– Значит, сегодня вы познакомились с пределами своих возможностей.

29.11.1489 г. Н.Э.

Изначально в планы Каина не входило возвращение в поселение акари. Пусть посещение O'Ahatera Inkai и прошло, мягко говоря, не совсем так, как он рассчитывал, нужные сведения он все-таки получил. Незадолго до панического приступа он, рискуя растерять во мгле пещеры всё содержимое сумки, распахнул её настежь, позволив нескольким спрятанным внутри ловушкам запечатлеть «отпечатки» энергии. Конечно, потом пришлось потратить несколько минут на их поиск в снегу снаружи – часть содержимого все-таки рассыпалась во время бегства, – но потерю удалось вернуть.

Поблагодарив мастера Арката за помощь, архипретор стал присматривать маршрут для спуска на равнину, на что мастер заметил, что Каину требуется помощь лекаря. Рука, в которой застряли осколки зачарованного аметиста, бывшего совсем недавно защитным амулетом, стала приобретать неестественный синевато-серый оттенок, а проступившие на ней вены едва заметно отдавали фиолетовым. Каин не чувствовал боли, но понимал, что дело и вправду было плохо: защитная сила амулета, что был призван защищать хозяина от влияния наиболее гнусных и черных проклятий и сглазов, обернулась против него самого. Ирония была жестока. Такие амулеты были довольно редки и недёшевы, особенно этот. На случай, если сила проклятия оказалась бы чересчур сильной, магистры Белой Гильдии специально заколдовали его так, что в виде крайней меры амулет впитывал в себя насланное проклятие и взрывался, поражая начиненными теперь уже темной силой осколками того, кто угрожал носителю амулета. Но в момент взрыва амулет не свисал с пояса, шеи или руки Каина, как было положено. Вместо этого он был зажат в кулаке, да и источника угрозы рядом не было видно, что в совокупности факторов не позволило магии амулета отвести траекторию полета осколков от своего носителя.

Каин мог оказать себе кое-какую первую помощь, да и влияние силы разбитого амулета он вполне мог ослабить, но не подавить. Акари, в свою очередь, учились сражаться с противниками, наделёнными самыми разными способностями, в том числе и магическими. А потому их лекари, помимо прочего, нередко знали толк в борьбе с влиянием заклятий. Путь предстоял долгий – неизвестно, как сильно такая рана могла бы повлиять на Каина. Недолго подумав, он согласился вернуться назад, в поселение на вершине. С этим были связаны риски.

Во-первых, дорога назад шла все по тому же почти непроходимому маршруту, теперь вдобавок с раненой рукой. Во-вторых, Паулюс, который, вероятно, уже очнулся и стал искать брата. Наконец, сроки. К этому вечеру он должен был успеть спуститься к заранее оговоренному торговому аванпосту: там его ждала группа контрабандистов, которой он заранее уплатил за место в их фургоне. А ждала его эта группа самое большее до полуночи. Стоило поспешить.

Дорога обратно далась Каину на удивление легче, чем дорога сюда. То ли он стал понемногу осваиваться, то ли это был остаточный эффект от пережитого шока. Так или иначе, вернувшись, Аркат-ран повел Каина на другой конец поселения, к дому, где жила лучшая клановая врачевательница.

Её дом оказался довольно большим, окруженный домами чуть поменьше, стоящими особняком от общего поселения. Эта врачевательница явно принадлежала к большой и уважаемой семье. И хоть владения этой семьи были поменьше владений семьи мастера Арката, сходство было заметно.

Их встретили тепло и, увидев руку Каина, сразу предложили проводить их в отдел дома, отданный под приемную врачевательницы.

Аркат-ран попрощался с архипретором, напоследок пожелав ему добраться до дому в целости и сохранности. Каин хотел ему что-то ответить, когда перед ним открылась раздвижная дверь кабинета.

– Здравствуйте.

Он не ожидал услышать обращение на родном для себя языке. А когда обернулся к встретившей его врачевательнице, не смог скрыть удивления. Лучшая врачевательница клана даже не была акари. Это была женщина очень милой внешности, едва переступившая третий десяток лет. Длинные соломенные волосы, ярко-голубые глаза, белая шелковистая кожа. У нее был нежный, располагающий к доверию голос, а одета она была в белое.

– Проходите, прошу. – Она жестом пригласила Каина внутрь.

– Мое почтение, леди…

– Каса, – с вежливой улыбкой ответила она.

Усадив Каина на мягкий матрац, что был расстелен перед низеньким столиком, она села с ним рядом, и стала внимательно рассматривать его руку.

– Боль чувствуете?

– Каин отрицательно помотал головой.

Каса явно не была акари. Дело было не только в цвете ее кожи – в конце концов, акари из разных кланов разительно отличались друг от друга внешне, он бы с легкостью распознал акари любого клана в толпе людей. Нет, эта целительница, Каса, была, как и он, жительницей равнины. Но носила типичное для акари имя, да и имела повадки поведения, роднящие ее как с жителями равнин, так и с акари. Вежливая и сдержанная, она напоминала соборную жрицу Конклава, но то, как она обращалась со своим пациентом – сидела совсем близко, заботливо, почти по-матерински ухаживая за его раненой рукой… так вели себя лекари акари, у которых врачевание было не просто профессией, а призванием, требующим особого склада ума и духа.

