«Он ответил: «Слушай, хватит валять дурака, всё это пустые слова. Я не могу больше без жены. Лучше я пойду домой и от души позанимаюсь сексом».

«Я предостерёг его: «Но ты уже зашёл слишком далеко. Если ты так поступишь, Ганеша сильно рассердится, и я не смогу помочь тебе. Просто продолжай повторять мантру ещё три дня, и я гарантирую, что ты добьешься успеха».

«Казалось бы, что может быть лучше? Дело каких-то трёх дней. Однако Махакала. Бог Смерти, видимо, уже вцепился в него. Он ответил: «Нет, мне надоело тебя слушать. Я хочу секса. Прощай!»

«Поначалу его жена хотела помешать ему, когда он полез на неё, однако он каким-то образом настоял на своём и дважды удовлетворил её. Удовлетворясь своими трудами, он заснул.

«Во сне он увидел, что на него нападает разъярённый слон. Он пытался убежать, но тщетно. Догнав его, слон хоботом нанес ему мощный удар в челюсть. На следующее утро всё лицо этого человека опухло, увеличившись раза в два. Его поместили в больницу. Доктора не могли понять, что с ним произошло. Я тоже пришёл в больницу, и он спросил меня, лёжа на больничной койке, не могу ли я его выручить. Но я ничего не мог сделать, потому что его нервная система была разорвана в клочья. Было уже слишком поздно, он зашёл чересчур далеко. В ту же ночь он умер. После этого случая я решил, что буду только содействовать людям в их собственных садханах и никогда никому не предлагать новые садханы.

«Если ты посвящаешь себя садхане, то необходима железная дисциплина. Без неё что-то наверняка пойдёт не так. Поэтому лучше не берись за мантру, если не уверен, что доведёшь дело до конца. Если ты решишь на несколько дней допустить мясо, или выпивку, или секс, то ты погиб. Так ты не только никогда не достигнешь успеха, но тебе придётся и пострадать за свои хитрости. Если ты чувствуешь, что твоя сила воли ограниченна, лучше не пытайся делать что-то вообще. Нарушить обет, а потом сказать: «О, я испрошу прощения у Бога, и Он посмотрит на это сквозь пальцы» — значит обманывать только себя и никого другого. Как только ты посвящаешь себя садхане, ты реально подвергаешь себя риску, пока не завершишь её должным образом».

«Ты имеешь в виду, что Бог не прощает ошибок?»

«Вовсе нет! Бог всегда готов простить, если ты приходишь к нему со смирением. Но в садхане такого рода нет ничего смиренного: ведь ты требуешь от Бога внимания. Ты говоришь: «Приди. Я хочу играть с тобой по твоим правилам». Если таково твоё обращение к Богу, то приготовься к тем кушаньям, которые Он предложит тебе».

Поклонение Ганеше было частью большого плана, составленного Вималанандой для моего развития. Он пояснял: «Наш метод очень систематичен: сначала ты поклоняешься Ганеше (в Муладхара-чакре), после этого он даёт тебе разрешение и умение поклоняться Его матери, Ма, которая обретает форму с помощью твоей Кундалини-Шакти. Ма учит тебя поклоняться Её Великому Супругу, Повелителю Шиве (в Аджна-чакре). А как только ты придёшь к Шиве, Он поведёт тебя к Вишну в какой-либо из Его форм: Иисусу, Раме, Нараяне или, если ты желаешь и тебе назначено судьбой, — к Кришне в форме Голоки».

Вималананда был прекрасным музыкантом, замечательно владевшим и голосом, и инструментом, и по утрам я часто часами заслушивался его музыкой, иногда подыгрывая ему на танпуре. Раз или два в неделю к нему заходил Нараянрао Индуркар, превосходно игравший на табле. Когда музицирование заканчивалось, я готовил им чай, а они рассказывали истории о маэстро былых времён. Именно после одной из таких встреч, когда Нараянрао ушёл, Вималананда заговорил о том, что и музыка может быть садханой.

«Что есть музыка? — задал он риторический вопрос, пока я прикуривал для него сигарету. — Люди пытаются понять это с начала времён. Что это за вещь, восхищающая нас своей гармонией? Только звук, ставший музыкой, с такой силой овладевает людьми, что они отбрасывают на мгновение все свои внутренние запреты и танцуют! Вот это и есть настоящая музыка. «Коль музыка любовь питает — играй!» (Шекспир, Двенадцатая ночь.) Кажется, я ещё не забыл Шекспира».

