— Вспышка вирусного менингита, — с этими словами я впихнул ей в руки документы, которые ранее находились у водителя. — Нужно проверить всех на наличие инфекции.

— Эээ… Что? — начала мямлить девушка.

— Прикажите всем оставаться в своих кабинетах. Будем заходить по очереди в каждый, выявленные больные отправятся в инфекционное отделение, остальным нужно будет соблюдать правила карантина в течение пяти дней.

— Я должна связаться с начальством!

— Просто предупредите, что мы здесь. Руководство нам тоже нужно проверить.

План действительно был прост, но при этом весьма рискован. Костюмы биологической защиты идеально скрывали наши личности, а сквозь респиратор даже голос звучал по-другому.

Пока девушка связывалась со своим начальством, что-то невнятно бормоча в трубку, Лиен провел над ней несколько простых процедур — измерил температуру, заставил наклонить голову, взял мазок. Она не сопротивлялась, что неудивительно. Эта девушка была обычным клерком. Самое сложное предстоит в кабинете начальства, в который мы отправились, как только растерянная и испуганная администратор объяснила нам, куда именно идти.

— Кто вы и что здесь делаете? — встретил нас на пороге недовольный голос мужчины, которому на вид можно было дать примерно пятьдесят лет.

Можно было бы подумать, что достаточно устранить его и все закончится, ведь главный злодей будет повержен, а добро тут же восторжествует. Жаль, что мы не в фэнтези, где все решается так просто. Обычно в таких историях достаточно бросить кольцо в жерло вулкана, пробормотать заклинание, или эпично столкнуть антагониста в пропасть. На деле же Фродо пришлось бы методично уничтожать не только орков, но и всех последователей Саурона из других стран, а Гарри Поттер имел бы не так много шансов на выживание даже после своей эпичной победы над Волдемортом. Потому что в жизни ничего не заканчивается после убийства злодея. За одним всегда стоят еще два других, а за ними четверо, и в итоге оказывается, что ты сражаешься с огромной организацией, которая по численности может посоревноваться с населением Китая. К тому же, сейчас передо мной сидел просто глава регионального представительства. Он мог знать о том, что готовится теракт, а мог быть обычным наемным работником, которого не посвящают во все планы компании.

— ЕЦПКЗ, — коротко представился я и все же решил пояснить. — Европейский центр профилактики и контроля заболеваний. Один из сотрудников вашей компании сегодня поступил с тяжелой формой вирусного менингита. Здесь находится один из возможных очагов инфекции. Мы действуем согласно регламенту.

Мужчина начал изучать многострадальные документы, которые сегодня просматривают уже в третий раз. Впрочем, сейчас проверка будет самой тщательной. Но заминки быть не должно. Сотрудник, о котором идет речь, сейчас мирно отдыхает на кушетке в нашем загородном домике, а в базе одной из больниц Стокгольма уже появилась запись о том, что некий Ларс Улофссон уже находится в инфекционном отделении и сражается за жизнь с тяжелой формой бактериального менингита. Приказы от шведского Минздрава и ЕЦПКЗ тоже были внесены в их базы в тот момент, когда мы направлялись сюда.

— Вы срываете рабочий процесс.

— Это неизбежно, — я пожал плечами, насколько это позволял сделать костюм. — И это ненадолго.

— Все сотрудники вполне могут посетить больницу после работы.

— Увы, не получится. Мы не уйдем отсюда, пока не убедимся, что здесь нет острой формы. Более того, до тех пор, пока не придут результаты теста, все в этом здании могут считать себя на карантине. Выгонять нас бесполезно. Отказ от сотрудничества будет расценен как нарушение санитарно-эпидемиологических норм. При необходимости, мы вызовем полицию и проведем все те же процедуры, но уже силовым путем, а вы получите огромный штраф.

— Когда придут результаты?

— К вечеру. До этого момента выходить из здания запрещено, так же как и контактировать с другими людьми. Оставайтесь в своих кабинетах и ждите. Если среди сотрудников будут инфицированные, остальным нужно будет соблюдать режим самоизоляции в течение пяти дней, а здание закроют на дезинфекцию.

