– Непостижимо, – прошептала Кюимеи. – Какие создания жили здесь? И когда?

Изрезанная морщинами трещин дорога в глубине низины ныряла в лужи, а выбравшись обратно на возвышенность, ветвилась среди заросших мхами строений. Дома были выстроены из красных латеритных кирпичей со множеством деревянных деталей, теперь подгнивших и рассыпавшихся. Тиковые колонны подпирали балконы и террасы, широкие фризы украшены были выцветшей резьбой, мерцали блики цветастых стекол. Все дома до единого были высокими – не меньше трех этажей в высоту, и в большинстве своем сужались пирамидально кверху.

У широко распахнутых дверей, в заваленных какими-то ржавыми трубами кустах, возилось семейство маленьких обезьян. Несколько поодаль, в тени ветвистого дерева, отдыхали олени, а под ногами шуршали грызуны. Сардан прошел по замусоренной лужайке к одному из домов, встал на цыпочки и заглянул в окно с побитыми стеклами. Внутри в беспорядке валялась простая деревянная мебель, на полу рассыпаны были металлические сосуды, на столах – битые колбы и пробирки. В некоторых содержалась какая-то выцветшая труха. Сардан зашел было в дверь, но тотчас поспешил обратно – изнутри разило кислой тухлятиной.

На следующей улице стены домов закрывали свисавшие с крыш лианы, обросшие листьями размером с человека. За узкой площадью стоял невысокий дом, наверху которого приделан был металлический купол. В прорези торчала толстая металлическая труба, совсем ржавая. Кюимеи остановилась и подняла с земли растрепанную книгу. Страницы исписаны были непонятными символами.

– Как много слов, – сказала Кюимеи.

Сардан посмотрел ей через плечо.

– Похоже на аракан, – сказал он. – Южный язык, на котором говорят в Ланхраасе и соседних странах. Впрочем, я его не знаю, но буквы похожи.

Он прошел к стене и сунулся еще в одну дверь. По полу темной комнаты разбросаны были сотни, даже, наверное, тысячи книг. Книгами были заняты и огромные, до потолка, стеллажи. На полках у другой стены стояли запутанные в паутину металлические приборы с крутящимися ручками и линзами, а позади них – опять колбы. На стенах чем-то черным выведены были непонятные символы.

– Никого нет? – почему-то шепотом спросила Кюимеи.

– Кроме мышей, – сказал Сардан.

Он прошел за угол и сунулся в темный проем. Дверь, разрубленная и расцарапанная, валялась на ступеньках. Все окна трехэтажного дома были выбиты, рамы выломаны – намеренно, ожесточенно. Внутри такой же бардак, как и всюду. Мебель искромсана топорами, а посреди комнаты валялся скелет. Сардан отшатнулся и увидел на стене нарисованный углем символ – два слитых треугольника, большой сверху и под ним поменьше.

– Символы кхе, – процедил музыкант.

– Что это? – Кюимеи выглядывала из-за его плеча.

– Здешняя вера. Нет ничего губительнее невежества, этот удивительный город тому лишнее доказательство.

Чтобы обойти залитый лужами перекресток, они свернули на извилистую узкую улочку. Там, в траве, лежала поперек дороги разбитая давным-давно двухколесная повозка. Борта ее заросли красно-белыми цветами.

Ашаяти подняла голову. Тучи мчались в кавалерийском наскоке. Ашаяти заморгала и прикрылась ладонью от надоевшего до невозможности дождя. Помогла бы какая-нибудь шапка, но с каждым днем в Ланхраасе становилось всё жарче, и вместо того, чтобы надевать, хотелось что-нибудь снять.

– От этого дождя из меня сейчас грибы прорастут, – устало пожаловалась Ашаяти. – Давайте куда-нибудь под крышу залезем. Может, скоро перестанет?

– Сейчас посмотрим, – отозвался Сардан.

Он взошел по лестнице на крыльцо первого попавшегося дома и шагнул в прихожую. В полумраке видно было пыльное кресло и камин у дальней стены. Старые дрова в топке побелели от паутины.

– Можно… – сказал было Сардан и осекся, застыл.

Ашаяти нетерпеливо надавила ладонями ему на спину.

– Что ты стал? – проворчала она.

Сардан попятился.

– Здесь кто-то есть, – прошептал он.

– Кто там? – тихо спросила Ашаяти и украдкой сунулась к мечу.

– Давай назад, – ответил музыкант и вытеснил девушку обратно под дождь.

– Кто? – не унималась она. – Человек? Зверь?

Кюимеи прижала к груди посох и отступила.

– Ни то, ни другое, – сказал Сардан. – Не знаю, не видно в темноте. Пойдемте отсюда скорее.

