— Я не помню, чтобы ты был здесь.

— Был, — он делает паузу. — Недолго.

— У нас есть бюро находок, — отрывисто говорит Квадратная Челюсть. — Что там? — он отходит от дверной рамы и кивает кому-то на диване. Они смотрят повтор какого-то реалити-шоу на MTV. — Джейсон, иди возьми коробку.

Когда я оглядываюсь, я замечаю парня снаружи. Смотрящего прямо на меня.

— Не нужно, — говорит он.

Я рассматриваю его черты лица. Светло-каштановые волосы, коротко подстриженные с обеих сторон, на макушке. Довольно подтянутое тело, скрытое под парой выцветших Докеров и черной футболкой с вырезом. Скулы как лед, а глаза как жидкий скотч. Лорен Хэйл — это алкогольный напиток, а он даже не догадывается об этом.

Все его 188 см заполняют дверной проем.

Когда он смотрит на меня, на его лице смешиваются веселье и раздражение, мышцы его челюсти подергиваются от того и другого. Парни из братства следят за его взглядом и нацеливаются на цель.

Меня.

Я словно ожила из воздуха.

— Нашел ее, — говорит Ло с натянутой, горькой улыбкой.

Жар поднимается к моему лицу, и я использую свои руки как человеческие повязки, пытаясь скрыть свое унижение, когда я практически бегу к двери.

Квадратная челюсть смеется, как будто он выиграл их мужскую разборку.

— Твоя девушка — шлюха, чувак.

Я больше ничего не слышу. Бодрый сентябрьский воздух наполняет мои легкие, и Ло бьет по двери с большей силой, чем, вероятно, собирался. Я обхватываю себя руками, прижимая их к горячим щекам, пока в голове прокручиваются события. О. Боже. Мой.

Ло проносится позади меня, его руки обхватывают мою талию. Он кладет подбородок мне на плечо, немного сгорбившись, чтобы уравновесить мой низкий рост своим высоким.

— Надеюсь, он того стоил, — шепчет Ло, его горячее дыхание щекочет мою шею.

— Чего стоил? — мое сердце замирает в горле, его близость смущает и искушает меня. Я никогда не знаю, где истинные намерения Ло.

Он ведет меня вперед, пока мы идем, моя спина по-прежнему прижата к его груди. Я едва могу поднять ногу, не говоря уже о том, чтобы мыслить здраво.

— Твоя первая позорная прогулка в студенческом братстве. Каково это?

— Стыдно.

Он опускает легкий поцелуй на мою голову и отстраняется от меня, шагая вперед.

— Соберись, Кэллоуэй. Я оставил свой напиток в машине.

Мои глаза начинают расширяться, пока я соображаю, что это значит, постепенно забывая об ужасах, которые только что произошли.

— Ты ведь не вел машину?

Он бросает на меня взгляд типа Серьезно, Лили?

— Поскольку мой обычный трезвый водитель был недоступен, — он обвиняюще поднимает брови, — я позвонил Ноле.

Он позвонил моему личному водителю, и я не спрашиваю, почему он решил отказаться от своего шофера, который с удовольствием возит его по Филадельфии. У Андерсона длинный язык. В девятом классе, когда Хлоя Холбрук устроила вечеринку, мы с Ло, возможно, обсуждали нелегальные наркотики, которые передавались из рук в руки в особняке ее матери. Разговоры на заднем сиденье должны считаться приватными для всех участников движения. Андерсон, должно быть, не знал этого негласного правила, потому что на следующий день в наших комнатах был произведен обыск на предмет запрещенной атрибутики. К счастью, горничная забыла поискать в фальшивом камине, где я обычно хранила свою коробку с игрушками для взрослых.

Мы вышли чистыми из этого инцидента и усвоили очень важный урок. Никогда не доверять Андерсону.

Я предпочитаю не пользоваться услугами автосервиса моей семьи и тем самым еще больше погружаться в их путы, но иногда Нола — это необходимость. Как сейчас. Когда у меня легкое похмелье, и я не могу подвезти вечно пьяного Лорена Хэйла.

