? Если ответ «да», то моргните.

Ресницы принца не двинулись.

– Вы знаете, где бумаги? – продолжала Албертина.

И снова последовал отрицательный ответ.

– Ты передал их лично принцу? – спросил у Кадира Озан.

– Нет. Я отдал запечатанный пакет стражнику у покоев принца, и тот обещал проследить.

– Капитан Корнеро! Подойдите! – во все горло по-тусарски закричала Албертина, и Кадир чуть вздрогнул. Наверное, герцогиня Синих Камней ко всем своим прочим достоинствам еще и неплохо поет.

От группы охраны отделился человек, подошел к герцогине, оправил порванный рукав колета и почтительно вытянулся.

– Во время праздника Смены Сезона в королевском дворце приходил пакет с бумагами для его высочества? – строго спросила Албертина.

Кадир все больше восхищался тусарской герцогиней несмотря на то, что она чуть не застрелила его.

– Да, ваша светлость, – ответствовал капитан после нескольких секунд раздумья. – В это время была моя смена.

– И что вы с ним сделали?

– Отнес в апартаменты его высочества, ваша светлость, как и было велено, – еще больше вытянулся капитан.

Герцогиня снова посмотрела на лежащего принца Джордано, который выразительно вращал глазами, и задумчиво потерла подбородок.

– В комнатах его высочества еще кто-то был, капитан Корнеро?

– Нет, ваша светлость. Но почти сразу пришел его светлость Лючано. Я виноват, ваша светлость?

– Можете идти, капитан, – вздохнула Албертина, и ее плечи поникли. – Вы ни в чем не виноваты.

Кадир молчал, косясь на брата. Тот сидел неподвижно, смотря прямо перед собой. Кадир встал, подошел к сгорбившейся герцогине и присел рядом с ней. Его знаний тусарского хватило, чтобы понять разговор.

– Бумаги были у вашего сына, – сказал он. – Принц Джордано ничего не знает о них.

– Что же в этих бумагах? Что за страшная тайна? – прошептала герцогиня, поднимая влажные глаза на Кадира. – Если мой Лючано умер из-за нее…

Кадир проглотил вставший поперек горла комок и легко коснулся ее плеча, желая утешить. Она вытерла выступившие слезы и благодарно сжала его ладонь.

– Нет, не отвечайте мне, – сказала она. – Я благодарю Бога, что не убила вас. Я бы принесла горе вашей матери. Родители не должны жить дольше своих детей.

Кадир внутренним взором вдруг ясно увидел лицо матери, ее прозрачные зеленые глаза, и в носу защипало от чувства вины. В свое время он поверил сплетням и почти убедился в своих домыслах. Как и Озан, когда исчезла Фике. Он считал свою мать причастной к смерти ее первого мужа, был уверен, что они с отцом убили его, чтобы потом пожениться, и сожгли замок, чтобы скрыть следы своего преступления. Он винил мать в сердечной черствости и расчетливости. Особенно, когда отец был казнен по приказу эмира, а она не проронила и слезинки. Но ведь все могло быть не так. Мать тяжело горевала о муже и наверняка страдала от холодности и тайных подозрений своего единственного сына. И если бы сегодня пуля из пистолета герцогини Синих Камней прервала его жизнь, то они бы уже никогда не смогли объясниться.

– Проклятие! – воскликнул Озан, тоже вставая и подходя к ним. – Мы найдем вашего сына. Даже если придется содрать шкуру с этого графа Риччи. Я обещаю вам, миледи.

– Нам необходимо отправиться в Четвертую Башню и снять заклятие с принца Джордано, – сказала Албертина, с надеждой и благодарностью посмотрев на него. – Вероятно, он знает больше о безобразной интриге графа.

– Мы будем сопровождать вас, миледи, – склонил голову Кадир. – Маги обязаны прислушаться к нам, найти и наказать преступника Марио Риччи.

– Возможно, Фике тоже найдется, – тихо прибавил Озан. – И я сниму еще один груз со своей совести.