Мужчина скрипнул зубами, но кивнул и позволил проделать с ним те же манипуляции, которые вытерпела девушка на респешене. А потом началась работа, причем не та, к которой я привык. В первый кабинет мы с Чоном зашли вместе, и пока я отвлекал остальных, рассказывая об ужасах менингита под диктовку Эмбер, которая читала эту лекцию прямо мне в ухо, Лиен примостился возле одного из компьютеров, якобы раскладывая свою медицинскую сумку.

И почему обязанность измерять температуру и брать мазки досталась мне?

Только через десять минут, когда я уже якобы проверил всех на наличие вируса и рассказал о менингите больше, чем необходимо знать студентам медикам, Лиен коротко кивнул мне и отошел от чьего-то рабочего стола, а в ухе послышался довольный возглас Киры: «Супер, работаю». Выйдя в коридор, мы переглянулись, хоть и не могли видеть взгляды за слоями костюмов биологической защиты.

— Теперь лучше разделиться, — сказал Чон. — Придется отыгрывать до конца. Чем позже они поймут, что это афера, тем лучше. Не будем давать лишние поводы для подозрений.

— Ничего, всегда мечтал поиграть с тобой в доктора.

— Придурок, — беззлобно бросил Лиен, уходя налево по коридору.

Мне ничего не оставалось, кроме как пойти направо. Предстояло проверить три этажа и больше ста человек. Конечно, если каждый раз не читать лекции, дело пойдет быстрее, но мне все равно хотелось убраться отсюда как можно скорее и перестать выполнять работу, которая мне явно не подходит.

— Я только начал, а меня уже подташнивает от необходимости ковыряться в чужих носах, — тихо шепнул я, идя по коридору.

— Какие мы нежные, — послышался из наушника голос Эмбер.

— Неужели нет никакого другого способа проверить людей на наличие менингита? Ну там соцопрос, интернет-голосование?

— Я тебя сейчас шокирую, но с помощью мазка тоже невозможно определить менингит.

— Да? Ну и ради чего я тут на чужие сопли смотрю? — заворчал я, хотя прекрасно знал этот факт, когда вошел в здание. Весь наш план строился на том, что врачей здесь не было. Даже если кто-то начал бы задавать вопросы, у меня был заготовлен монолог о новых методах диагностики специально от ЕЦПКЗ.

— Потому что единственный верный способ определить наличие вирусного менингита — взять люмбальную пункцию. Как думаешь, справишься? Проведешь сложнейшую процедуру сотне человек без подготовки?

— Конечно, — фыркнул я. — Тебе ли не знать, насколько я способный.

Ответить Эмбер не успела, потому что я зашел в следующий кабинет, громко оповещая о том, к чему следует готовиться всем сотрудникам. Лица мелькали перед глазами. В основном, перепуганные. Иногда раздраженные и даже злые. Меня пытались расспрашивать о том, что происходит и что будет с ними дальше, но я отделывался дежурными фразами, отвечая, что все станет известно, как только придут результаты анализов. Я быстро потерял счет кабинетам. Бухгалтеры, инженерный отдел, сисадмины — все просто обычные клерки, которые сейчас здорово усложняли мне жизнь. И зачем «Элминор» такое огромное представительство в Швеции?

А затем, уже на первом этаже, я зашел в ничем непримечательный кабинет и на секунду застыл. Прямо передо мной сидел Леннарт, что-то тщательно изучая, уткнувшись в монитор. И вот он уже тянул на роль если не главного злодея, то, по крайней мере, его ближайшего пособника. Именно Янссон наверняка руководил операцией, зная Швецию и структуру всех силовых ведомств страны как свои пять пальцев. Если его не станет, жизнь наших противников серьезно усложнится, а нам станет намного проще. Но проблема в том, что сейчас поднимать шум нельзя.

Мне понадобилась пара мгновений, чтобы взять себя в руки, но я все же смог зайти в кабинет и повторить то, что я сегодня уже произносил пару десятков раз.

— Вспышка вирусного мененгита. Нужно всех проверить на наличие инфекции.