– Могу я задать вам вопрос, леди Каса?

– Разумеется.

– Вы ведь не родились здесь?

– Конечно нет. Я родом из Солиса.

– Какое совпадение. И я родом оттуда.

– Я знаю, господин архипретор, – добро заулыбалась Каса. – Вся молодежь только о вас с утра говорит. А вы в этих краях личность известная. Надо думать, вас к нам привели поручения вашего отца, принцепс-лорда Кустодия?

– Скорее личный интерес, – протянул Каин.

Каса смущенно засмеялась:

– Простите мне мой интерес, господин Феррер. Не следует мне задавать таких вопросов главе Высокого Суда. Мне лучше помолчать.

Она вынула из руки Каина последний осколок, совсем крохотный, и протерла рану платочком, смоченным в черной полупрозрачной жидкости. Затем, недолго порывшись в маленьком ящике, коих было много, особым порядком расставленных в высоком белом шкафу, достала оттуда красиво ограненный прозрачный камень, похожий на хрусталь, внутри которого, казалось, была какая-то дымка или жидкость. Приложив этот камень к руке Каина, она стала водить им от кончиков каждого его пальца до локтя и обратно, при этом беззвучно что-то произнося. Каин узнал этот камень.

– Это «Слеза чародея», верно? – поинтересовался Каин.

Каса положительно кивнула.

– Я думал, Белая Гильдия принципиально никого не обучает ими пользоваться.

– Так и есть.

– Вы из Белой Гильдии?

– Была. – Каса достала из другого ящика бинты и стала обрабатывать их другой жидкостью, судя по запаху на основе спирта. Бросив мимолетный взгляд на Каина, она заметила его интерес и немного смущенно добавила: – Это было давно, считайте, в прошлой жизни.

– Позволите узнать вашу историю? Простите мне мой интерес, если он вас задевает. Все же я никак не ожидал встретить здесь сородича.

– Ничего страшного. Меня часто об этом спрашивают. Все же я выделяюсь среди местных жителей, – хмыкнула Каса добродушно. – Когда-то меня звали Кассандрой. Я жила в бедной семье, без отца, с тремя старшими сестрами. В девять лет меня продали Белой Гильдии и увезли в Дэлорию, это небольшая провинция на юге Триумвирата. Там одна из чародеек увидела во мне талант, выкупила меня у Гильдии в личную собственность и стала учить магии, алхимии и травничеству. Через десять лет под ее началом, я заработала звание адепта и вступила в Белую Гильдию – теперь уже не как раба, а равноправная чародейка. Моей специализацией было врачевание, так что работы было много, как и разъездов по всему континенту. Ведь Белой Гильдии открыты ворота всех городов, вне зависимости от политических взглядов, верований и рас. В наших товарах и услугах нуждались все. Всегда. – Она аккуратно и нежно стала перевязывать бинтом руку Каина. Постепенно возвращающееся к руке осязание позволило ему почувствовать, с какой заботливой лаской она это делала. – Однажды нам поступил заказ. Группа искателей сокровищ из Цивиума платила большую сумму за помощь геолога и лекаря. Они планировали… раскопки в Шен, не спросив разрешения у акари, не спросив разрешения у кого бы то ни было. Не хотели делиться. Контракт противоречил кодексу Белой Гильдии, а потому официально принять мы его не могли. Но и упускать контракт было обидно – в конце концов, они могли найти что-то действительно ценное, к примеру артефакт Старой Цивилизации, который Гильдия могла бы позже у них выкупить. Добровольцы нашлись – я и давний знакомый моей наставницы. Денег платили много, я надеялась, что по возвращении смогу построить себе собственную лабораторию. Белая Гильдия не могла рисковать своей репутацией, а потому я отправилась без удостоверительного знака. Поначалу все шло гладко. Но потом на наш отряд напали акари. Они всех жестоко перебили, собирались убить и меня, но их лидер решил иначе. Он забрал меня в поселение. – Закончив бинтовать руку Каина, она вложила ее между двух своих ладоней. Каин почувствовал, как по руке стали разливаться тепло и живительная энергия. – Я пыталась объясниться, просить прощения, но никто из напавших не знал нашего языка. Как оказалось, я стала трофеем лидера их отряда. Второй женой мастера Асаи. Поначалу плакала каждую ночь. К счастью, уже в поселении нашлись женщины, худо-бедно знающие наш язык. Они объяснили мне местный уклад, традиции, обычаи и понятия. – Она добро улыбнулась. – Тогда мне было странно слышать, что я должна быть счастлива. То, что я видела как грубость, проявление жестокости и насилия ко мне, у акари считалось попыткой доказать женщине свою силу и привязанность. Местные помогли мне выучить их язык, а я обучила нашему тех, кто хотел. Для Асаи-ран я оказалась не просто трофеем, он желал мне угодить, не зная, что наводит этим на меня ужас. Я наконец сумела с ним поговорить. Спустя три года в Шен прибыла экспедиция Белой Гильдии, они хотели выкупить меня. Моя наставница хотела. Я… отказалась.