«Слишком разошелся полковник сегодня. Не забыл упомянуть и любимую гидру и мне сейчас придется туго. Держись покрепче Ульянов. Что, что? Наш полковник умеет ввертывать в словесные обороты высокопарные слова».
– Да ты улыбаешься Ульянов? Нашел чему радоваться. Пока иди и продолжай работать дальше над поповским делом. Много надо в деле изучить и допросить все окружение Фотия и Воробьева.
Соколов бросил папку на стол и не глядя на Ульянова принялся прикуривать новую сигарету от прежней, совсем не докуренную до конца, давая понять следователю, что он принял окончательное и бесповоротное решение. Ульянов повторно решил допросить Анастасию о жизни и о работе ее дяди Хребтова. Девушка после его ареста, на следующий день, с утра отправилась в районный отдел милиции, где она и познакомилась с Хватовым. Следователь более двух часов допрашивал молодую девушку о взглядах ее дяди на нынешнюю политику и о его отношениях к нынешней власти. Ему не удалось узнать ничего нового от молодой племянницы, но, по большому счету, отсутствие сведений Хватова мало заботило. Необходимые для следователя улики, он всегда мог искусно заготовить и сделать их убедительными для вынесения судебного решения. Подобные вещи он проделывал не впервые, так что определенный опыт в фальсификации уголовных дел у него был большой. И, как правило, все его незаконные действия не имели осечки. Досадный, нелепый промах, совершенный по отношению к подследственному Фотию, не позволил ему закончить раскрытое дело, как он считал, и дал дополнительный шанс его сопернику и коллеге Ульянову сделать стремительный шаг по карьерной лестнице.
Перед Ульяновым сидела молоденькая, хорошенькая девушка, ровесница Марии Истоминой. Манерами поведения и разговора и, пожалуй, своей внешностью, она напоминала ее. Среднего роста, с изящными привлекательными чертами лица, с черными выразительными глазами, она с первого взгляда произвела на Александра благоприятное впечатление. Живое, подвижное лицо, часто меняющееся в своих выражениях в зависимости от чувств, которые в данный момент владели ей, решительно притягивало к ней и располагало проявить к ней подлинную симпатию и порою сочувствие, когда она рассказывала следователю о нелегкой жизни, после смерти матери.
– Сейчас, гражданин следователь, я проживаю совместно с дядей, дело которого вы сейчас расследуете. Он у нас хороший человек и я готова за него полностью поручиться, что он никогда в жизни не сделал и не сделает ничего плохого и, тем, более что он никогда не состоял в каких-либо антиправительственных группах. Он всегда с уважением относился к любой существующей власти. Может быть, нынешняя власть ему не всегда нравилась своими перегибами, но он никогда не роптал и, тем более, не отвергал ныне существующих порядков. Он честно работал, как простой рабочий, и я прошу вас, как честного, опытного следователя, освободить его. Можно считать, что его подставили какие-то завистники, раздув его дело для своей выгоды.
От нахлынувшего волнения, девушка сильнее раскраснелась. Лицо Анастасии выражало энергичный протест и решимость добиваться любой ценою восстановления справедливости против ареста Фотия. Ульянову все больше и больше нравилась Настя. Во время допроса, он не позволял себе проявлять излишнего, личного интереса к ее жестам и манере вести себя, но он был совсем молодым человеком и все сильнее проникался к ней симпатией и желанием помочь девушке.
– Хорошо, гражданка Невзорова. Возьмите пропуск, и вы можете идти домой. Думаю, что через какое-то время ваш дядя будет полностью оправдан и с него будут сняты все обвинения. Но, для закрытия дела понадобится время, так что, пожалуйста, наберитесь терпения.
Он невольно коснулся руки девушки, отдавая пропуск. Кожа была гладкая и теплая и, вдобавок, влажная от излишнего волнения, которое, сейчас, через край переполняло Анастасию. Ульянов снова подумал про себя: «все же мне надо приложить все усилия, чтобы помочь ей. Думаю, что Фотий здесь не при чем. Причиной, почему он оказался у нас, в нашем заведении, являются проделки (хотя с большой натяжкой можно назвать проделками подобные выкрутасы в отношении подследственных) Хватова. Вероятнее всего, он хочет или, по крайней мере, хотел выслужиться перед нашим начальством. Желание отличится у него давно в крови и, я неоднократно указывал ему как другу, что не надо открыто демонстрировать другим подобные качества. Хотя, с другой стороны, его, отчасти, понять можно. Недаром люди говорят, что плох тот солдат, который не стремится стать генералом. Да, мне обязательно следует помочь девушке, тем более что она мне напоминает нашу Машеньку».
