Раньше я всегда тянулся к людям, хотел дружить с ними, любить, как они, просто быть с ними рядом. Но раз за разом они вонзали мне нож в спину, разбивая бессмертное сердце на части. Со временем я понял, что людям нельзя доверять. Им действительно лучше не знать о моём существовании. Любовь – самое могущественное оружие, её удары – сокрушительнее всего на свете, и боль разбитого сердца не утихает и тысячи лет спустя.

***

Льёт дождь, капли барабанят по крыше автомобиля. Моей дорогой тачке тоже досталось, она в ужасном состоянии. Мертвецы сильно помяли её, расцарапав железо и разбив лобовое стекло. Я один в машине, припаркованной возле заправки, стараюсь ни о чём не думать. Глаза закрыты, сосредотачиваюсь на звуках дождя.

Я ранен, надышался трупным ядом, измотан, одежда практически сгорела и болтается на теле жуткими лохмотьями, а самое ужасное – мне страшно. Страшно за Ратмира, ведь я потерял его, остался один. Мы всегда должны быть вместе, втроём! Именно втроём защищать Мариана и оберегать его ценою собственных жизней.

Теперь я вынужден охранять Мариана собственными силами, и это та ещё задачка. Не дать Радиму себя изловить, найти древний меч… Будто мне известно, где он! А ведь я самый младший и слабый из братьев.

Открываю глаза. Уже светает, но здесь никого, кроме нас троих. Снаружи Мариан пытается успокоить Феодору, та кричит на него в ответ. Девушка выглядит ужасно: испуганная, в рваной одежде, вся израненная и искусанная мертвецами. Мариан не может её отпустить в таком состоянии. Он считает, что должен ей помочь. Феодора – человек, и её раны надо срочно промыть и обработать, иначе в кровь может попасть трупный яд. Или уже попал!

По-хорошему, нам лучше избавиться от смертной как от свидетеля. Она нам больше не нужна. Радима девушка не интересует, а нам будет только мешать. И сама Феодора, похоже, хочет уйти. Я нарочно не вслушиваюсь в их с Марианом разговор, предпочитая звуки дождя. В принципе, понять её можно – столкнулась с чудовищами и дважды чуть не погибла по их вине. Но чего я никогда не пойму, так это почему чудовище – это я. Только из-за того, что превосхожу людей по силе? Не такой, как они? Бессмертный? Даже в истинном облике считаю себя прекрасным созданием. По-своему прекрасным: могущественным, полным огня, очаровательным существом.

Смотрю, как Мариан уговаривает девушку вернуться в машину. Феодора сопротивляется. Они промокли, но я всё равно различаю капли на её лице. И это не только дождинки.

Возможно, во мне говорит человечность, но я не хочу, чтобы смертная уходила, не хочу, чтобы Феодора считала меня чудовищем.

Феодора всё-таки решилась пойти с нами. Мы сняли номер в мотеле. Девушка сидит на односпальной кровати, вытянув раненую ногу. Мариан как раз закончил перевязывать укус мертвеца, самую опасную рану, которую довелось ей получить.

– Я точно не стану зомби? – всхлипывая, уточняет Феодора. Друг обработал все её раны лечебной мазью. Если ещё не поздно, травы подействуют и девушка исцелится.

– Ежели не умрёшь, – сухо отвечает Мариан. – Но случись что, обещаю отправить твою душу в Царство Мёртвых.

Феодора бледнеет ещё больше. Я закатываю глаза. Тоже мне, успокоил.

– Ты не умрёшь, – выдавливаю, наконец. Впервые за последние часы наши взгляды встречаются. Я старательно этого избегал. – И зомби не станешь.

С этими словами ухожу в ванную – смыть с себя всю эту ночь и боль.

***

Прошло несколько часов, и мы проголодались. Сидим вчетвером с мавкой в небольшом придорожном кафе, ждём пиццу и напитки. Опасаюсь, что в этой человеческой столовой еда не слишком качественная. Мавка добыл нам чистой новой одежды. Мы все освежились в душе и теперь выглядим опрятно. Никакой трупной вони!

Пусть мы отдохнули совсем мало, но раны затянулись и последствий недавней битвы не видно. Чего не скажешь о девушке, синяки и царапины на её теле притягивают взгляд. Феодоре удалось поспать больше нашего, однако она всё ещё бледна. Хоть и перестала плакать, но как же бьётся её хрупкое сердце! Признаюсь, я переживал за неё. Меня радует, что травы подействовали и смертная потихоньку приходит в себя. Для её жизни больше нет угрозы. На данный момент.

