— Позволь мне помочь, — попросила я, глядя куда-то в пол.

Парень посторонился, пропуская меня внутрь, а я принялась доставать из пакетов перевязочный материал, раскладывая его на столешнице рядом с раковиной. Лиен ничего не говорил, только сел на край ванной, чтобы мне было удобнее работать. Какое-то время я молчала, осматривая его. Осторожно пропальпировав место удара, я облегченно выдохнула, поняв, что осколков нет. Только вправив нос и начав сооружать специальную повязку, я смогла посмотреть в глаза Лиену.

— Прости меня, — начала я дрожащим голосом. — Я не должна была. Это из-за меня…

— Да брось. Оно того стоило, — прогундосил он. — Ты забываешь, кто я по профессии. Получать по лицу — это неотъемлемая часть моей работы. Но делать это намного приятнее за поцелуй с красивой девушкой, чем за… — он умолк, продолжая хранить тайны короны даже сейчас, а затем добавил уже совсем другим, предельно серьезным голосом. — Просто пообещай, что больше не будешь так делать.

— Провоцировать драку между вами? Конечно, не буду. Я…

— Нет, — прервал он меня. — Не будешь… давать мне надежду.

Внутри все сжалось от осознания того, ЧТО я на самом деле натворила. Мне было так больно, что хотелось выместить это на ком-то. Хотелось, чтобы эту боль почувствовал кто-то еще. А точнее — Александр. Но я даже не задумалась о том, что мимоходом, одним неосторожным поступком могу наступить на ноющую рану кого-то еще.

Лиен давно не проявлял ко мне никаких признаков симпатии, и я… не то чтобы забыла о его чувствах. Скорее подумала, что он успокоился, остыл. И теперь жестоко расплачивалась за эту ошибку удушающей волной стыда и сожаления.

Я не знала, что сказать. Попросить прощения? Глупо. Уверить, что больше так не буду? Вообще смешно. В итоге я закончила перевязку молча, спешно покидая ванную, чтобы запереться в спальне и хоть ненадолго остаться одной. Конечно, мне не позволили это сделать. Уже через десять минут в комнату заглянула Кира, увидев меня, скорчившуюся на кровати в позе эмбриона.

— А я тут пожрать принесла, — бодро сообщила она, но я только сильнее сжалась, притягивая колени к груди. — Как там Лиен?

В ответ на этот вопрос я только тихонечко завыла, не зная, что сказать. Нос заживет, а вот обида вряд ли растворится так быстро, потому что я жестокая стерва, которая думает только о себе? Некрасиво, но зато чистая правда.

— Ладно, вижу, ты понимаешь всю глубину своих заблуждений, — вздохнула она. — Вставай, тебе надо поесть.

— Не хочу, — ответила я.

— Надо, — Кира решительно подняла меня, заставляя принять сидячее положение, и насильно всунула сэндвич в руки. — Я так понимаю, перед Лиеном ты извинилась?

— Угу, — грустно протянула я, вертя в руках хлеб с ветчиной. — Ты все видела?

— Ты про эпичную драку, достойную лучших голливудских фильмов? Еще бы! У меня было лучшее место возле окошка, — хмыкнула она. — Кстати, перед Алексом извиниться тоже бы не мешало. Зря ты его обидела. Он переживает, я же вижу. И за тебя переживает в первую очередь. Вон, отправил меня сюда с бутербродами.

При упоминании Александра кулаки невольно сжались, сминая сэндвич, а во мне неожиданно проснулись силы, подпитываемые злостью.

— Ничего, переживет, — заметила я, начисто проигнорировав часть про бутерброды. — Его Элин утешит.

Глаза Киры расширились, а сама она подалась вперед, смотря на меня как на умалишенную.

— Ты что, приревновала Саню к Ленке? — спросила она, а затем коротко рассмеялась. — А вот этого точно не стоило делать, подруга. Поверь, между ними ничего не может быть.

— Конечно, — скривилась я саркастичной ухмылке. — Вообще ничего. Ну, кроме поцелуя, который я увидела.

— Чего? — а вот теперь она действительно погрузилась в шок. — Этого не может быть!

— Почему же не может? Скажешь, что у меня галлюцинации? Откуда тебе знать, какие у них отношения?

