— И снова бабы! — сплюнул Дерен.

— Да… я уже много раз сегодня пожалел, что идиот такой, пошёл в лес на этот голос… Вернулся бы назад или у Нелиасса ждал тебя. Так нет же… — он помотал головой, — И главное, представь… иду… снег под ногами хрум-хрум. Глядь вокруг, а следов-то бабских не видать… И голос девкин всё зовё-ё-ёт… зовё-ё-ё-ёт.

— Проклятие какое-то!

— Я думал вот она… сейчас ещё шагну, увижу. Факелом машу туда-сюда… Вот где-то здесь… совсем близко прозвучало. Глядь…снова никого… А потом слышу… за мной кто-то тихонечко крадётся… — прошептал Торсак, — У меня вся спина разом вспотела, а потом в холод бросило… Я себе уже такого напридумывал. Ну… точно живым не выбраться. Сжал крепче факел, и свободная рука сама под одёжу к амулету потянулась.

— И?

— Я резко развернулся и остолбенел… от страха… Чувствую, как подкашиваются в коленях и немеют мои ноги. Бежать бы прочь, а они, сволочи, не слушаются совсем… Кричать бы, звать на помощь… а голоса-то нет… Ты представляешь — рот открывается, а крикнуть не могу.

— Так кто ж там был? Деваха? «Тёмные»?

— Нет! Стая диких… не наши хифы… Пострашнее были… Пасти огромные! У-у-у! — мужичок расставил ладони, — … Вот такие! Клыки длиннющие, острющие и с них слюна так кап-кап… И глаза горя-я-ят… Рычали хлеще наших хифов. Сами лохматые, взъерошенные. Злые! И вот… остановились твари, лапы расставили в стороны и скалились… прямо на меня… Ну думал я тогда — сожрут…

— А баба?

— Да что ты всё заладил, девка… баба! — рассердился Торсак, — Вот, Дерен, ты дурной. Да я о ней к тому моменту уж и думать перестал. Сердце колотилось так, что в Лодфусе наверное… — он передёрнулся, — …ну в Нелиассе точно было слышно… Холод и страх пробрали меня до самых пальцев, самых кончиков волос. Вот… посмотри, — он цапанул пальцами клок, — Седой?

— Да не…нет вроде…

— Фу-у-ух… Я ж думал — как бы ноги унести, чтобы не стать пищей этим тварям. А ты всё — «баба-баба».

— А дальше… что?

— Я факелом размахивал, чтоб саблезубых отпугнуть…

— Ну, а они?

— А что они? Они по кругу начали ходить. Казалось — вот-вот прыгнут и порвут… Слюна стекала… сами бешеные… рычали, скалились, дразнили твари, но не нападали…

— Хм… — Дерен призадумался… — с чего бы это? А может это той «бабы» хищники? Ну вроде, как она добычу подзывала.

— Ты обожди… Стою я значит… Стая вокруг бродит… И тут я вижу… — Торсак приутих…

Пока в моём мире «Эдна Мод» таяла, как шоколадная мороженка от оперы «Князь Игорь», здесь, на моих глазах, в «моём королевстве» собиралась своя туса и была уместна совсем иная музычка. Но не рок…

О, как она сурово отображала этот движ!

Э. Григ «В пещере горного короля» из музыки к драме Г. Ибсена «Пер Гюнт».

Наконец-то я её рассмотрела поближе местную «коняшку» с мордой ослика! Зачётная такая копытная. Но пришлось её малость припугнуть… чисто для того, чтобы разбудить мена.

Я просто приказала «Разуму»… дёрнула за телегу сзади и отпустила. Коняшка брыкнула. Мужик упал. Потом, чтоб не уехали, утяжелила обе повозки гравитацией.

— Хм… тоже мне извозчик, — наблюдая из-за дерева, как провернул кувырок вперёд этот «гимнаст», я тихо давилась от хохота.

Но он-то мне и нужен был, как основной зритель! После меня, конечно же.

Хотя… в этот раз я действовала беспалевно. Даже кое-как самолично выдавленный войс той «бедной разнесчастной где-то там среди деревьев», никак не разоблачал мои козни.

И пока доверчивый идиот в лесу ловил хоррор и «мечтал о памперсах» в невидимой колбе, под присмотром диких «собачек», на ржание кобылок шустро припёрся первый любопытный чел из Неилиасса.