Затянувшись папиросой, Ульянов ни о чем не думая, сидел и смотрел, как табачные кольца пытались подняться кверху и как они медленно таяли и рассевались в синеватом мареве, образовавшемся от непрерывного курения. В кабинет, стремительно вошел Хватов. Он, энергично поздоровавшись с другом и спросив его, о деле Фотия, вытянул из рабочего портфеля бутылку коньяка и кусок рыбного балыка, от которого пошел сытный, душистый аромат по всему кабинету, перебивая застоявшийся табачный запах. Эдуард ловко разлил содержимое в стаканы и один из них протянул Александру.
– Возьми дружище! Пора сделать перерыв. На нашей работе ничего путного не наживешь. Периодически получаешь взыскания от нашего начальства, да одни сплошные указания. Ты спрашиваешь меня, по какому поводу поставлена выпивка? Объясняю. Сегодня день рождения моей матушки – Валентины Васильевны. Дело в том, что сейчас я к ней никак не могу выбраться. Наш Соколов всех замучил ненужными приказами. Вспомни, как совсем недавно мы весело проводили время у Истоминских. И зачем я напоминаю тебе о прошедшем? Глядя на твое лицо любой в отделе скажет, что ты влюблен в Машу, да и она, тебе отвечает взаимностью. Наступают долгожданные события, и мы скоро будем гулять на твоей свадьбе. Не забудь пригласить меня и мою матушку.
Крепкий напиток ударил в голову Александра. С утра, он, кроме чашки крепкого чая, выпитого на кухне, второпях, при уходе на работу, ничего не ел и, поэтому, полностью не мог контролировать свои мысли. Заветные мысли и сокровенные желания, о которых он раньше не сказал бы никому, ни при каких обстоятельствах, сейчас, как назло просились наружу.
– Ты прав, Эдик! Мы оба любим друг друга. Я хорошо поговорил с Машенькой в последний раз, когда мы все были у Истоминских. И, ты у меня обязательно, вместе с матушкой будешь на нашей свадьбе. Через неделю Маша должна приехать ко мне для окончательного решения всех возникших вопросов, связанных с нашей свадьбой. И, ты, несомненно, будешь с нами и, поможешь нам все подготовить.
– О чем речь, Александр! Можешь, рассчитывать на меня. Я постараюсь помочь тебе достойно встретить невесту. А, сейчас, извини меня, мне надо идти. Соколов поручил мне срочно выполнить одно задание и, сегодня, к вечеру, я должен ему доложить о ходе дела.
Хватов еле сдерживал себя от злости и негодования на всех, но в первую очередь на Ульянова. «Как судьба благосклонно повернулась к нему лицом. Его ждет повышение по службе и привлекательная девушка с влиятельным отцом и его связями. А, чем я хуже Сашки? Все что требуется у меня, находится на нужных местах, а по уму и изобретательности я ничуть не уступаю ему. Хватит больше раздумывать и философствовать над чужим счастьем. Пора действовать, Эдуард!» Хватов после окончания рабочего дня отправился к старой приятельнице, являющейся дочерью старинной подруги его матери Валентины Васильевны. Воронова Галина Сергеевна, бойкая в своих манерах и привлекательная по внешности, молодая девица лет двадцати с небольшим, была давно знакома Хватову. В некую бытность, в далекой юности, он умудрился влюбиться в нее, когда она приезжала летом в бывшее барское имение, вместе с матерью отдохнуть и позагорать. Но познакомившись с нею поближе и узнав ее лучше, юношеский романтизм и мечтательность стремительно улетучились. На первый план у юной, внешне наивной и непосредственной особы, какой она виделась неопытному человеку, отчетливо выступили и проявились такие черты, как расчетливость и неуемная страсть к расточительству чужих денег и получение различного рода удовольствий. Аналогичными свойствами и качествами, заложенными в нем с ранней юности, обладал и Хватов. И, неудивительно, что сблизившаяся пара всегда превосходно понимала натуру друг друга, и они оба комфортно чувствовали при общении между собою. Оба понимали каждого с полуслова и, иногда, временами спали вместе, испытывая разного рода удовольствия. У каждого имелись собственные дела и планы, что ничуть не мешало хорошо относиться друг к другу. Эдуард выставил на круглый полированный стол, накрытый ажурной скатертью, некогда приобретенной его матерью, несколько изящных бутылок хорошего, дорогого вина и закуски, которых, естественно, было не найти в обычных казенных магазинах и столовых. Он пододвинул стул Галине, до этого сидевшей на мягком, белом диванчике.
