— Скажу сразу, что мы всё обдумали, я советовалась с кем нужно. Всё будет идеально и с большой пользой для вас и ваших детей, коль скоро они у вас появятся. Вы поняли, моя дорогая? Всё на самом деле будет идеально. И вы будете счастливы, это в данном случае важнее всего. И я обещаю вам своё покровительство решительно в любых обстоятельствах. Можете ни о чём не беспокоиться.

— Но о чём речь, ваше величество? — Лила забеспокоилась, уже подозревая, что за многословием королевы кроется какой-то подвох.

— Вы видели в передней графа Таурана? Думаю, он сейчас там.

— Наверное, ваше величество, но нас не представили друг другу.

— Мы это исправим. Не правда ли, он красивый, представительный мужчина? Он колдун с высоким даром, к тому же богатый, щедрый, обаятельный и верный слуга короны. Думаю, вы его оцените, если познакомитесь ближе.

— Уверена, что оценю, ваше величество… как прекрасного человека, знакомством с которым буду гордиться, — осторожно ответила Лила.

— Да, именно! — королева рассмеялась. — Вы уже взрослая, Лилиана. Ваша мать вышла замуж именно в этом возрасте.

— Я понимаю, ваше величество. Но я пока мечтаю только об учёбе в Эбессане.

— Только об учёбе? — королева смотрела на Лилу многозначительно, — мне рассказывали, что на недавнем балу в Каленсане вы и мой сын вызвали всеобщее восхищение, как чудесная пара.

— О… это ведь было не по-настоящему, ваше величество. Это был маскарад, — Лиле захотелось провалиться сквозь пол.

— Причём здесь маскарад, девочка моя, — королева усмехнулась так, словно знала всё и про всех на свете. — Это жизнь, и нельзя позволить ей пройти мимо. Учёба никуда не денется. Любовь, доверие, а рядом тот единственный, ради которого ничего не жаль — ради этого женщине стоит жить. Вы ведь не станете спорить, моя девочка?

— Не знаю, ваше величество, простите, — Лила уже ничего не понимала.

— А знаете, кто сказал мне когда-то эти слова? Леди Кенталь Инден. Лилиана, вы знаете о чувствах моего сына к вам? Вы понимаете, что для него значите? Вы… разделяете эти чувства? Скажите мне, как матери, — она пытливо смотрела прямо в глаза Лиле.

— Нет, не разделяю, ваше величество, — сказала та, опуская взгляд. — У него есть невеста. И я не думаю, что его высочество…

— Не разделяете его чувства? — королева изумилась, её глаза сверкнули негодованием, — вы шутите? О, конечно, что же это я, — она улыбнулась мягче. — Я напугала вас, понимаю. Вы скромная и добрая девочка из провинции, воспитанная, как подобает, в понятиях чести. И это прекрасно. Милая, вы не представляете, насколько это замечательно, — она обняла Лилу, поправила прядь у неё на виске. — Но послушайте, что я вам скажу. Сначала обещайте, что это останется между нами, строго между нами! Наш секрет, понимаете? Это важно.

— Хорошо, ваше величество.

Королева начала не сразу, некоторое время собираясь с мыслями.

— Девочка моя, жизнь на самом деле сложнее, чем люди готовы открыто признать, и тем более написать, — наконец сказала она многозначительно. — Там, где заявляют лишь одну возможность, их всегда больше. Можно заключить ненастоящий брак с достойным мужчиной… ради другого мужчины. Разумеется, не всем такое позволено, — быстро пояснила она, увидев, как изумлённо смотрит на неё Лила. — Короли идут на многие жертвы ради государства и подданных. Они заключают браки ради процветания своей страны, и только, — она замолчала, глядя на девушку с улыбкой волшебницы из сказки.

Лила тоже молчала, разглядывая ковёр. У неё появились кое-какие догадки, до того невероятные, что изложить какую-то из них она не решилась бы. После паузы королева заговорила опять:

— Дитя, мой сын обязан жениться на принцессе из Кандрии, это случится только через шесть лет. До этого он будет полностью свободен, и, возможно, целиком ваш! Между вами будет всё то, что дозволено между супругами, но негласно, разумеется. Ваши дети не будут принцами. Все остальное к вашим услугам! И вы не представляете, какое это счастье, когда ваш единственный сын не принц и не должен один грудью заслонять семью и корону! — в прекрасных глазах королевы блеснули слёзы.

