— Да-да-да… помню, — я шмыгнув носом, уставилась на колорадского жука.

— Брысь отсюда, — молодой барон шуганул прислугу на кухне и, держа опустошённую глиняную посудину в руке, спустился в свой винный погребок, — Ниров! — громко выкрикнул пьяный хозяин.

— Я здесь, мой господин, — словно из ниоткуда, по первому зову, в темноте возник верный телохранитель…

— Сядь… — Кнавт указал на аккуратно сколоченный ящик, поёживаясь от прохлады в подземелье.

— Я…

— Сядь! — настоял на своём молодой Лиужеродский. Он открыл бочонок с ароматным напитком и подставил кувшин, — Ты ведь отвечаешь за мою жизнь? Не так ли?

— Да, мой господин. Вас что-то заставило в этом усомниться? — рыцарь вздёрнул бровями.

— Ха-ха-ха! — в голос рассмеялся барон, — Усомниться! Я ценю, Ниров, твою преданность… Очень ценю!

— Благодарю, — прохрипел воин.

— Благодари-и-ит он, — Кнавт заткнул бочонок деревянной пробкой и жадно отхлебнул нацеженного пойла, — На… — богатенький юнец протянул вина рыцарю, — Пей!

— Но… — нахмурился Ниров, почувствовав в интонации барона какой-то подвох.

— Пей говорю! — скомандовал тот, — Не отравлено! Видишь ведь, я живой! — он отвёл ладонь в сторону, — Я живой! — выкрикнул Кнавт, — Или ты брезгуешь испить из «чаши» своего господина?

— Нет…

— Тогда пей!

Ниров пригубил …

— Ну… Как? — усмехнулся барон, — Пей до дна!

— Ахр-а-а… — смачно рыкнул Ниров, вытирая рукой губы, — Хорошо-о-о…

— Как, спрашиваю я… — неожиданно надавил на голос молодой потомок Исола, — Как могло случиться такое, что эта ведьма оказалась у меня в замке? — глаза барона налились гневом, — Ты получаешь щедрое жалование, я выделил тебе благодатные земли… Что тебе ещё нужно, что бы я жил спокойно?

— Мой господин, — рыцарь отставил посудину в сторону и, сглотнув слюну, резко встал, — Эта тварь… она.

— Я знаю, что она тварь! Как эта девка узнала про мой замок? Откуда она здесь взялась? — вдали от посторонних глаз, отпрыск покойного мудрого барона устроил вынос мозга начальнику своей охраны.

— Того не ведаю!

— И после этого, ты смеешь мне заявлять про какие-то «сомнения»? «Что заставило меня усомниться?» Да? — не пожалел Кнавт и острого словца для своего телохранителя, — Я разочарован! И, да! Я сомневаюсь в твоей преданности! — развязался язык у пьяного юнца, которому вскружило голову от выпитого спиртного, — И если бы ты… — он, прокряхтев, отмахнулся, — Ай! — поправив волосы на голове, нервно выдохнул… — Я бы высек тебя на площади до смерти! Лично! А потом отдал на растерзание голодным хифам и нашёл бы замену получше. А может быть, сдал тебя инквизиторам, обвинив в сговоре с тёмной… Уж они своего никогда не упустят. Видишь, как много у меня возможностей разделаться с тобой…

Ниров поморщился, продолжая стоять, как вкопанный перед своим хозяином.

— Вот ты… Ты же отвечаешь не только за мою жизнь… жизнь моей матери… Ты отвечаешь за моё благополучие. И это ты, — барон дёрнул пальцем, — …мне недавно говорил, что на руднике всё спокойно.

— Да, так и есть! — с уверенностью в голосе произнёс рыцарь.

— Тогда откуда эта девка знает про рудник? Почему она позволяет себе указывать мне, барону Лиужеродскому, что строить, а что нет. Кто она такая? И куда смотришь ты? — Кнавт подошёл к Нирову и скривив рожу, уставился в глаза, ожидая ответа. — Почему она до истерики доводит мою мать? Почему? — юнец схватил глиняную посудину и с размаху бросил её на пол.

Та от удара разлетелась на куски.

— Что случилось? — прибежали взволнованные слуги.

— Я сказал, вон отсюда! — заорал барон, — Вон! И закройте дверь… — он подёргивая губами, сложив руки за спиной и вновь молча уставился на своего телохранителя.

— Это проклятие… Эвола говорила… — буркнул Ниров.

