Его руки вопросительно задерживаются на моих бедрах, и я в ответ сжимаю фарфоровую раковину. Грубые поцелуи впиваются в мою шею, и на мгновение мне становится лучше. Такое чувство, что все снова может быть хорошо. Когда мои джинсы опускаются и холодный воздух покалывает мою кожу, я резко просыпаюсь.

— Нет.

Я не буду изменять Лорену Хэйлу. Неважно, если кто-нибудь скажет мне, какой я плохой человек.

Он не слышит меня или не понимает намека. Руки хватают меня за задницу, только тонкий слой ткани между ним и мной. Блядь.

— Нет, — говорю я громче, используя единственное слово, которого я всегда избегала.

Его руки скользят под мои трусики, и я пытаюсь повернуться и отстраниться. Но он сильно толкает меня, и мой живот врезается в раковину, почти лишая меня дыхания.

— Остановись!

Я сопротивляюсь и пытаюсь вырваться, но я вся из кожи да костей, а он весь из мускулов и голода. Слезы текут по моим щекам, когда я пытаюсь закричать, но громкая музыка проникает в уборную, заглушая мои мольбы.

Что мне делать? Что, блядь, мне делать?!

Может быть, мне стоит просто смириться. Закончить с этим. Вести себя так, как будто я этого хочу. Убедить мое тело, что это еще одно занятие. Сделать так, чтобы все было хорошо. Заставить себя поверить, что это какая-то фантазия.

Мои слезы высыхают, и я пытаюсь бороться в последний раз, но меня швыряет об раковину. Я хрипло кашляю.

Время притворяться, Лили. Заставь поверить. Это то, в чем ты хороша.

Как только я закрываю глаза, дверь с грохотом распахивается.

— Отвали, блядь, от нее!

Кричащий. Ужасный крик. И давление позади меня уходит. Я онемела, но я подсознательно натягиваю джинсы, прикрываясь, как в любую другую ночь.

Я смотрю налево, и Райк хватает парня за руки, борясь с его пьяными, враждебными движениями. Парень замахивается. Райк пригибается, а затем швыряет его в кабинку. Парень тяжело падает в унитаз, ударяясь лбом о фарфоровую губу, и его ноги вываливаются за дверь.

Райк хватает его за рубашку, поднимая.

— Что, блядь, с тобой не так?! — кричит он.

Но я чувствую, что этот вопрос должен быть адресован мне.

Коннор встает перед моим прикованным взглядом, но я смотрю мимо его глаз.

— Где Ло? — спрашиваю я. Мой голос тихий и не как будто не мой собственный.

— Он все еще в баре, — тихо говорит Коннор. — Лили, — он машет рукой у меня перед носом. — Лили, посмотри на меня.

Я смотрю, но не смотрю. Я никогда не меняла своего решения после того, как приглашала кого-то заняться со мной сексом. Я никогда не страдала от своей зависимости. Не так, как сейчас.

Райк пинает парня в пах, а затем захлопывает перед ним дверь кабинки.

Все это неправильно. Здесь должн быть Ло, а не Коннор и Райк.

— Я хочу домой, — бормочу я.

Райк кладет руку мне на плечо и выводит меня из уборной подальше от нападавшего или, по крайней мере, парня, который не понимает слова «Нет». На его лице появляется хмурая гримаса.

— Мне нужно пойти и найти Ло. Коннор, ты не мог бы...

— Я держу ее.

Рука Райка покидает меня только для того, чтобы ее заменил Коннор. Он ведет меня, и я выплываю из бара на улицу и сажусь на заднее сиденье лимузина Коннора. Коннор находит бутылку с водой в холодильнике и кладет ее мне в ладонь.

— Зачем вы пришли в уборную? — я спрашиваю. Я должна была решить свою собственную судьбу, как только сбежала.

— Ты вела себя странно всю ночь, Лили. Я волновался, поэтому сказал Райку, что мы должны проверить тебя.

Дверь машины открывается, и Райк залезает с качающимся Ло. Он пошатывается, но успевает нырнуть под раму, прежде чем удариться головой. Он падает на сиденье напротив меня и сразу же закрывает свои тяжелые глаза, погружаясь в море тьмы, безмолвный и лишенный беспокойных мыслей.

Райк садится рядом с ним, закрывает дверь и приказывает водителю Коннора ехать. Я завидую Ло так сильно сейчас, его спокойному, умеренному сну, такого, который защищает мир от диссонанса, хотя бы на одну ночь.