— Ну… — неуверенно протянула она. — Ты ведь в курсе, что я сегодня разматывала ее жизнь по ниточкам? Так вот, не знаю почему он сам не сказал, но Элин вообще-то Сане не посторонний человек.

— Угу, сейчас ты расскажешь мне невероятно трогательную историю любви со школьной скамьи. Или они вообще женаты?

— Да нет, не женаты. Это было бы проблематично, учитывая, что они как бы родственники.

Вот теперь я отправилась в глубокий ступор, не зная, как реагировать на это заявление. Что вообще происходит?

— Не родные брат и сестра, конечно, но все же… Не, я, конечно, понимаю, что инцест — дело семейное, но что-то мне подсказывает, что в этой истории с поцелуем дело нечисто.

Как только мне кажется, что моя жизнь начинает налаживаться, все снова летит в… скажем, пропасть. Хотя так говорить все же не совсем правильно. Полностью моя жизнь даже никогда не пыталась прийти в норму. Казалось, последние моменты удивительной гармонии закончились больше десяти лет назад вместе со смертью родителей. После этого либо плохо было по всем фронтам, либо почти по всем. Тоже гармония, только немного другая.

Устроить свою личную жизнь с такой работой как у меня практически нереально. Но поначалу я все же пытался в редкие минуты затишья. И когда казалось, что все идет неплохо, следовал полный и оглушительный провал. В итоге я просто перестал пытаться. Если личной жизни нет, то и испортить ее не получится, верно? Мои дни пришли в норму и стали похожи один на другой. На работе всегда все летело к чертям и висело на волоске, а вечера я проводил либо в одиночестве, либо в компании малознакомых девиц.

А еще в моей жизни всегда была Элин. Мне казалось, я знал ее всегда, с самого рождения. Хотя на самом деле мы познакомились в младших классах. Я встретил ее совершенно случайно, даже еще не зная, что мы являемся родственниками.

В первый же день ее перевода в мою школу я стал свидетелем самой безобразной сцены травли, которую устроили придурки разного пола и возраста. Были даже ребята из старших классов, правда надолго не задержались, предпочитая не уделять мелюзге слишком много внимания. А вот наши одногодки взялись за новенькую девочку всерьез. Такие идиоты есть, кажется, в каждой школе. То ли они насмотрелись подростковых фильмов и решили, что в каждом учебном заведении должна быть своя компания отморозков, после чего самоотверженно вызвались на эту роль. То ли они действительно верили, что таким образом выглядят круче. А возможно, уже в этом нежном возрасте у них прорезались садистские наклонности. На самом деле, их мотивы не так уж и важны. Главным было то, что они выбрали себе новую жертву — некрасивую девочку, у которой еще не было друзей. А после такого шансы их завести стремились к нулю.

Я ненавидел эту компанию давно, поэтому глупо полез, чтобы вступиться. А может быть просто не мог смотреть, как под ноги плачущей девочке летели плевки. Впрочем, насмешками все не ограничилось. Были и пинки, тычки, подножки, причем не только от девочек. Многие смотрели на эту сцену с презрением, но в отличие от остальных, я у меня никогда не хватало выдержки промолчать или пройти мимо. Именно поэтому я получал по лицу чаще остальных. Так случилось и в этот раз.

Заступившись за новенькую, я не выиграл абсолютно ничего. Просто вместо одной «груши для битья» эта компания получила сразу две. Познакомились мы уже потом, когда сидели возле школы, где я стирал салфетками кровь с разбитого лица и думал, как буду оправдываться перед родителями. И почему любая дружба для меня обязательно должна начаться с побитой физиономии?

Элин действительно отличалась от общепринятых стандартов красоты. За такое наказывали даже дети, не позволяя кому-то выбиваться из толпы. Слишком большие зубы превращали улыбку тонких губ в жутковатое зрелище, торчащие уши не скрывали даже распущенные волосы, а далеко посаженные глаза навевали мысль о рыбе. Довершал образ слишком крупный для детского лица нос.

Не знаю, стал бы я общаться с этой девочкой при других обстоятельствах или же меня постигла та же болезнь, что и других моих одноклассников, но после такого мордобоя, выбора особого не было. И дело вовсе не в долге или чем-то подобном. Просто в ее глазах сияла такая теплота и благодарность, что воспринимать их некрасивыми уже не получалось.