— Я знаю, что говорила Эвола! Я всё помню. И я не позволю, чтобы эта ведьма разгуливала здесь, как хозяйка, — Кнавт дунул на перстень и потёр его об одежду, — Излови тварь, — он ловко сдёрнул кнут с пояса и приставил рукоять к подбородку Нирова, — …и ты будешь первый, кто коснётся её бледной кожи, разумеется — после меня. Делай потом с ней, что хочешь, но чтобы её отрубленная голова, висела у меня на воротах и для всех, была устрашением. А коль не изловишь, своей башкой поплатишься.

— Отравить, ведьму… Как ранеков (К.Е. - разновидность местных грызунов, внешне схожих с земным слепышом, длинным хвостом, обладающих сильно развитыми передними лапками и отличным обонянием)! — вырвалось из уст рыцаря, сохранявшего спокойствие, пока перед ним, как опаливший крылья мотылёк, скакал молодой барон.

— Отравить? — малость остепенился Лиужеродский, убирая кнут в сторону.

— У горничной… Ясены есть порошок. Я видел сам, как Талив, вернувшись из баронства Доройского, ей передавал мешок с этой гадостью, а та его от всей души благодарила.

— Хм… — присел на бочонок Кнавт и покусав губу, поморщившись, достал глиняный бутыль с пыльной полки, — Ещё вина? Хорошего… Отцовского…

Серые тучи ползали за окном, не предвещая ничего хорошего. Мрачное начало дня лишь усиливало страх напуганной хозяйки замка, которой с того ужасного дня явления дарк-леди в замок, постоянно казалось, что в её комнате присутствует дух молодой гостьи в чёрном, желающий мести и смерти всех домочадцев.

— Сынок, я её боюсь… — охваченная паранойей мать, встревоженно металась из угла в угол, постоянно оглядываясь и нервно теребя зеркальный амулет на шее, — Эта ведьма… Что она с тобой сделала? Почему ты сейчас предлагаешь принять её как родную и даже пригласить за стол? За наш семейный обеденный стол! Кнавт!

— Госпожа Жая, просто доверьтесь нам, — уверенно произнёс Ниров, — Я всегда буду рядом.

— Талив… Хоть ты не молчи… — взволнованная женщина бросила взгляд на священника, ожидая его поддержки, — Я не хочу… Я не хочу её принимать. Она всех нас убьёт, — слёзы полились из глаз немолодой дамы, — Ведьма! Ведьма! Проклятие пришло в наш дом. О, Повелитель света, ты всё знаешь, ты всё видишь… избавь… — она начала нашёптывать молитву, направив зеркальную поверхность своего кулона в сторону окна.

— Может скажем? — угрюмый телохранитель тихонько буркнул барону.

— Нет… не поможет, — тот помотал головой, — Ты же видишь в каком она состоянии, — помял губами юнец.

— Вижу…

— Сам понимаешь, мать в любом случае должна присутствовать за столом.

— Да-а-а. Жаль её…

— Главное, чтобы Ясена не подвела, когда эта девка снова явится в мой дом. А то отравит по ошибке всю прислугу, во-исполнение проклятья…

О! Какое же это было счастье. Разобравшись со всеми уроками и даже составив компанию Катьке с походом в бассейн, я вновь метнулась в свой бесценнейший мир, где от всей души была готова поделиться гениальнейшими идеями с противным бароном и его бронированным псом… как срубить бабла по-быстрому.

Не… так-то они были норм… В меру угрюмые… Их слушалась прислуга… Они мня пока не слушались. Но это же было временно, — рассуждала я.

— Вау! Ты только посмотри, сколько… — у меня глаза на лоб полезли, когда уютненькая гостевая в замке Лиужеродского, где я уже однажды появлялась, была уставлена по периметру маленькими круглыми зеркалами. — А это что за фигня, — я принюхалась к содержимому маленькой белой чаши на полу в самом центре комнаты, — Наверное это всё для изгнания духов. Ну то есть меня. Ха-ха! Темнота! Ой бли-и-ин… а по углам вилки-то зачем разбрасывать? Или что это за металлические рогатки такие? Прикинь… как они меня ждали, — хихикнула я, глядя в одно из зеркал и поправляя прядь волос, — Эта комната теперь по праву моя, — я поспешила на выход в коридор, дабы встретиться с хозяевами особняка, так горячо любящих свою будущую правительницу, — Я ща растаю в благодарностях за такой шикарный приём.

Уже через несколько секунд важной походкой я следовала по винтовой лестнице вниз.