У Никанора Никаноровича Хитрово были четыре сестры (Мария, Дарья, Анна и Прасковья) и брат Семен (названный, по-видимому, в честь деда), пропавший без вести после Аустерлицкой битвы 20 ноября 1805 года. «Только 50 лет спустя узнали его дальнейшую судьбу. Раненый был он взят в плен и там через несколько дней умер». Было ему тогда 14 лет!
Вот, в сущности, и все, что мы можем почерпнуть из «Родословной книги». Но несколько лет назад в московский пушкинский музей от потомка Хитрово Елены Дмитриевны Гутор поступил любопытный документ - «Памятная книга» - своеобразный дневник, который Е. Н. Хитрово вела много лет, с 1816 по 1850-е годы. Из ее записей мы узнаем подробности жизни этого почтенного семейства. Со старинной патриархальной обстоятельностью заносит Екатерина Николаевна в «Памятную книгу» все важнейшие домашние события, начиная с венчания с Никанором Никаноровичем 8 января 1816 года «в церкви Св. Троицы что на Арбате, в приходе собственного дома» Н. Н. Хитрово. Горести и радости, смерти и праздники, болезни, свадьбы, крестины, именины, концерты, фейерверки, дворянские выборы - вся жизнь семьи Хитрово, отразившая как в капле воды частный дворянский быт начала прошлого столетия, встает перед нами со страниц этой старой рукописной тетради. Екатерина Николаевна подробно рассказывает о рождении своих детей. Мы узнаем, что многие из них умерли в малолетстве. Выросли три дочери - Софья, Екатерина и Дарья - и два сына - Константин и Федор.
Большинство записей сделано в Дронове, где в основном протекала жизнь семьи. В Москву Хитрово наезжали нечасто. Эти приезды, составлявшие события в их повседневном быту, отмечаются в дневнике неукоснительно. По-видимому, приезды в город приурочивались ко времени родов Екатерины Николаевны. Например, «Памятная книга» свидетельствует, что Хитрово приезжали в Москву в феврале 1819 года (в это время у них родилась дочь Софья), в апреле 1820 года (родился сын Семен), в феврале 1825 года (родилась дочь Надежда). В июле 1826 года они прибыли, чтобы присутствовать на коронации; заодно взяли с собой для лечения шестилетнюю Софью. Бывали они в Москве и в 1830-х годах, причем нередко останавливались во флигеле. Видимо, главный дом Хитрово по большей части сдавали внаем, так что Пушкин был отнюдь не единственным их жильцом.
Семейство выезжало также в Орел и Петербург, в 1827 году предприняло путешествие на Кавказ. Кстати, любопытно, что во время этой поездки Хитрово останавливались в Пятигорске в одном доме со знаменитой московской барыней, хорошей знакомой Пушкина Марьей Ивановной Римской-Корсаковой (приключения семьи Корсаковых на Кавказе в 1827 году Пушкин предполагал описать в оставшемся незавершенным «Романе на Кавказских водах»).
Зиму 1831 года супруги Хитрово провели в Орле. Приводим запись Екатерины Николаевны о рождении дочери: «Родилась Катерина Никаноровна Хитрово в Орле, в тот год, когда холера была в Москве и город был заперт по сему случаю».
А вот другая ее запись о 1831 годе: «Была холера в Москве, где оставалась сестра Надежда Николаевна Сафонова с мужем,…но они, слава богу, остались невредимы». Эта фраза проливает свет на одно непонятное нам ранее место в сохранившихся условиях найма Пушкиным дома Хитрово. Дело в том, что там упоминается некая г-жа Сафонова, со служителем которой Пушкин заключил условия. Теперь мы можем предположить, что Хитрово поручили оставшейся в Москве ближайшей своей родственнице вести дела по сдаче арбатского особняка внаем. Натурально сама Надежда Николаевна в маклерские подробности не входила и передала все дела своему доверенному. И тем не менее несомненно, что в переговорах с Пушкиным она участвовала.
Следует истины ради констатировать, что в «Памятной книге» о Пушкине нет никаких упоминаний. Очень может быть, что в это время, живя в Орле, Хитрово и не знали, что в их московском доме поселился прославленный сочинитель.
Когда развернулись работы по созданию арбатского музея, у части московских краеведов появился вдруг некий скептицизм: действительно ли Пушкин жил именно в этом доме? Ведь Хитрово в Москве было много. Так, совсем неподалеку от Арбата, на Пречистенке (следовательно, в той же самой Пречистенской части, в которую входил нынешний дом № 53), жила известная всей Москве гостеприимная и хлебосольная Анастасия Николаевна Хитрово, урожденная Каковинская (отдаленная родственница Никанора Никаноровича). Так, может быть, именно у нее снимал квартиру поэт? В исповедных книгах арбатской церкви Троицы, к приходу которой относился дом Н. Н. и Е. Н. Хитрово, не было обнаружено имен Пушкина и его жены. Это обстоятельство подогревало сомнения скептиков.