В волнении они поспешили вниз по улице, а вместе с ними бежала по дороге дождевая вода. Музыкант заметил, как тихо стало в городе. Шелестел дождь да шлепали по лужам шаги – и всё. Молчали прятавшиеся птицы, ничего не шуршало, не жужжало, разве что скрипнет порой разломанное окно, а потом бухнет ветром о косяк.

Дождь стал усиливаться, как будто заторопился вместе с перепуганными людьми. Задребезжали от капель металлические пластины на кровлях.

– Уйдем из города до темноты, – сказал Сардан. – Нехорошая здесь тишина. Как будто таится перед прыжком.

Они перебежали одну улицу, вторую, пересекли заросший сквер и оказались на широком проспекте. У стены круглого дома, под металлическим фонарем, стояла большая, почти в человеческий рост, бочка – грязная и подгнившая, но закрытая крышкой. Сардан шарахнулся в сторону.

– Что ты шатаешься? – процедила Ашаяти.

– Это гроб! – воскликнул Сардан и прижался к стене у дороги. – В таких здесь хоронят людей!

– Прямо посреди улицы? – не поняла Ашаяти, но грохочущий ливень заглушил ее слова.

Капли сыпались на город огромные и теплые, как будто где-то наверху продырявился гретый тазик. По дорогам текли потоки мутной воды с мусором и листьями, а дождь обрушивался сплошной стеной, за которой ничего было не разглядеть.

Джэйгэ вырвался вперед и побежал по улице со всех ног. Остальные спешили за ним, но Кюимеи не рассчитала силы, поскользнулась и упала на колени. Сардан помог ей подняться. Вскоре наткнулись на груду обломков – несколько перевернутых телег снесло водой и навалило вокруг комья травы, кустов и веток. Поток нес по дорогам доски, тряпки, книги и бочки – как правило разбитые и пустые. Гробы были повсюду: стояли у стен, валялись во дворах, плавали в лужах, лежали раскуроченные на лестницах и в траве. Дождь свирепел, и воды в городе потихоньку прибывало, а отводные каналы были забиты мусором.

– Теперь понятно, как сюда нанесло столько гробов, – сказал Сардан.

Пробравшись через завалы, они бросились было дальше, но внезапно Джэйгэ остановился – так резко, что чуть не упал. Сардан промахнул мимо него на пару шагов и тоже замер. Дорога впереди была перегорожена камнями и резными колоннами обвалившегося здания, вокруг которых плевалась и пенилась загаженная гнильем вода. Поток уже поднялся почти до колен, пришлось спешно возвращаться к предыдущему повороту! Скользнувшая по воде доска с силой треснула Ашаяти в колено, и девушка едва не бултыхнулась в поток. Кюимеи и вовсе отпрыгнула к стене. Ей показалось, что в воде кто-то проплыл.

– Пойдемте! – сказал Сардан и схватил Кюимеи за руку. – Нужно укрыться в доме!

Они пошли против потока, свернули за угол и взбежали по крошечной лестнице в двери высокого – в четыре этажа – дома. Вода плескалась в прихожей, а где-то в сумрачных коридорах пищали крысы. Сардан потащил всех к лестнице на второй этаж, но на крошечном пролете они снова наткнулись на бочку. Запечатанная крышкой и вся обклеенная листками с заклинаниями, бочка стояла в холодном полумраке и делила лестницу пополам. Сардан остановился, Кюимеи уткнулась ему в спину.

– И как по-твоему это сюда заплыло? – спросила снизу Ашаяти.

Ветер гулял где-то наверху – в темных коридорах второго и третьего этажей.

– Еще успеем найти другой дом, – еле слышно сказала Кюимеи и потянула Сардана за рукав.

Но не успели… Вода добралась до нижних ступенек лестницы, а в коридорах ее натекло почти по пояс. И если по первому этажу еще можно было пройти, то снаружи, на улицах, – воды было по горло. Делать было нечего…

Они взошли по лестнице и боязливо протиснулись мимо зловещей бочки. На втором этаже отовсюду капало, носился с глухим ревом ветер и скрипел обломками дверей. В комнатах всё было разгромлено – мебель как будто носороги перетоптали. Кюимеи пугливо жалась к еще светлым кое-где стенам и дышала рывками, а Сардан подумал, что каждый новый шаг дается ему с усилием, как будто где-то в глубине души он противится движению вперед, как будто трусливая часть его личности толкает его назад и убедительно оправдывает свое мнение. Ашаяти и вовсе казалось, что кругом не душная южная парилка, а северный мороз, от которого бегают мурашки и леденеют волосы.