Мы помолчали, Ансгар явно переваривал новые данные.

– М-да, – нахмурился он, – кроме того, что выкопала большой сосуд из земли вокруг поселения, подвергнув жителей опасности, ты ещё, насколько я понял, задумала проводить серьёзные эксперименты?

– Насчёт горшка – согласна, виновата, – опустила голову я. – Не подумала. А что касается опытов… Хмм, честно скажу – планирую изучать, – и поспешила сказать: – На переносных горшках все эти знаки тоже есть, с небольшой разницей. Добавился многосоставной символ воздуха, и получается, благодаря ему (символу) можно переносить обережные сосуды, куда угодно. Второй большой тайной для меня остались закорючки, что идут по ободу чаш. О них в книге ни слова… Они вообще какие-то неземные: чёрточки, точки, непонятные загогулины. Даже рунами их обозвать язык не поворачивается. И Джерард не смог их прочесть. И, – я сделала внушительную паузу, – главное – эти чёрточки и точки каждый раз меняют своё место. Представляешь?! Поэтому идею сотворить собственный обережный горшок я отложила.

Ансгар кивнул заметив:

– Секрет создания обережных чаш неизвестен никому именно из-за вязи значков по ободу… Я так понял, что ты теперь хочешь новую руну воздуха испробовать в своих заклинаниях? Ох, Аруна, будь осторожна!

– Ага, хочу. Буду внимательна, непременно! – кивнула я. – А ещё тебе не кажется странным, что руническая магия не популярна среди магов. Я помню лица Коли и Ревна, когда рассказала о своём "костыле". Я, конечно, могу ошибаться, и словесно-визуальная магия более эффективна, а этот вид ворожбы за давностью лет просто забыт, но интуиция, которая редко меня обманывает, чуть ли не визжит во всю глотку: руническая магия – это могущество, коим не хочется делиться ни с кем.

Дядя быстро оглянулся и, приблизившись ко мне, зашептал:

– Девочка моя, пусть твои новые друзья и неплохие парни, всё же не стоит им обо всём рассказывать. Будь хитрее. И завтра же во всеуслышание объяви, что эта книга – полнейшая чушь и у тебя ничего не получается. Работают только основные руны, которые и так всем известны. Поняла?

– Но Коли рисовал символы вместе со мной на стенах и убедился в их силе, – опешила от напора дяди я.

– Обережные сосуды долгое время изучали. Пусть думает, что это просто знак, взятый с горшка. Ты ведь ничего им из книги не объясняла?

– Не-а, некогда было. Они знают, что уходила я со своим телохранителем в ночь, дабы в тишине попробовать постигнуть их смысл. Но не в курсе, что Джер переводчик. Парни, возможно, догадываются, но не лезут с лишними вопросами. Я им даже байку рассказала, что помогла нежити не сгореть на солнце и с тех пор Джер мне предан. Таскается за мной, как хвостик. Они сделали вид, что поверили. Не такая я и глупая, чтобы всем всё рассказывать, – надулась я.

– Ладно-ладно, – на плечо легла тяжёлая рука орка, – молодец. И ещё, думаю, что тебе нужно остаться в поселении. Джерард, может, и будет пару дней слушаться твоих наставлений, но как он поведёт себя, если ты отдалишься от него на слишком большое расстояние и связь прервётся? К тому же Райла очень глубоко переживает, не хочет снова тебя отпускать. Отправятся Стейн, Торн и Бьёрк. Привезут зерно на предстоящую зиму, закупят корнеплоды на посадку следующей весной. Продадут поделки из сейки, правда, их совсем немного, но этого количества должно хватить для расплаты с купцами.

Дядя говорил быстро и уверенно, словно боялся, что я начну спорить.

– Хорошо, – охотно согласилась я. Анс посмотрел на меня пристальнее, не скрывая крайнего удивления. Наверное, ожидал, что начну спорить и артачиться. Все соплеменники наивно думали, что Аруна – охочая до приключений девчонка и вообще непоседа. Но нет. Я ещё и достаточно разумная. Ведь становится холодно и тащиться в несусветную даль у меня не было никакого желания. Более того, дома столько дел, что впору вовсе не спать.