Мавка подобрал для девушки коротенькое сиреневое платье на тонких лямочках, что, на мой взгляд, необычно сочетается с кроссовками. Феодора долго возмущалась – платье ей тесновато. Заметно, что она смущена, часто одёргивает юбку. Мне нравится наблюдать за ней, улавливать любые мелочи в поведении. Вот и сейчас, сидя рядом с Марианом, я не в состоянии оторвать взор от девушки. Она же, наоборот, отводит глаза.

Добродушная официантка приносит наши напитки и большую пепперони. Мы молча приступаем к еде. Влад, как обычно, пьёт молочный коктейль и пристально следит за мной. Я же делаю глоток газировки и созерцаю, как девушка аккуратно помешивает сахар в латте. Когда я случайно задеваю под столом её ногу, мы обмениваемся короткими взглядами. Боже, как же она мило улыбается!

Мариан опрокидывает стакан виски и заказывает ещё. Почему-то Феодору это удивляет. Он замечает её недоумение.

– Может, тебе всё-таки выпить? Алкоголь расслабляет, – лениво предлагает наш друг.

– Мне и без него приключений хватает, – решительно отказывается Феодора.

Я беру кусок пиццы, осторожно пробую… Вроде вкусно, есть можно.

– Ну рассказывайте, – после недолгого молчания произносит девушка. На щеках появляется румянец.

– Что рассказывать? – приподнимает бровь Мариан.

Я молча жую, Влад посасывает клубничный коктейль через трубочку, потихоньку за всеми наблюдая.

– Кто вы такие? Что за восстание мертвецов было ночью? Кто этот ваш Радим и чего ему надо? Я хочу всё знать! – на этот раз уверенно засыпает вопросами Феодора. – Особенно, кто вы?!

– Эта информация засекречена, – устало отмахивается Мариан. Вот обманщик! Пьёт свой виски и бровью не ведёт. Мавка ухмыляется. А я больше всего боялся именно этого разговора. Не хочу, чтобы она считала меня ещё большим монстром.

– И кем же она засекречена? Так не пойдёт, отвечайте правду! Кто вы такие? – настаивает Феодора.

– А разве ты не поняла? – захожу издалека.

– Если бы поняла, не спрашивала! – огрызается Феодора, одарив меня сердитым взглядом. Я не в силах понять, что она чувствует, хотя слышу, как её сердце стучит. Она боится нас, но хочет знать правду. Интересное сочетание. Мариан вздыхает.

– Послушайте, если вы мне всё объясните, я помогу, обещаю, – умоляет она.

– Смертным нельзя верить, их обещания пусты, – равнодушно отрезает Мариан.

– Мне можно! Я умею держать слово, тем более пошла с вами, как ты и просил! – упрекает Феодора Мариана. Тот лишь пожимает плечами.

– Сейчас твои раны затянулись, угрозы для жизни больше нет. Я спокоен, и ты можешь идти. Считай, тебе всё приснилось, и живи своей обычной человеческой жизнью, – Мариан выпивает свой виски. Заказывает ещё. Неужели решил напиться?

– Уходи, – презрительно подытоживает мавка.

Сердце замирает. Не хочу, чтобы она ушла.

– Наш мир слишком опасен для простых смертных, – почти шёпотом вмешиваюсь я.

«Люди слишком хрупкие, – напоминаю себе. – Как всё сложится, если она останется?» И хотя я помню, что смертные часто лгут, но здесь – не тот случай. Феодора снова твердит, что может помочь, и добавляет:

– В конце концов, я потомственная Богатырка, а не простая смертная!

– Ты точно хочешь остаться? – с надеждой уточняю я. Пока Мариан и мавка окончательно не прогнали человеческую девушку.

– Да, – решительно подтверждает она, глядя прямо в глаза. – Я готова узнать правду.

– А если нам потом придётся тебя убить? – испытывает Мариан её решимость – он точно не станет этого делать. Наш друг больше спасает людей, а не наоборот.

Я обжигаю его злым взглядом – ясно, что ему больше не нужна компания девушки – и поворачиваюсь к ней:

– Но мы таким не занимаемся. И я готов рассказать о нас после клятвенного обещания, что ты никому не проговоришься.