Зыркая по сторонам, он как крысёныш навернул пару кругов возле телег, а после, убедившись, что шухера нет, и хозяина след простыл, стырил какой-то огромный мешок и как «Дед Мороз», попёр его за спиной в сторону домишек. Мужик конечно оказался редкостным жадиной, но мне сейчас на это было глубоко и далеко наплевать. Всё шло по плану. Уже пару минут спустя, он вновь попёрся к повозкам, однако, на обратном пути спалился местным. Те быстро просекли тему и ломанулись к дороге…

Бли-и-ин! Я видела как-то в родном лесу муравьёв возле огромной кучи! Это ништяк! Каждый мелкий приделывал ноги ко всему, что плохо по его мнению лежало. И эти чудики из Нелиасса, были сейчас точь-в-точь, как те самые мураши…

— Тын-дын-дын-дын… Тын-дын-дын… Тын-дын-дын… Тын-дын-дын… — и скоро уже вся деревня втихаря растаскивала мой клёвый вечерний подгон, а в моей голове играла та самая музыка Грига!

Спотыкаясь, расталкивая друг друга и иногда отвешивая по морде самым ушлым, народишко суетился, пытаясь отхватить халявку да побольше себе родимому… и только.

Ржака!

Спустя тридцать наших земных минут, последний… видать самый наглый, но обделённый «Дедморозовским подарочным» мешком, повёл первую из обоза кобылку с телегой в сторону деревни.

Ну и правильно. А чё мелочиться-то? Тем более, что за первой самостоятельно увязалась и вторая.

Бинго! — дёрнула я рукой и заржала в голос. — Конечно, в хозяйстве всё пригодится.

Как же это зашкварно выглядело со стороны.

А в лесу, наблюдая в окружении псинок, весь этот адский движ вокруг своих повозок, явно охеревал нуб из соседней деревни.

Он так дёргался… даже что-то кричал… Но вот досада! Всё — в пустоту…

Громко свистнув, одним движением руки, я отправила «саблезубых» очень-очень далеко, откуда они с испугу от резкого перемещения, скуля, спотыкаясь друг о дружку, метнулись в лес.

Извозчик, конечно, прифигел, но быстро словил вкус свободы.

С расставленными в стороны руками он кинулся к дороге, начал орать, причитать… Потом зачем-то помчался в деревню… но остановившись на полпути, прям с факелом, как олимпиец, блин, рванул что было сил, в Лодфус.

— Отлично! То, что мне и нужно! Только бы этот заносчивый Лиужеродский не прогнулся перед Доройским и не вернул товар назад. А впрочем пофиг… Вот и посмотрим кто кого… Пусть выживет тот, кто достоен. Мне нужны сильные люди, на которых я смогу в будущем положиться, а не гнусные соплежуи, — я вернулась в заброшенный замок, переоделась и уже через несколько минут, попёрлась на своей родной Земле в зал… досматривать оперу.

Нужно было видеть счастливую рожу Стасика, когда я пробиралась к своему 27-му месту.

Хе-хе! «Князь Игорь» ему видать совсем наскучил.

— …Проклятие, да и только, — прикрыл ладонью рот удивлённый и испуганный Дерен.

— А эти саблезубые твари не с места. Представляешь? Я шаг в сторону — они рычат, но на меня не кидаются. Тем временем, смотрю… а там, уже обе мои повозки, толпа растаскивает и все в деревню… Всё в деревню!

— Вот гады! Как же ты спасся?

— После того, как увели мою последнюю лошадь с телегой в Нелиасс, я услышал пронзительный громкий свист и рычащая стая, тотчас же исчезла. Я остался один.

— Это точно «проклятые». Не иначе. Неужто в наших лесах завелись?

— Не знаю, — Торсак, оглядываясь по сторонам, поёжился.

— Бежать тебе надо… пока никто, а особенно хозяева не пронюхали, что случилось и где тебя этой ночью носило.

— Куда?

— Да хоть куда… Беги! Жив будешь сам… А там глядишь и лошадь найдёшь себе. В другом баронстве будешь извозчиком… После всего, что я сейчас услышал… — помотал головой Дерен, — …поеду-ка я лучше на рассвете. Ты спрячешься у меня в телеге под товаром, а там решишь. Здесь тебе жизни не дадут. И Усону с собой бери. В баронстве знают, что она твоя… заморят девку, запытают, чтобы узнать, где ты…

— Ох… — возничий крепко стиснул зубы и поморщился, а потом как ошпаренный соскочил и метнулся к двери, — Я быстро!

— Стой! Куда?

— Я только серебряные взять…

Любое тайное дельце, рано или поздно, становится явным, потому что всегда найдутся глазки, которые видели, ушки, которые слышали, нос, который вдохнул… и так далее…