— Вообще не советую первый кусок в соус макать или там с солью сильно… но смотрите сами. Первый кусок — Кенте. Второй — Такеши.
— Почему это ему первый кусок? — ворчит себе под нос Эйка: — я вот сегодня ужин пропустила, одни печеньки…
— Потому что традиция. Первый кусок — всегда мужчине. — отвечает Сора, строго глядя на Эйку: — Кента тут единственный и … Ой!
— Таак… — говорит Эйка и обводит всех взглядом. У Юрико взгляд веселый, у Такеши — растерянный. Не уверен как выглядит со стороны мой покер-фейс, но честно говоря я в этом не силен. В покер-фейсе, когда спалились. Эх, Сора, Сора. Вот кто нарочно тебе никогда не сдаст, но нечаянно — на первом же скоке.
— Мясо готово! — кричит Сора, улучив момент: — Кента! Вот! Такеши, подставляй тарелку!
— Нет, вы мне скажите, Такеши у нас…
— Эйка-тян, ты мясо будешь вообще?
— Намек поняла, молчу, молчу…
Мясо и вправду оказалось просто великолепное. Горячие полоски «на один укус» буквально таяли во рту и казалось кощунством макать их в соус или присыпать какими-либо специями. Сора сказала, что это и есть вкус «умами» — то есть «вкусно». То есть вот есть скажем сладко, горько или кисло, или там солено, а есть — вкусно. Вот вкусно — это умами. И мы все превратились в стаю голодных волков, которых кормила с руки Сора-чан. Ненадолго. Потому что очень-очень скоро голодные волки стали сытыми. Нет, даже объевшимися волками.
— А ведь еще скияки есть — растерянно тянет Сора, глядя на нас, отвалившихся от стола и осоловело поводящих глазами.
— Не, если я сейчас еще кусочек в себя засуну, я лопну — говорит Юрико и тут же, опровергая сама себя — тянет в рот еще полоску мяса.
— Хорошо циркачам — вот Юрико у нас гуттаперчевая девушка не только снаружи, но и внутри — замечает Эйка: — у нее и живот растягивается как у удава.
— Сюда бы парочку банок пивка… — мечтательно говорит Юрико: — что? Аа… вы же мелкие все тут. Кроме Эйки-тян. Это мы с Эйкой старшие … я вот и сакэ могу покупать и в лав-отелях регистрироваться, правда здорово, Кен-та-кун?
— Просто прекрасно — соглашаюсь я: — таки как отсюда выйдем, так и пойдем в лав-отель, Юрико-сан. — а она оказывается намного меня старше, надо пиетет проявить.
— Вот сомневаюсь я, что твои пассии меня куда-нибудь с тобой отпустят. — отмахивается она: — и вообще у меня такое впечатление, что ты потому девственником и остался, что они вокруг тебя хороводы водят и не дают друг дружке тобой воспользоваться. Жаль у меня парень есть. Он, кстати тоже циркач. Гимнаст, силач и каскадер. Укротитель тигров.
— Как круто, наверное, иметь в парнях укротителя… — вздыхает Сора.
— Если кому-то нравится кнут, то конечно … — соглашается Эйка: — что там еще вы практикуете в своем цирке?
— Эйка-тян, тут дети кругом! — наигранно возмущается Юрико: — но у нас и вправду полно реквизита на любой вкус.
Пользуясь тем, что всеобщее внимание приковано к столу — я потихоньку отошёл к двери и удалился по-английски, потому что первыми вечером в душевую идут парни, а пропускать вечерний душ сегодня не хотелось. Когда я удалялся по коридору — в спину мне прилетел взрыв хохота. Девушки расслаблялись. Правильно, когда человек хорошо поел — ему становился легче и психологически. Все равно мы все тут с поднятыми щитами ходим, непривычная обстановка, постоянное наблюдение, необходимость постоянно держать себя в рамках. Я вот, например, дома могу и в носу поковыряться и много чего еще такого натворить, после чего Хината обычно кричит «Фу! Кента! Как не стыдно!» и «Я маме расскажу!». А тут все равно ведешь себя подтянуто, контролируешь каждый шаг и движение, а это утомительно. Я подумал, что могу подсказать устроителям шоу идею — им надо после субботней публичной порки и изгнания из рая — в кухонный шкафчик несколько бутылочек сакэ положить. И хорошей еды заказать. Все расслабятся и накатят и … могут и студию разнести. Запросто.