— Ему что-то угрожает, ваше величество?! — сердце Лилы сжалось.

— Он справится! — королева вскинула подбородок, — он мой сын! Но подарите ему любовь, прошу вас. Вы оба достойны счастья.

Вот, и Артур говорил, что ничего страшного. Слава Пламени.

— А что скажут в Кандрии, ваше величество? — Лила попробовала увернуться, все-таки не вполне веря, что королева говорит серьезно.

Может, это какое-то испытание?..

— В Кандрии?.. — королева улыбнулась, махнула рукой. — Девочка моя, тут для всех всё очевидно. В Кандрии понимают, что молодой мужчина в расцвете сил не может жить монахом столько лет в ожидании своей невесты. Об этом есть договорённость, негласная, разумеется. Вы входите в семью, дорогая, со временем начнёте разбираться во многих тонкостях. Это так увлекательно. Иметь титулы, земли, быть одной из первых дам королевства — тоже дорогого стоит, вы понимаете, леди Лилиана? — она просто сияла, перечисляя все эти прекрасные призы.

— Нет, ваше величество, — сказала Лила. — Я точно знаю, что не смогу прийти в Храм и принести брачную клятву, которая заведомо будет ложной. Прошу, отпустите меня!

— Ну хорошо, — королева вздохнула. — Честно говоря, я и не ждала иного. Такие вещи не решаются легко. Идите, скоро мы опять встретимся, — она ласково дотронулась до кончика носа Лилы, и махнула рукой, предлагая удалиться.

Лила поклонилась и вышла, у неё слегка звенело в ушах от волнения. Что же это такое?!

Дежурной фрейлины в приёмной не было, а тот пожилой граф и леди Фания — были. Наставница ринулась было к Лиле, собираясь что-то сказать, но граф её опередил, бесцеремонно оттеснил плечом и взял Лилу за руку.

— Итак, вы договорились, милая леди?

— Нет, милорд, и никакой договорённости не будет, — это Лила сказала твердо, ей удалось взять себя в руки.

Она колдунья! Она Мардок-Фаро! Она Каверан, в конце концов! И у нее такой дар! Она не теряется, не смущается, не сдаётся, тем более что ничего особенного ей и не угрожает, подумаешь…

— Не будет? Ну и замечательно, — улыбнулся граф и сделал резкое движение кистью руки, ничего не касаясь, но леди Фания с коротким всхлипом упала на ковёр.

Руку Лилы он крепко сжал:

— Пойдёмте, моя леди.

— Как вы смеете, милорд, отпустите! — Лила попыталась выдернуть руку…

И на неё упала темнота, густая, как самая темная ночь.

Тьма отступала постепенно, сначала из разума: ещё не открыв глаза, Лила вспомнила свои изумление и испуг от того, то сказала королева. Потом ужасного графа-колдуна… да, королева говорила, что он колдун с сильным даром. И за него она предложила Лиле не по-настоящему выйти замуж. У неё ведь тоже сильный дар, она желанная невеста для колдуна, способности родителей смешиваются в детях. Невеста для сына — сказала эсса Рита. Видно, у графа нет сына и он считает, что ему она тоже годится. Но он старик, ему больше сорока! А леди Фания — как она там?!

Всё вспомнилось, словно заново прошло перед глазами. И тьма в глазах тоже стала рассеиваться, постепенно вытесняемая светом, и вот свет стал ярким, словно в ясный день, и захотелось открыть глаза.

Лила лежала на мягкой кушетке в незнакомой комнате, которую освещал волшебный светильник — как в Эбессане. Комната была небольшой, почти без мебели, стены покрывали белые с золотом панели, и окон не было, ни одного! Впрочем, дверей тоже не было. А обивка кушетки была такой же, как у мебели в кабинете королевы Дагомеры — может, это значило, что она до их пор находится в комнатах королевы или хотя бы рядом с ними? Но что это за странное место? И надо решать, что делать. Она всё равно не позволит этому ужасному человеку делать с ней что-то против воли. Снять закрывающий амулет и попробовать внушать тому, кто войдёт, свои желания, чтобы выбраться отсюда? Когда-то у неё получалось, говорят, обмануть весь Эбессан, но это было неосознанно, а если осознанно? Лила как никогда чувствовала себя неумехой, но бездействовать не собиралась.