– Жэнщына нэ спасобна пабэдыть в вайнэ, – Возразил имперец.

– Вы плохо знаете эту женщину, господин Шариат, – Дядюшка был спокоен, как море в штиль, – Осмелюсь напомнить вам о событиях двадцатилетней давности. Сомневаюсь, что король Тейвон смог бы удержать Кирацию без помощи сестры. Королевство тогда рассыпалось на части!

– Принцесса издала указ о снижении налогов и прекратила чеканку денег прежнего образца в силу ее затратности, – Каждый раз, когда Гурд решал блеснуть своей ученостью, он склонял голову набок. Вот так, как сейчас, – Помимо этого она внесла поправки в…

– Дастатощно, – Поднял смуглую руку имперец, – Я понял, щто вы баитесь.

– Отнюдь, – Чмокнул губами дядька, – Мы выжидаем. Кирация сейчас не так слаба, как нам бы хотелось, поэтому пока мы ограничимся Талааром.

– Флэтщера можна захватыть на морэ, а сэстру убыть в сталыце.

– Этим пусть занимаются камарилы. А мы не собираемся гоняться за двумя зайцами. Гвойн не так богат, чтобы выбрасывать деньги в море.

Имперец Шариат задумчиво закусил губу над редкой треугольной бороденкой и забарабанил пальцами по столу, должно быть, отстукивая какой-нибудь из пафосных военных маршей. В Зиеконе любят бессмысленную браваду и самолюбование – проигрывают раз за разом, а радости, будто весь Оствэйк захватили!

– Ладно, – Шариат махнул головой, и бубенцы вновь звякнули, – З нашей стараны я абеспэчу нэскалька караблэй для нападэния на Талаар.

– Командование флотом будет у адмирала Орнсона, – Напомнил дядюшка.

– Галеон “Черная змея” к вашим услугам, – С поклоном, но не без доли язвительности объявил Рауд.

– Думаю, вы найдете общий язык, господа, – Дядька обращался к имперцу, но смотрел исключительно на племянника, – Адмирал Орнсон, как-никак, тоже потомок зиеконцев.

– О да, я замэтыл, – Неожиданно улыбнулся Шариат, – Чорные воласы – рэдкое явлэние для здэшних мэст.

Рауд едва удержался, чтобы не схватить лежащую рядом треуголку и не спрятать под ней свои патлы от глаз этого дурака.

– Полагаю, на этом все. Господин Шариат, у вас остались какие-то вопросы?

– Нэт, – Звякнули бубенцы, и имперец поднялся из-за стола, осторожно придерживая поистине бабский подол своего одеяния.

Наблюдая за тем, как придурок плетется к выходу, топая по каменному полу тонкими сандалиями, Рауд вернулся к изначальному вопросу – на кой черт мужикам носить на себе всякие цепи и юбки вместо штанов? Тут уж неудивительно, что Флетчер его разбил – в штанах, да безо всяких тряпок на голове воевать поудобнее будет.

Высоченная дверь захлопнулась за имперцем, и Рауд смекнул, что дядька собирается что-то сказать. Правду сказать, без дипломатии и лицемерия.

Что ж, если для того, чтобы начать разговор, нужно было сделать первый шаг самому, то почему бы его не сделать?

– Он идиот, – Объявил очевидное Рауд, закидывая ногу в начищенном сапоге на колено, – Только испортит мне всё развлечение.

– Так не позволь, – Дядька церемониться не собирался, – Учить что ли надо?

– А в “развлечении” ты уверен? – Гурд поднялся из-за стола и сгреб свои бумаги в кучу, —Тебе в лучшем случае достанется Хельдер.

– А в худшем? Флетчер? Тогда хочу худший.

– В худшем – оба, – Непреклонно заявил Гурд, – Шариат, конечно, идиот, но не думаю, что все его капитаны ему под стать. А кирацийцы смешали их с…

– Меня не так просто смешать с тем, с чем я смешиваю других, – Хмыкнул Рауд.

Гурд и не думал улыбаться. Даже дядька, кажется, немного смягчился, но это лысое колено оставалось с каменным лицом – и ведь не скажешь даже со стороны, что лучший друг!

– Ты излишне самоуверен.

– А ты мнителен, – Рауд качнулся на стуле, не сводя глаз с Гурда.

– Тебя не переубедить, – Вздохнул он, – Значит, будь по-твоему… Кстати, Торгир, скажем сейчас?

