Капитан и матрос кое-как сумели выровнять сампан и вернули на место парус. И когда закончили, у берега показалась пиратская лодка: свалившимся от ветра деревом ее раскололо напополам, разбитую корму унесло по реке, а нос торчал из травы. Незадачливые пираты вылезли на камни у берега и, красные от позора, стыдливо сели к реке спиной.

– Бестолочи вшивые! – крикнула им вслед Ашаяти и погрозила кулаком.

Пираты понурили головы. Их товарищи, до сих пор преследовавшие чужеземцев, замедлились и отстали.

– Не злитесь на этих людей, – сказал капитан через Джэйгэ. – Они не самые худшие из людей. Каждый второй в Ланхраасе когда-нибудь был пиратом. Все хотят выжить… И не самое большое зло выжить золотом тех, у кого его и так много.

– И правда, – согласилась Ашаяти.

К вечеру, когда на вишневом небе показались луны, окружающая равнина потихоньку перешла в глубокую низину, в то время как сама река осталась на прежней высоте и теперь бежала по искусственному каналу. Он выступал далеко над землей и вился прихотливо по широкой долине – над рисовыми полями, цветущими лугами и лесами. Перегнувшись через планшир можно было дотронуться до каменных краев канала. Внизу копошились люди с мотыгами, унылый бык тащил крестьянскую телегу, с песнями возвращались в родную деревню гуляки. Когда стемнело совсем и золотая Саяни поплыла среди звезд, в рассеянных по склонам гор деревнях зажглись свечи – как будто вспыхнули где-то вдали светлячки. Было тихо. Мягко плескалась река да поскрипывали колеса внизу. Огромный, живописный мир окружал маленький сампан, и казалось, что лодка парит в небесах.

Канал извивался и тянулся куда-то далеко-далеко – за горы на горизонте.

– Волшебная красота, – прошептал Сардан. – Первый раз такое вижу.

Среди ночи снова обрушился ливень и вмиг затопил палубу. Сардану с Ашаяти пришлось лихорадочно вычерпывать воду кувшинами, пока Джэйгэ и моряки пытались справиться с парусом и рулем. Порывами жестокого ветра лодку швыряло к краям канала и ежеминутно грозило вышвырнуть в долину. А там, внизу, грязные лужи быстро превращались в темные озера. Вода бурлила, пенилась, среди волн кувыркались обломки деревьев и кустов. В блеске молний Сардан разглядел мужика, который тащил упиравшегося быка по склону горы. Канал содрогался от грома. Вода в нем не накапливалась, а через отверстия выплескивалась в долину водопадами струй. Внизу, среди водоворотов пены, уже не различить было ни полей, ни садов – всё оказалось под водой. Вскоре канал, выступавший прежде метров на двадцать над равниной, стал опускаться ближе к земле и почти поравнялся с ней так, что вокруг сампана теперь шумело штормовое море. Волны его взрывались брызгами о края канала и обрушивались на лодку. Второй матрос и Джэйгэ наконец сняли мачту и вцепились в фальшборт, чтоб удержаться на палубе. Капитан снял пробки, закрывавшие узкие шпигатные отверстия, и ухватился за руль, но теперь лишь для того, чтобы не вывалиться за борт. Большие волны сих пор не дотягивались до сампана, а разбивались о края канала и взмывали над палубой разъяренными драконами. Сардан помог Ашаяти забраться под навес на корме, где, вцепившись в тяжелые тюки, пряталась Кюимеи, а вскоре к ним пролезли и остальные.

Ливень не прекращался весь следующий день, и река несла потерявшую управление лодку всё дальше по мутной воде, и если бы не хитро устроенные края канала, то она давно разбилась бы о камни или жестокие волны. На третий день ливня разошелся ураган. Он содрал часть шкур с навеса, расковырял планшир, раскурочил короткий бушприт и всё порывался вышвырнуть сампан из канала в ревущее море. В это время люди под навесом на корме как могли укрепляли свое крошечное убежище, цепляли крюками и гвоздями шкуры, которые вырывал из рук ветер, и не решались выглянуть наружу.