«Нисколько».

«Музыка эмоциональна, и именно поэтому истинные святые так любят музыку: она помогает им работать. Шива — это ритм, отец музыки, а Шакти — мать, звуки или ноты. Ребёнок — это Ганеша, песня: Ритм + Ноты = Песня. У Ганеши голова слона, поэтому он ничего не забывает, он помнит всё[12]. Поэтому через песню ты можешь вспомнить свою подлинную личность. А музыкант? Он — пчела, которая переносит пыльцу с цветка на цветок, давая начало творению. И именно он наслаждается блаженством творчества. Боги и в особенности аватары — это те небесные создания, которые творят музыку сфер и наслаждаются ею».

Я где-то читал об открытии учёных, что Солнце издаёт «звон», похожий на колокольный. «Возможно, это одна из составляющих физического аспекта «музыки сфер», — подумал я про себя.

«Величайшая музыка создаётся гандхарвами, небесными музыкантами, воплотившимися на земле. Когда гандхарва снисходит на землю, он не помнит своё предыдущее состояние, но подсознательно стремится к возвращению в него. Гандхарвам так же тяжело общаться с людьми, как людям — с животными. Большинство гандхарв ведут нищенский образ жизни, их мало кто понимает. Многие из великих западных музыкантов были гандхарвами — Бетховен, Брамс, Моцарт. Даже Штраус был гандхарвой, однако он был счастлив: у него был сын, который мог понять его и следовать за ним.

«Все их чувства выражаются в музыке. Гандхарва всегда гениален, это музыкант до мозга костей, и что бы он ни творил, всё звучит потрясающе, независимо от жанра музыки, которому он обучен. Подумать только, оглохший Бетховен пишет бессмертные вещи! Какой же силой сосредоточения он должен был обладать, каким врождённым талантом!

«Гопал Наик был гандхарвой, музыка буквально сочилась из самых пор его тела. К сожалению, жил он во времена императора Акбара. Тансен, верховный музыкант Акбара, проникся такой завистью к его талантам, что подговорил других тайно убить его. Тело Гопала увезли далеко в джунгли.

«Когда мать Гопала Наика узнала об убийстве сына, она решила найти его кости, дабы предать их сожжению. Когда люди спрашивали её: «Как ты узнаешь, что кости, которые ты найдёшь, принадлежат именно ему?», она обычно отвечала: «Он был пропитан музыкой до костей, и я узнаю их». Бродя по лесам Северной Индии, она поднимала каждую человеческую кость, которую находила, и внимательно прислушивалась к ней.

«Наконец однажды она поднесла к уху очередную кость и услышала слабую музыку, исходящую от неё. Она сказала: «Это кости моего Гопала». Она собрала кости и предала их кремации».

Трудно поручиться за достоверность этой истории, но Вималананду мало заботила историческая пунктуальность. Его интересовала лишь «эмоциональная достоверность», внимание к эмоциональным деталям, когда рассказ настолько захватывает человека, что он отбрасывает прочь запреты и плачет от переполнения сердца.

«Джим Ривз был гандхарвой, вот почему я люблю его песни. Как и многие гандхарвы, он рано ушёл из жизни. Он погиб в авиакатастрофе — буквально «упал на Землю». Какой богатый баритон был у него! А слова некоторых его песен воистину прекрасны.

«Из его песен я больше всего люблю «Ты любишь меня, папа». Не знаю почему, но я всегда плачу, когда её слышу. Это рассказ о маленьком мальчике, который не всегда делает то, что велит ему отец, но тот тем не менее его любит, потому что мальчик — его сын. Каким бы непослушным ни был ребёнок, родители всегда любят его. Каждый раз, когда я слушаю эту песню, я думаю о своём собственном Большом Папе, своём наставнике. Несмотря на моё непослушание, мой наставник всё же любит меня так, как не любил никто и никогда Не думаю, что кто-нибудь ещё сможет полюбить меня так. По крайней мере никто из людей.

«А что, если нам послушать эту песню прямо сейчас? Включай магнитофон, Робби».