Впрочем, на все эти сомнения можно было многое возразить. В частности, в исповедных книгах Пушкины, скорее всего, не записаны как кратковременные жильцы. Версия же о том, что Пушкин жил у А. Н. Хитрово, представляется более чем шаткой: вряд ли бы поэт захотел начать свою семейную жизнь в таком шумном, многолюдном, открытом для всей Москвы доме. Ну и, наконец, самое главное: ведь сам Пушкин и все его современники в один голос называют местоположение дома: на Арбате, «между церквами Николы в Плотниках (она находилась на углу Арбата и Плотникова переулка. - Авт.) и Св. Троицы» (была расположена ближе к Смоленской площади, где теперь высотное здание). Биограф Пушкина П. И. Бартенев со слов друга поэта П. В. Нащокина указывает пушкинский адрес еще точнее: «против домов Головиных». По архивным документам известно, что два дома, сохранившиеся до наших дней (сейчас они оба имеют один номер - 48) и расположенные почти напротив дома № 53 (чуть наискосок), действительно в XIX веке принадлежали генеральше Головиной. Кроме того, просмотр изданных в 1826 и 1829 годах указателей жилищ и зданий в Москве позволил установить, что на Арбате был единственный дом, которым владели Хитрово - сегодняшний дом № 53.
Одним словом, сомнения в «подлинности» дома на Арбате не выдерживали серьезной критики. И тем не менее… Тем не менее очень хотелось, чтобы появился какой-нибудь документ, который подтвердил бы, что называется, математически факт найма Пушкиным дома Н. Н. Хитрово.
В 1979 году такое подтверждение было найдено. Московский инженер-физик С. К. Романюк, знаток топографии старой Москвы, работая в Центральном государственном историческом архиве города Москвы, занялся поисками маклерской книги за 1831 год, где могли быть записаны условия найма дома Пушкиным. Передадим слово самому Сергею Константиновичу:
«Прихожу в архив, заполняю требование, отдаю заведующей читальным залом. Только через неделю обещали дать ответ. Томительно ожидание - ведь книга могла быть затеряна, она могла сгореть, сгнить, да мало ли что могло случиться с ней за без малого полтораста лет!
И вот я снова в архиве. Кажется, удача. Мне выдают большую, в полметра высотой, переплетенную в бархатистую коричневую кожу, с остатками тиснения «Маклерскую книгу Пречистенской части маклера Анисима Хлебникова, 1831 года». Раскрываю ее и читаю записи за январь: второе января, четвертое… наем дома, строительство флигеля… десятое января… и наконец долгожданная запись: «1831-го Года Генваря 23-го дня я ниже подписавшийся Г-н Десятого класса Александр Сергеев сын Пушкин, заключил сие условие с служителем Г-жи Сафоновой Семеном Петровым сыном Семеновым по данной Ему Доверенности от Г-на Губернского Секретаря Никанора Никанорова сына Хитрово в том что, 1-е нанял я Пушкин Собственный Г-на Хитрово Дом, Состоящий в Пречистенской части второго квартала под № 204-м в приходе Троицы что на Арбате, каменный Двух этажный с антресолями и к оному принадлежащими людскими службами, кухнею, прачешной, конюшней, каретным сараем, под домом подвал, и там же запасной амбар, в доме с мебелью по прилагаемой описи сроком от выше писанного числа впредь на шесть месяцев, а срок сщитать с 22-го Генваря и по 22-е ж Июля сего 1831-го Года по Договору между нами за Две тысячи рублей государственными ассигнациями, из коей суммы при заключении сего условия должен я Пушкин, внести Ему Семенову половинную часть то есть тысячу рублей ассиг., а последнюю половину по истечении трех месяцев от заключения условия… 3-е Если же чего Боже сохрани нанимаемый мною Пушкиным Дом от небрежения моего или людей моих сгорит то по общему нашему Договору заплатить мне Г-ну Пушкину ему Семенову пятьдесят тысяч рублей государственными ассигнациями… 4-е по истечении сроку и выезду из дому должен я Пушкин сдать оный по описи в совершенной исправности. Буде чего не явится или будет разбито, или изломано или замарано то за поврежденное заплатить то чего будет стоить или привести в исправность как принято Было… 6-е в строениях занимаемых мною Пушкиным выключаются комнаты нижнего этажа дома для жительства Економки и приезду Г-на Хитрово…»
