– Мастер Асаи этого не позволил? – осторожно поинтересовался Каин.

– Я не хотела. Здесь у меня появился свой дом, без нужды в вечных разъездах и риске. Ценящие и уважающие меня люди, для которых мой труд оценивается не холодной монетой, а теплой благодарностью. Но главное, у меня тут семья. Муж, сын, две дочки… Две другие жены моего мужа, которые оказались мне роднее забывших меня сестер в Солисе и продавшей за долги матери. – Она отпустила руку Каина и перевела на него взгляд своих больших голубых глаз. – Вот и всё. Рана была свежей, заживет быстро. Большую опасность представляло заклятие в осколках аметиста. Оно было сильным. Но совсем скоро от него не останется и следа. Вы сможете снять бинты уже этим вечером, господин архипретор.

За спиной Каина вновь открылась раздвижная дверь.

– Мама, из монастыря принесли нескольких учеников с переломами и ушибами, – быстро произнесла молодая девушка на языке акари. Каин обернулся.

Девушка была юна, но и все же слишком взрослая, чтобы сойти за дочь Касы. По-видимому, это была дочь первой жены Асаи-ран. Каин слышал об обычае Ву'Лан, по которому каждая жена главы семейства считалась матерью всех его детей. В некоторых семьях дети даже могли не знать, кто именно из жен отца является их родной матерью. Видимо, это был тот случай.

– Спасибо, Асури, я скоро ими займусь, – ответила ей Каса, говоря на языке акари ничуть не менее ловко, чем на родном.

Девушка уже собиралась закрыть дверь, как внутрь ввалилась уже знакомая Каину персона.

– Киракия? Позволь угадаю: те юноши с переломами – твоих рук дело? – невозмутимо, все также добрым тоном, но с ноткой укоризны спросила Каса.

Каин сидел молча, не сводя с Киракии взгляда.

– Они нарывались! – прорычала девушка. Заметив Каина, она с коротким поклоном снова поприветствовала его.

– Тише, тише, Кира, – успокаивала Каса, жестом попросив дочку, едва не сбитую Кирой с ног, закрыть за ней дверь. – Ну-ка подойди.

Кира послушно приблизилась и села на колени. Она была вымотана, тяжело дышала и даже немного дрожала. Вблизи стали заметны несколько небольших ссадин и царапин на ее лице и теле и множество едва заметных, почти неразличимых следов от давно заживших порезов. Каса внимательно осматривала ее, выискивая серьезные повреждения.

– Ай-ай-ай, девочка. Снова полезла в драку.

– Драка – это когда твой противник способен сделать тебе что-то в ответ! – пробурчала Кира задето. – Что-то, кроме словесных задирок!

– Ну хорошо, не драка – ты просто их побила.

– Да!

– Это плохо.

– Плохо – это быть зазнавшимися, самовлюбленными, не способными ответить за произнесенные слова слабаками!

– Как бы эти юноши себя не вили, Кира, – вздохнула Каса, – они – мужчины.

– Тем больше их позор!

– А ты – женщина.

– Но они не мастера и даже не родные мне люди! Я все равно должна терпеть их издевки?

– Ты должна терпеть от мужчин все, девочка. И не ходить в монастырь. Лучше помогай своей маме. – Кира замолчала, глядя в пол. – Тебе снова повезло, что тебе не разбили нос, губу или чего хуже – глаз. И не оставили синяков на лице. Они красят мужчин, Кира, но женщин уродуют. Подумай хотя бы об этом.

– Это не везение, а умение, – едва слышно возразила Кира себе под нос.

– Тренировки в монастыре прошли не слишком гладко? – подал голос Каин, все еще глядящий на Киракию.

Та покачала головой:

– Все было хорошо, до перерыва. Все пошли в столовую обедать, а эти трое… сказали что бы я катилась домой или на кухню помогать кухаркам. Что мечи у меня годятся разве что еду разрезать. Что ножны никуда не годятся. Так я и побила их во дворе ножнами. Вполне сгодились.

– Неплохо! – рассмеялся Каин.

Кира гордо улыбнулась, но попыталась скрыть это от Касы, бросившей укоризненный взгляд теперь на Каина.

– Ладно, мне пора. – Он поднялся в полный рост и немного размял забинтованную руку. – Что я вам должен за вашу помощь, леди Кассандра?

– Ничего. – Она лишь на мгновение оторвала взгляд от Киракии, у которой нащупала ушиб в области правого ребра. – Вашей благодарности мне вполне хватит. И… я Каса, господин архипретор.