Дядька повернулся к своему советнику и секретарю. Хотя, там, наверное, должностей было еще больше – родственничек не упускал возможности переложить свои обязанности на кого-нибудь еще, тем более если этот кто-то страдает от излишней честности. Гурд же страдал не только от нее, но еще и от больной ответственности, которая даже по ночам не давала ему жить спокойно.

Оттого и выглядел бедняга в свои тридцать пять лет на десять старше – нечего было менять меч на перо. А ведь лет пятнадцать назад девицы бегали за ним ничуть не меньше, чем за Раудом – не все сходили с ума от длинных черных волос молодого моряка – многим нравился широкоплечий высокий блондин с цепкими глазами. Сейчас же от тех светло-медовых волос не осталось ничего, плечи ссутулились, а глаза глубоко ввалились на исхудавшем лице.

Нет, Рауд, конечно, понимал, что и он уже не тот двадцатилетний парень, но при нем до сих пор оставались и волосы, и лицо, да и телосложением, слава богу, удался не в дядюшку – иначе сверкал бы пузом так же, как Гурд лысиной – лет с тридцати.

– А чего скрывать-то? Даже письмо можешь показать, – Разрешил дядька.

– Опять интриги плетете без меня? – Ухмыльнулся Рауд.

На дела, которые друг с дядькой вели у него за спиной, он никогда не обижался, потому что мог поставить себя на их место. Вот есть у тебя какая-нибудь тайна, а ты возьми и разболтай ее по старой дружбе такому болтуну и задире! Он сначала за бутылкой всем разболтает, а потом еще и прибьет кого ненароком, если кто чего-нибудь не то брякнет. И там и там убытки, выгоды никакой, да и тайна прахом пошла.

– Если кто-то и плетет, то не мы, – Пожал плечами Гурд, – Нас за уши тащат.

– Я думал, имперцы уже затащили.

– Нет, еще Эделосс подтянулся.

– А северянам чего? – Удивился Рауд. Уж эти вообще сидели себе и морду не высовывали…

– Истинный Лик приказал долго жить, – Выдохнул дядька.

– Не понял, – Рауд поочередно смотрел то на друга, то на родственничка, – Нэриус что ли окочурился?

– Если бы, – Гурд вытащил из кучи бумаг какой-то лист и протянул Рауду.

Оказалось, письмо, да и немаленькое – на целую страницу. Написано на гвойне, но почерк неаккуратный – то ли спешили, то ли так вышло с непривычки.

Торгиру Фиррисону,

правителю свободного острова Гвойна

Божественный путь шлет рабам земным много испытаний, и тяжесть их порой непреодолима для одного народа, одного королевства…

Тьфу, ну и бредятина! Прочитать все это сможет либо праведник, либо такой упрямец, как Гурд. И что ж за богоугодник такое написал?

Рауд бросил ленивый взгляд на последнюю строчку:

Епископ ордена Истинного Лика Сигри

Спустя мгновение письмо было жесточайшим образом отброшено на стол, а о личности некоего Сигри сделаны соответствующие выводы.

– Гурд, ты же не думаешь, что у меня хватит сил это дочитать? Тут же ни одного человеческого слова!

Теперь эта зараза получила то, что хотела – улыбка была до ушей:

– Так и знал, что ты это скажешь.

– Хочет-то этот ангел божий чего? – Невозмутимо продолжил Рауд.

Прижавшись бедрами к столу, друг сложил руки на груди и покосился на опальное письмо:

– Насколько я понял, он говорит о расколе ордена и просит нас поддержать их сторону.

– Их – это чью?

– Собственно, этого епископа и главного камарила – Биркитта Даирона.

– А Нэриус?

– Он и спровоцировал раскол – попытался стащить какую-то дрянь из орденской библиотеки, а камарилы перехватили. Епископ уверен, что это ересь.

– Этим епископам только дай слово – все ересью объявят! От нас-то чего хочет? – Желал знать Рауд, которого все эти религиозные дрязги не просто не интересовали, но даже не забавляли.

– Опять же, если я правильно понял…

– Рожай, Гурд!

– Хотят, чтобы эту дрянь, за которой охотится Нэриус – вроде, свиток – мы спрятали у себя. Сначала хотя бы на корабле.

– То есть, на “Черной змее”, – Сделал вывод Рауд, поворачиваясь к дядьке, – И что, мы в деле?

– Новость о расколе когда-нибудь обязательно дойдет до народа. Нам нужно делать выбор, а учитывая то, что мы собираемся развязывать войну с Кирацией, логичнее поддержать сторону камарилов.