Райк проверяет его пульс, а затем кивает мне.

— Ты в порядке?

На его скуле появляется синяк, похоже парень толкнул его локтем.

Я смаргиваю слезы.

— Я сама напросилась на это.

Лицо Райка искажается, как будто я физически пронзила его.

— Что? Почему ты так говоришь, чёрт возьми?

Коннор прикрывает глаза рукой, чтобы я не видела его реакции. Если Райк выглядит таким уязвленным из-за того, что со мной происходит что-то плохое, я уверена, что это нехорошо.

— Я позволила ему прикоснуться ко мне, — говорю я. — ...но потом... потом я передумала. Я думаю, что к тому времени было уже слишком поздно, — мои руки дрожат. Жаль, что Ло не может их подержать. Мои колени подпрыгивают. Я бы хотела, чтобы он проснулся. Я бы хотела, чтобы он не был мне так нужен, но я люблю его. Я шмыгаю носом, когда льются слезы. — Это моя вина. Я произвела на него неправильное впечатление.

Райк разинул рот.

— Нет — значит нет. Мне все равно, когда ты это говоришь, Лили. Как только это сказано, это сказано. Любой наполовину порядочный парень отступил бы.

Мое сердце сжимается. Если Ло узнает, что это произошло, пока он был в баре, это его раздавит. Я не причиню такой боли Ло.

— Не говори ему.

— Он должен знать, — говорит Райк.

Я хочу закричать в ответ о том, как он неправ, о том, что информация разорвет Ло на части, а не укрепит его, но что-то разумное пульсирует в моей голове, говоря мне послушаться. Я никогда этого не делаю.

— Это убьет его, — задыхаюсь я. — Ты не помогаешь!

— Ты не можешь скрывать это от него, Лили. Подумай о том, как ему было бы больно, если бы он узнал, и все знали, кроме него? И он узнает. Не обманывай себя.

Может быть, он прав. Я разваливаюсь на сиденье, сдаваясь непримиримому взгляду Райка. Я вытираю быстро остатки слез и смотрю в окно. Лимузин замолкает до конца поездки.

Никто не разговаривает. Даже когда Райк несет потерявшего сознание Ло в квартиру. Не тогда, когда я закрываю дверь его спальни, запирая его на ночь.

Когда мы остаемся только втроем, Коннор первым нарушает молчание.

— Я собираюсь сварить немного кофе. Если ты хочешь лечь спать, я пойму, но я хотел бы поговорить с тобой.

Я не заслуживаю друзей, но я стараюсь держаться за них, потому что боюсь темноты и пустоты, которые ждут, если я отпущу.

— Ты можешь приготовить мне горячий шоколад?

— Так даже лучше. Тебе не помешало бы немного калорий.

Я опускаюсь в глубокое кресло, кутаюсь в теплое одеяло и наблюдаю, как Коннор расхаживает по кухне, как будто она ему принадлежит. Я думаю, если бы у меня когда-нибудь был брат, Коннор идеально подошел бы мне. Немного тщеславен, но в глубине души, даже несмотря на его привычки коллекционировать людей, у него доброе сердце.

Райк разваливается на диване.

— Мне позвонить твоим сестрам?

— Нет. Они только будут волноваться.

Коннор возвращается с подносом кофе и передает мне мою кружку горячего шоколада.

— Уже слишком поздно. Я уже написал Роуз.

— Что? — я пищу.

— Она уже едет сюда.

Глава двадцать девятая

.

Роуз сейчас придет.

Эти слова все еще не до конца дошли до меня. Они сидят там вместе с остальными моими плавающими мыслями, но они превращаются во что-то оцепенелое и чуждое. Я беру дымящуюся кружку горячего шоколада, делая маленькие глотки в тишине.

Коннор ничего не говорит. Райк ничего не говорит. Они — две статуи на диване, пока я сворачиваюсь калачиком в кресле.

Отвратительная часть внутри меня задается вопросом, как солгать Роуз. Как я могу придумать новый обман, чтобы скрыть бессознательное состояние Ло и мое возможное нападение? С двумя свидетелями, которые поручатся за эту ночь, у меня нет нити, чтобы плести свои истории. Наступает холодная, обжигающая реальность, и я не чувствую ни страха, ни чувства потери, которое я ожидала после всех этих лет вранья Роуз.