– В таком случае моя глубокая вам благодарность, леди Каса, – ответил Каин, низко поклонившись ей. Он ненадолго задержал взгляд на девушке. Судьба снова встретила их.

Развернувшись, он направился к выходу, надеясь что его брат все еще спит и не погонится вслед за ним. Он бы не понял того, что Каин намерен был сделать.

– Господин архипретор, стойте! – вдруг окликнула его Кира. Каин остановился, но не обернулся. – Ваш брат ищет вас. Я встретила его на пути сюда – вы, должно быть, разминулись. Если бы я знала, что вы тут, привела бы его к вам. Он пошел искать вас в северной части поселения.

– Спасибо, Киракия. Ты мне очень помогла. – Каин открыл дверь, но задержался в проходе. Не смог уйти просто так. – Держи. – Достав из сумки небольшую золотую монетку со сложной, узористой гравировкой, он подбросил ее в воздух так, чтобы Кира легко смогла ее поймать.

– Что это?

– Это подарок от архипретора на память, Кира. Если когда-нибудь доведется побывать в Конклаве и тебе будет нужна помощь или защита, просто покажи эту монетку и попроси отвести тебя в суд.

Кира с интересом стала рассматривать свой подарок:

– Но я…

– Прощай. – Каин сделал прощальный жест и скрылся за дверью, быстрым и уверенным шагом удаляясь прочь.

2.12.1489 г. Н.Э.

– Полезайте в фургон, Феррер. – Грузный мужчина лет сорока в широком утепленном пальто открыл перед Каином дверцу, приглашая во внутрь просторного фургона.

– Сию минуту. – Каин сделал глубокий вдох, оглядев напоследок горные хребты Шен, и ловко вскочил на порог.

Фургон оказался грузовым, со всего лишь одним стеклённым окном, наполовину заполненный сундуками и ящиками разных размеров, плотно перевязанными друг с другом металлической цепью с несколькими замками. На фоне сего содержимого хорошо выделялись сложенная в другой его половине лежанка с обособленно оставленным рядом с ней сундуком.

– Мои вещи? – Мужчина в пальто вытянулся чуть вбок и показательно похлопал по сундуку стоящему рядом с лежанкой. – Отлично. В путь.

– Феррер, вы уверены что вас всё устраивает? – Мужчина покинул помещение фургона, остановившись снаружи у его порога. – До Картаго не меньше двух дней пути, а мы не всегда можем позволить себе ехать по торговому тракту. Сами понимаете, наша «торговая лицензия» пройдет лишь самую паршивую проверку. Так что временами будет трясти. Да и темновато тут. Точно не желаете в пассажирский фургон вместе со всеми?

– Меня все устраивает, Родриго, не заставляйте своих людей ждать, в путь! – быстро и незаинтересованно ответил Каин. Наспех разложив лежанку, он уселся на нее и приготовился открыть сундук.

– Как скажете, – пожал плечами контрабандист. – Деньги-то ваши. Кстати, надеюсь вы не в обиде за нашу задержку? Я понимаю что вы цените свое время, и мне правда жаль, что мы простояли здесь лишние пару суток. Говорят, вчера случился какой-то переполох в поселении на вершине… Местные перенервничали, и разгрузка товара затянулась.

– Да, я тоже слышал об этом. Я не в обиде. В конце концов, сури оказали мне радушный прием. А теперь давайте команду на выезд, Родриго. – Говоря это, Каин всем видом постарался дать собеседнику понять, что как можно скорее желает остаться наедине.

– В той стороне есть водительское окошко. – Родриго указал в сторону стены, рядом с которой была разостлана лежанка Каина. – Стучите, если что, он откроет. – Сказав это, он с чувством выполненного долга закрыл дверцу в фургон и запер ее снаружи.

Наконец оставшись наедине, Каин совершил щелчок пальцами, и помещение фургона озарилось золотистым сиянием волшебного огонька, светившим ярче слабых лучиков солнца, пробивающихся внутрь из единственного маленького окошка. Он подождал, пока из-под фургона не послышится звук заведенного двигателя, а затем еще одного, соседнего в караване фургона, и еще двух других. Ему было интересно, с какой скоростью сможет двигаться эта грузовая машина из Цивиума, размером с половину дома. Покинув торговый пост – поселение сури, караван выехал на торговый тракт, где поддал скорости. Сложно было судить, сидя внутри, но этот механический зверь, казалось, не сильно уступал галопу лошади, создавая при том не так много шума, как могло показаться при первом на него взгляде.