«Злая скумбрия» лениво покачивалась на волнах. Вильгельмина тосковала. Она поднялась на верхнюю палубу, стараясь не замечать приставленного Зигфридом или по его приказу капитаном Ротманом человека, который постоянно сопровождал ее, стоило ей покинуть каюту. Вот и сейчас он шуршал позади, вызывая раздражение. Похоже, ее жених всерьез считал, что она может поскользнуться и упасть за борт. Или споткнуться на ровном месте и сломать шею. Он тоже не воспринимал ее всерьез. Оставалось надеяться на его сильное желание стать принцем-консортом.

Вильгельмина сжала губы и со вздохом позволила легкому ветерку унести ее очередное письмо маме вниз, к волнам. Последние дни, которые она провела на корабле, стояла на редкость покладистая погода без сильных ветров и дождя. Словно все высшие силы сговорились помочь Зигфриду Корфу в его планах. Было бы еще неплохо, если бы он соизволил поделиться ими. Принцесса повела плечами, засмотрелась на летящую вдалеке птицу и вздрогнула от чьего-то присутствия за спиной. Надеясь, что это не ее страж, который пару раз позволял себе споткнуться и наступить на ее юбку, сопровождая это тихим хихиканьем, Вильгельмина резко повернулась и встретила светлые глаза Зигфрида, смотрящие прямо на нее. На нем не было шляпы, льняные волосы свободно падали на плечи, немного завиваясь на концах.

– А, это вы, – рассеянно сказала она и тут же пожалела о своей невежливости.

– Я вижу, вы мне очень рады, – чуть поклонился он. – Вы рано ушли с ужина. Надеюсь, ничего не случилось?

– Что здесь может случиться? – Она снова отвернулась к борту. – В вашем присутствии матросы не осмеливаются шутить надо мной. Придавленная юбка не считается. Шутник не виноват, что мне она не по размеру.

– Капитан Ротман заменил этого весельчака. Думаю, он теперь драит камбуз и служит мишенью для опытов коков, – заверил ее Зигфрид. – Вильгельмина, я завтра покидаю корабль.

Принцесса на этот раз медленно развернулась и с недоумением взглянула на него.

– Куда вы отправляетесь?

– Все будет зависеть от того, какие известия я получу. Но, скорее всего, в столицу.

– Я хочу узнать, что вы намерены делать, – отрывисто произнесла Вильгельмина.

Последовала затяжная пауза, во время которой Зигфрид, в свою очередь, внимательно смотрел на нее. Принцесса кивнула сама себе, набрала в грудь больше воздуха и подошла ближе, с невольным интересом рассматривая его бледное лицо, находившееся сейчас так близко. Очень спокойное лицо, несомненно, красивое, но с ничего не выражающими светло-серыми глазами.

– Генералиссимус, – выдохнула принцесса, – спрятал меня и собирался вытащить на свет, когда ему будет угодно, объясняя это отеческой заботой. Тогда я позволила этому случиться. Но это не значит, что я сейчас, оказавшись под вашим покровительством, буду прятаться. Я рассчитываю на вас и ваши планы, Зигфрид, но желаю знать, в чем они заключаются. И если… – она собрала все силы, чтобы не впасть в отчаяние от холодного и неподвижного лица своего собеседника. Неужели его и вправду интересует хоть что-то, пусть даже трон? И слышит ли он ее вообще? – если вдруг вам понадобится помощь, я сделаю все, что в моих силах. Можете на меня рассчитывать.

На его лице не дрогнул ни один мускул, только зрачок в серых глазах немного увеличился. Его теплое дыхание коснулось губ Вильгельмины.

– Теперь я понял, зачем понадобился вам в качестве мужа, – сказал Зигфрид.

Вильгельмина от удивления заморгала и не нашла, что ответить. Как же герцог Морской Длани любил ставить людей в тупик. Или это получалось само собой?

Зигфрид отпрянул от нее и прислонился спиной к борту. Теперь они стояли бок о бок, и принцесса больше не видела его глаз.

– Есть основания полагать, что за заговором против вас стоит мой брат Конрад.

– Он умер, – наморщила лоб Вильгельмина.

– Мы все ошиблись. Он жив, – спокойно произнес Зигфрид. – И мне надо убедиться, что мои люди, и вассалы Морской Длани, и капитаны, по-прежнему верны именно мне.