Захожу в раздевалку. Скидываю футболку. Достаю из кармана брюк диктофон, кладу его на полку в шкафчике. Снимаю брюки. Мысленно радуюсь, что у меня будет чем заняться вечером перед сном — буду слушать проповедь Натсуми. Правда в прошлый раз у нее мрачновато вышло, ну да ладно, не обязана она мне тут настроение поднимать. Есть ее голос в наушнике и то хлеб. Вроде как общаешься на расстоянии. Все-таки Натсуми-чан… даже слова трудно подобрать. Готов съесть свою шляпу на спор, если за этим внезапным прозрением Мико и ее фоточкой в неглиже, прикрытой только двумя пальчиками с ухоженным ногтями — стоит Натсуми и ее способность убеждать. Вот нипочем не поверю, что у нашей сплетницы совесть проснулась. Да и все это «мы с девочками посовещались» от Наоми — тоже подозрительно на ее манипуляции похоже. Даже вот просто по фотографии — видно, что девочки стесняются, кроме самой Натсуми, которая подобрала момент для того, чтобы показать себя во всей красе.
Я захожу в душ и открываю воду. Сперва — холодную, да здравствует эндорфин, дофамин, тестостерон и адреналин! Шиплю, ругаюсь вполголоса, приплясываю, дышу. Да дышать — помешает. Гипервентиляция легких, все дела. Включаю горячую воду и расслабляюсь. Да, у меня завтра разговор с Косум, времени почти нет, субботу на носу, а я хочу Сору и Юрико в клуб к Дяде Медведю пригласить. Значит — времени на тренировки практически нет, значит надо использовать то, что мы уже умеем, никаких новых трюков, попросту не успеем выучить. Вот и входящие данные — Сора, которая у нас кендо и айкидо, традиционные искусства, значит падать умеет и зрелищные броски и работа с оружием. Юрико — вообще циркачка, тут тебе и французкий мостик, столь не любимый Косум и сальто-мортале и колесом пройтись, плюс опять-таки фехтование китайским цзянем, шестом, копьем… а это все довольно интересно. Только опасно — времени нет на разучивание хореографии. Значит надо исключить долгое фехтование, сделать это зрелищным началом и перейти к схватке без оружия. Как-то так. Даже если мы рейтинги и не побьем, то все равно будет интересней чем мы тут песни петь будем. По крайней мере лучше чем слушать мои песни, это уж точно. Вот не дал бог переродиться девочкой с воот такими дынями и… а, хотя, кого я обманываю, я бы даже в теле Юн Ми переродился — все равно петь не умею. Все равно начал бы драться и девушек раздевать… горбатого могила исправит, в смысле — не исправит, а просто уберет горб с глаз долой. А вот только вы его извлекли из могилы, свиток воскрешения прочли там или живой водой сбрызнули — глядь, а он опять горбатый! Нет, положительно, надо менять паттерн поведения, что такое, сколько можно, насилие и секс, я же не животное, я же человек, я учиться могу на своих ошибках. Решено — сосредоточусь на главном. На саморазвитии и накоплении ресурсов. У семьи сейчас денег не хватает… вот придумаю что-нибудь… хм… на котокафе много не заработаешь… криптовалюта? Сам про это ни черта не знаю.
Вздыхаю. Наверное, пора учится. Чему-нибудь новому, а не эти ваши все «старого кобеля новым трюкам не выучишь». Выучишь. Вот. Как там говаривал Джей Молчаливому Бобу — «и пусть ничто, я повторяю, ничто не отвлекает нас от нашей цели!». Поднимаю глаза к потолку и мысленно обещаю Аматэрасу и семи Светлым Богам, что отныне — никаких полуголых девушек и прочих отвлекающих меня вещей. Все это время можно использовать в благих целях, а не вдаваться в половые драмы подростков, эти драмы перемелются — мука будет, а я мог бы уже миллионером быть. Наверное.
Решительно закрываю воду. Вытираюсь полотенцем и иду в раздевалку. Останавливаюсь на пороге. На лавочке сидит Мико, которая уже перестала быть Такеши. Потому, что Такеши она в одежде, а без одежды мне совершенно точно видно, что она — ни черта не Такеши, а вовсе даже Мико. Тут даже слепой понял бы — если бы дали потрогать. Есть чего у нее потрогать, да. Удивительно, как такая приличная по размеру грудь не была видна, будучи забинтованной, видимо визуально просто увеличивала грудную клетку… ну и эта ее безрукавка. Безрукавка, кстати — рядом лежит, на лавочке. На коленях у Мико — полотенце, прикрывающее ее бедра, но в целом — больше ничего.