Лишь на четвертый день, когда ураган снаружи как будто бы утих, а дождь перестал грохотать и сыпался теперь с мелодичным звоном, Сардан просунул голову в сшитую два дня назад щель. Вода все-таки поднялась выше уровня канала, и неуправляемая лодка неспешно плыла правым бортом вперед по мутной грязи беспокойного моря.

Назойливый дождь моросил беспрестанно, ветер, не такой и сильный, дергал истрепанный парус, пока Джэйгэ и матрос ставили мачту. Капитан возился с рулем, а потом долго стоял на носу судна и разглядывал горы впереди. Лодка сидела глубоко и вяло покачивалась на волнах темного моря. Мимо бортов плыла трава, кусты, ветки и стволы деревьев, обломки кровли крестьянских домов, а однажды Сардан заметил голову животного – большой олень проплыл среди пенящихся волн и с трудом выбрался на склон горы. А еще дальше впереди покачивалась на воде потрепанная беседка – такие ставили у дорог для отдыха путников.

Капитан вернулся на корму.

– Нужно плыть на запад, – сказал он. – За тем склоном деревня, переждем ливни там.

– Это надолго? – спросил Сардан.

– Начинается время дождей, – пожал плечами капитан, а его слова взялась переводить Кюимеи. – Вода поднимется до холмов, поэтому корабли не отплывали из Кокотука. Дожди будут идти недели две или три, а потом нужно ждать, пока вода спадет. Месяц пройдет, не меньше.

– Я не буду ждать месяц! – вспылил Джэйгэ. – Вам заплатили золотом! Везите нас дальше!

Только он это сказал, как лодка поднялась на гребень небольшой волны и склонилась на левый борт. Джэйгэ схватился за мачту, чтобы не вывалиться в воду.

– Нам нужно пристать к берегу, – сказал капитан.

Джэйгэ подошел к борту, посмотрел сначала на высокие горы далеко впереди, потом на волны.

– Тогда я поплыву сам, – заявил он.

– До дна уж точно, – покачал головой Сардан. – Представляю, как плавают ооюты. В шубах подо льдом. Но я не понимаю, почему нельзя идти дальше на юг? – спросил он капитана. – Это же настоящее море, плыви куда хочешь!

– Вода грязная, всюду ветки и заторы. Глубина непостоянна и легко сесть на мель. Мало того, дождь будет усиливаться, скоро опять начнется шторм, сильнее прежнего, а сампан совсем разбит, – капитан развел руками. – Если доберемся до берега – и то хорошо. А ущелье на юге во время разливов закрывает дамба.

– У Аривади много притоков. Наверняка где-то можно обойти это ущелье.

– Нет, в горах всюду дамбы. Их построили много лет назад, в старые времена. Дамбы перекрывали реку в сезон дождей, чтобы она не выходила из берегов, как сейчас, и не портила урожай. Раньше не было голодных… Но идут годы, некоторые дамбы разломались, другие не запираются, за ними некому следить, починить их не умеют и слишком дорого. Некоторые закрыты, и их не могут открыть уже много лет… Что же, короли не едят наш урожай и не гибнут от наводнений. Дамбы не развлекают королей, и они не желают отказываться от драгоценностей и балов ради крестьян. Река теперь часто разливается такими морями по горным долинам. Вода здесь поднялась так высоко потому, что ворота позади, которые мы проплывали, не заперты, а ущелья перекрыты. И откроют их лишь когда закончатся дожди.

Сардан что-то промычал и долго смотрел на горы в отдалении. Джэйгэ злился и пыхтел.

– А если причалить и обойти дамбы по горам? – спросил Сардан.

– Это злые горы, – покачал головой капитан. – Люди там не ходят.

– Почему?

– Много лет назад в Ланхраасе жили жестокие люди. Они сунули всех королей в реку, а вместо храмов и садов строили дома, где дышали ядами, плавили камни и ковырялись в людских животах. Они поставили дамбы на Аривади и Большой Канал, по которому мы плыли, и много странных домов, куда теперь боятся заходить. Эти люди не признавали натов и богов. Они прокляли эти горы. Боги там не живут, и люди сторонятся.

Сардан задумался.

– Но по горам можно пройти мимо дамбы?

– Кто всходит на гору – назад не возвращается.