– У нас есть одна большая лодка, – вслух начала перечислять я, оставив тему рун на потом, – готовы кирпичи, добыта нужная лайирэ (прим. автора: с норвежского leire – глина), собрана трава и палки для опоры. Расчищена площадь для стройки. В каждом доме будет стоять по одной печи. Дров на острове завались, – на странное слово Ансгар и ухом не повёл. – Но я кое-что придумала, – понизив голос, добавила я, – я нанесу на каждую печь несколько рун, и дерево будет гореть долго, подкидывать нужно будет очень редко.

– Обо всём этом поговорим завтра. Пойдём, – вздохнув, сказал Ансгар, – пора спать. Книгу убери, и пока больше не ходи с ней никуда. Пусть гости уедут. Над всем, что было тобою сказано, я подумаю ещё раз. Очень интересные вещи ты мне озвучила. Я даже усомнился, а нужна ли тебе академия?

– Нужна, – уверенно ответила я. – В готовые словесные заклинания легче вставить подходящие символы.

Дядюшка не стал со мной спорить, и мы повернули в сторону временного лагеря, огни костров едва виднелись за плотной стеной островной растительности. Поскорее бы уже устроиться и продолжить изучение книги в более спокойной обстановке.

Интерлюдия

– Ты услышал, о чём они шептались? – спросил Ревн, стоило им улечься на свои лежаки.

– Нет, – покачал головой Коли, а сам подумал, что, даже если бы и смог подслушать, то никому бы не рассказал. И другу в том числе. Но как он ни силился, кто-то или что-то блокировало его заклинание. И гном подозревал, что это сделал Джерард. Аруну исключил тут же, поскольку он ещё не обучил её данному заклинанию, а только собирался на днях. Коли не нравилось это странное существо, что хвостом ходило за Аруной и выполняло любые её распоряжения, к слову, она ему никогда не приказывала, всегда вежливо просила. Странная она всё-таки.

А ещё его напрягало, что нечисть, прикормленная девушкой, однажды может сорваться и напасть на Аруну со спины. Коли опасался за жизнь так понравившейся ему девушки.

Ревн смотрел на хмурого Коли и о многом догадывался. Он тоже был неравнодушен к Аруне, орчанка привлекала его непохожестью на всех, кого он когда-либо видел в своей жизни. Но признаться в этом другу не решился. Тот поделился своими переживаниями первым, а Ревн просто промолчал, не дело, когда двое друзей соревнуются или враждуют из-за одной женщины.

– Она не попросила? – сменил эльф тему, заталкивая свои мысли о красивой дикой зеленокожей магине куда подальше.

– Нет, – вздохнул гном, запрокидывая руки за голову и устремляя взор в далёкое чёрное небо с двумя, едва виднеющимися за бегущей пеленой перистых облаков, лунами. – Уточнила просто: если бы попросила, остался бы? Я сказал – да. Она улыбнулась и заметила, что меня ждёт отец и мать, наверняка волнуются и мне срочно надо домой.

– Все девушки одинаковые. Сентиментальные, – улыбнулся блондин и плотнее запахнул плед.

***

Аруна

Странная вещь – человеческое сознание. Я вот, вместо того, чтобы обдумать, как в уже выученные заклинания вплести свои руны, размышляла о том, что слышу речь собеседника и автоматом перевожу её на удобную мне. Вот, например, орки. Они говорят, выделяя рычанием почти каждый звук, раскатисто и громко, даже эмоционально, первое время мне было очень сложно их слушать, но это строение гортани такое, я сама совершенно невольно говорила, как они, после натренировалась, и, в итоге, мой говор сейчас стал отличаться от речи орков, приблизившись к привычному мне по прошлой жизни.

Гном Коли, напротив, смягчал слова, его речь текла плавно и без резких переходов. А у эльфов и вовсе гласные были растянуты до неприличия, ко всему прочему они добавляли некую возвышенную нотку тому, о чём вещают.

И пусть общий норвежский схож, но оттенки и некоторые слова отличаются весьма разительно. В моей же голове все народы словно общаются на родном могучем русском языке, с присущим молодёжи моего времени сленгом. Но на самом деле всё не так. Это какие-то странные выверты сознания, его игры, которы мне постигнуть не дано. Так что речь окружающих я воспринимаю несколько по-другому, чем она есть на самом деле. Даже не так – кардинально иначе.