Он посвятил меня в рыцари своего личного трезвого водителя и отказывается платить деньги любым службам такси после того, как нас чуть не ограбили в одной из них. Мы так и не рассказали родителям, что произошло. Не объяснили им, как близко мы были к чему-то ужасному. В основном потому, что мы провели тот день в баре с двумя поддельными удостоверениями личности. Ло выпил больше виски, чем взрослый мужчина. А я впервые занялась сексом в общественном туалете. Наши непристойности стали нашими ритуалами, и нашим семьям не нужно было о них знать.

Мой черный Эскалада припаркован на обочине улицы братства. Дома стоимостью в несколько миллионов долларов выстроились в ряд, каждый из них превосходит другой по размеру колонн. Красные пластиковые стаканчики захламляют ближайший двор, перевернутый бочонок печально валяется в траве. Ло идет впереди меня.

— Я не думала, что ты появишься, — говорю я и проскакиваю мимо лужи блевотины на дороге.

— Я сказал, что буду.

Я фыркнула.

— Это не всегда правда.

Он останавливается у двери машины, окна слишком тонированы, чтобы увидеть Нолу, ожидающую на водительском сиденье.

— Да, но это Каппа Фи Дельта. Если ты трахнешь одного, они все захотят отхватить кусок твоей задницы. Мне серьезно снились кошмары по этому поводу.

Я гримасничаю.

— О том, что меня изнасилуют?

— Вот почему они называются кошмарами, Лили. Они не должны быть приятными.

— Что ж, это, вероятно, моя последняя экспедиция в братство на ближайшее десятилетие или, по крайней мере, пока я не забуду об этом утре.

Окно водителя опускается. Глубокие черные локоны Нолы ласкают ее лицо в форме сердца.

— Мне нужно забрать мисс Кэллоуэй из аэропорта через час.

— Мы будем готовы через минуту, — говорю я ей. Окно задвигается, закрывая ей обзор.

— Какую мисс Кэллоуэй? — спрашивает Ло.

— Дэйзи. В Париже только что закончилась Неделя моды.

Моя младшая сестра за ночь выросла до ошеломляющих 180 см, и со своим высоким ростом она соответствовала образцу высокой моды. Моя мать мгновенно воспользовалась красотой Дэйзи. В течение недели после ее четырнадцатилетия она заключила контракт с модельным агентством IMG.

Пальцы Ло подергиваются.

— Ей пятнадцать, и она, вероятно, окружена моделями постарше, нюхающими дорожки в туалете.

— Я уверена, что они послали кого-то с ней.

Я ненавижу, что не знаю подробностей. С тех пор как я поступила в Пенсильванский университет, у меня появилось невежливое хобби — уклоняться от телефонных звонков и визитов. Отделиться от семьи Кэллоуэй стало слишком легко, как только я поступила в колледж. Полагаю, это всегда было для меня на роду написано. Я переступала границы своего комендантского часа и проводила мало времени в компании матери и отца.

Ло говорит: — Я рад, что у меня нет братьев и сестер. Честно говоря, мне твоих достаточно.

Я никогда не считала, что три сестры — это большой выводок, но семья из шести человек привлекает к себе особое внимание.

Он устало потирает глаза.

— Ладно, мне нужно выпить, и нам пора идти.

Я глубоко вдыхаю, собираясь задать вопрос, которого мы оба до сих пор избегали.

— Мы сегодня притворяемся?

Когда Нола так близко, это всегда вопрос. С одной стороны, она никогда не обманывала наше доверие. Даже в десятом классе, когда я использовала заднее сиденье лимузина, чтобы трахнуть футболиста-старшеклассника. Шторка была поднята, закрывая Ноле обзор, но он слишком громко рыкнул, и я слишком сильно ударила в дверь. Конечно, она слышала, но никогда меня не выдала.

Всегда есть риск, что однажды она нас предаст. Деньги развязывают язык, и, к сожалению, наши отцы купаются в них.

Меня это не должно волновать. Мне двадцать. Можно заниматься сексом. Свободна для вечеринок. Знаете, все то, чего ждут от взрослых людей студенческого возраста. Но мой список грязных (очень грязных) секретов может вызвать скандал в кругу друзей моей семьи. Компания моего отца ничуть не оценила бы такую огласку. Если бы моя мать знала о моей серьезной проблеме, она бы отправила меня на реабилитацию и консультации, пока я не исправилась бы как следует. Я не хочу исправляться. Я просто хочу жить и нагуливать аппетит. Так получилось, что мой аппетит — сексуальный.