Какие основные категории и способы этнографической классификации жителей Горного Края, аргументы и риторические приемы ее обоснования были выработаны в ходе решения «Хайлендской проблемы»? В чем проявлялась связь дискуссий по поводу этнографического содержания «Хайлендской проблемы» и интересов военных и штатских чинов в Хайленде, правительства в Лондоне и представителей местных элит?
Что представляли собой особенности осмысления чинами, правительством и представителями местных элит феодально-клановых отношений в Горной Шотландии как основного содержания политэкономии «Хайлендской проблемы»? Как эти представления пытались использовать и корректировать с помощью рационализирующего статистического описания в рамках интеллектуальной колонизации Горной Шотландии?
Как военные и штатские чины на службе в Шотландии, их агенты, представители местных элит и правительство в Лондоне смотрели на значение и возможности колониального знания о географических, этнографических и политико-экономических особенностях «Хайлендской проблемы» в умиротворении и реформировании Горной Страны? Как соотносились между собой теоретические построения британских чинов, представителей местных элит и правительства в Лондоне по реформированию социально-экономических, политических, культурных традиций горцев и практические меры по решению «Хайлендской проблемы»?
Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо обратиться к изучению хайлендской политики Лондона по расширению и укреплению британского присутствия в Горной Стране, сделав основной упор на интеллектуальную колонизацию Горной Шотландии в ходе решения «Хайлендской проблемы» в конце XVII — первой половине XVIII в. как совокупности аналитических практик и риторических приемов, необходимых для приобретения и применения колониального знания в умиротворении и реформировании Горной Страны, в полемике чинов по поводу колониальной и окраинной политики Лондона. Настоятельно необходимо, таким образом, выявить и изучить характер, логику и содержание интеллектуальной колонизации Горной Шотландии, а также ее роль и значение в решении «Хайлендской проблемы». Этому и посвящена настоящая книга, предлагаемая вниманию читателей.
Категории анализа, понятия, методология
Основные категории анализа и понятия, применяемые в исследовании, требуют дополнительной конкретизации. Интеллектуальная колонизация Горной Шотландии в ходе решения «Хайлендской проблемы» Великобритании в 1689–1759 гг. понимается как аспект расширения британского присутствия в Горной Стране. Имеются в виду ее воображаемое присвоение, аргументация хайлендской политики Лондона, а также инициированные властями сбор, систематизация и анализ сведений о крае, необходимых для решения «Хайлендской проблемы».
Возможности использования этого колониального знания военными и штатскими чинами, их агентами и заинтересованными представителями местных элит позволяют говорить об интеллектуальной колонизации Горной Шотландии и как о способе аргументации в политической полемике — как по поводу решения «Хайлендской проблемы», так и в связи с колониальной политикой Великобритании за океанами.
Понятие «британское присутствие» применительно к Горной Шотландии после заключения Англией и Шотландией унии в 1707 г. может вызвать удивление. Однако в исследовании оговаривается содержание этого казуса. Принятые в историографии обозначения подобного рода (британское присутствие в Ирландии после унии с Великобританией в 1800 г.) также подтверждают правомерность такого терминологического выбора.
Используемые в работе названия — «Верхняя Шотландия», «Горная Шотландия», «Горная Страна», «Горная Область», «Горный Край», «Хайленд» — обозначают регион Шотландии (северо-западнее Грэмпианских гор вместе с островами западного побережья), границы которого определялись пределами распространения социокультурных практик местного населения, основанных прежде всего на феодально-клановой системе, формировавшей социально-экономический, политический и культурный облик этого края.
Понятие «Хайлендская проблема», как уже отмечалось, представляет собой устоявшийся в англоязычной историографии термин, обозначающий обусловленные региональной спецификой трудности централизации государственной власти в Горной Шотландии в эпоху позднего Средневековья и раннего Нового времени.
Методологическая основа исследования характеризуется широтой тематических и дисциплинарных границ, позволяющей рассматривать его объект и предмет «как на перекрестках социально-гуманитарных наук, так и в общем пространстве научного знания»[18]. Особенности процесса интеллектуальной колонизации Горной Шотландии в ходе решения «Хайлендской проблемы» в конце XVII — первой половине XVIII в. обусловили необходимость обращения к анализу взаимоотношений различных типов и стадий цивилизационного развития, вопросам формирования национального самосознания, изучению роли элиты в модернизирующемся обществе, трансформациям культурной и национальной идентичности под давлением иной модели общественно-исторического развития, роли гуманитарного знания в эпоху Просвещения и первых глобальных империй.
Изучение этих узловых проблем современных гуманитарных наук в рамках темы предлагаемой работы было бы невозможно без обращения к методам новой исторической науки, разработанным в результате целого ряда «поворотов» в развитии гуманитарного знания во второй половине XX в., включая «антропологический», «лингвистический», «культурный», призывающие изучать восприятие мира, поведение человека в прошлом в контексте всей совокупности социально-экономических, политических, культурных практик, принятых в изучаемом обществе в данное время.
В частности, важное значение для исследования имеет проблема культурного перевода, акцентирующая внимание не на событии и/или явлении, а на их отображении в сознании и последующей репрезентации. Именно эти культурные и интеллектуальные практики рассматриваются в рамках «культурного поворота» в исторической науке как исторический факт. В результате применение этого методологического подхода к анализу характера и логики интеллектуальной колонизации Горной Шотландии позволило дать более «плотную» (используя понятие антрополога Клиффорда Гирца), более разноплановую и более контекстную данной эпохе историю решения «Хайлендской проблемы», а выводы сделать более взвешенными.
С методологической точки зрения в изучении окраинной и колониальной политики государства раннего Нового времени в процессе консолидации политической власти важное место занимают труды по истории этого института. Властные отношения в эту эпоху приобретают во многом новый характер. Для его описания французский философ, историк и социолог Мишель Фуко предложил использовать концепцию «дисциплинирующей власти», которая вполне прилагаема к хайлендской политике Лондона в конце XVII — первой половине XVIII в. Отличающее ее «искусство распределений» предстает как искусство управления, например, в контексте статистических обозрений Хайленда. Фуко, заимствовавший его подходы американский филолог, историк и публицист палестинского происхождения Эдвард Вади Саид и другие (Джозеф Митчелл, Бруно Латур), приравняв знание к власти на методологическом уровне, заложили основы концепции интеллектуального завоевания, объединившей «научный» империализм и проект Просвещения, и оказали значительное влияние на активно формировавшиеся под влиянием стремительного распада европейских колониальных империй во второй половине XX в. методы постколониальных исследований[19].
Исследовательская оптика, применяемая в данной работе, требует дополнительного комментария в связи с методологическим прорывом в этой области в 1970–1980-е гг. В конце 1970-х гг. Саид, опираясь во многом на теоретические положения Фуко, задал новые рамки изучения взаимоотношений культуры и власти, определяя их через роль литературных произведений в укреплении идеологических основ империализма в эпоху Нового времени. В конце 1983 г. Эрих Хобсбаум предложил концепт «изобретенной традиции», связав создание наций с формированием объединяющих «традиционных» историко-культурных начал этого воображаемого сообщества[20]. Последнее — аналитическая категория, предложенная в том же году другим британским историком, Бенедиктом Андерсоном, и использованная Хобсбаумом при выработке концепции «изобретенной традиции»[21]. Для современных исследователей империй и национализмов концепции Саида, Хобсбаума и Андерсона по-прежнему являются обязательным методологическим чтением и часто отправной точкой научного поиска.
