— Нет. То есть, я не помню. Так что, думаю, это возможно. Мне жаль, Эффи.

И я ненавижу это, ненавижу, что он извиняется, становится таким грустным и серьезным, даже когда его руки остаются на мне. Как будто это его вина. Как будто я буду возражать. Конечно, мне жалко, что я это забыла, но в основном хотела бы спросить у пьяной Эффи совета, как заставить Гая Колтрейна стонать.

— Ты ведь позволишь мне сейчас, правда? — Я глажу его по подбородку, желая, чтобы искра вернулась в его зеленые глаза, и, конечно, он медленно выдыхает и снова начинает теребить мою киску. Постоянно работает со мной через ткань моих трусиков, наблюдая за мной из-под опущенных ресниц. — Вы знаете, сколько раз я хотела сделать это, мистер Колтрейн? Как я испытывала искушение попытать счастья? Я много лет мечтала залезть под тот большой стол в вашем кабинете и...

— Эффи. — Гай снова наваливается на меня всем своим весом, впивается ртом в мое горло. — Гребаный ад.

— Хотя раньше ты бы мне не позволил.

— Нет, — соглашается он.

— Потому что ты настоящий босс.

— Я не такой.

— И такой хороший человек. Уверена, ты будешь лучшим в мире мужем.

Его дрожащий вздох щекочет мне ухо, а затем комната опрокидывается. Я вскрикиваю, пытаясь удержаться, когда Гай подхватывает меня, перекидывает через плечо и несет к кровати. Так непринужденно. Как будто я не более чем еще один чемодан.

— Нам нужно найти платье.

— Позже.

Я приземляюсь на матрас во взрыве хихиканья, конечности раскинуты, щеки красные. И когда Гай стягивает с себя футболку и роняет ее на ковер, когда он снимает джинсы и туфли и тоже забирается на кровать, продавливая матрас, я не могу дышать. У меня не остается даже мыслей, я так чертовски возбуждена.

— Да. Да, да, да. — Я дергаю его за широкие плечи, ложась обратно. — Ложись на меня сверху. Я хочу, чтобы каждая частичка твоей голой кожи прижималась ко мне. Я хочу чувствовать все твои мышцы и волосы на груди.

— Ты такая странная, — бормочет Гай, но делает то, что я прошу. И, кажется, он не возражает против моей странности, если не считать того, что твердый член напрягается в его боксерах.

И ничего себе. Он... он гораздо больше, чем мой вибратор, и я говорю ему об этом, просовывая руку между нашими телами, чтобы изучить как следует. Гай остается неподвижным для моего исследования, опираясь на локти, мускулы на его челюсти подрагивают.

— Ты покажешь мне ее позже, — тихо велит он. — Твою игрушку.

— Зачем? — Я так невыносимо самодовольна, пристраивая головку его члена к своей ладони. Поглаживаю его возбужденную длину через ткань и слышу его шипение. — Это был мой утешительный приз. Теперь у меня есть настоящий.

Его зеленые глаза вспыхивают, и Гай опускается на колени между моих ног. Он снова поглаживает меня через трусики, обводит большим пальцем клитор, смотрит на влажное пятно на белом хлопке, пока его глаза не начинают блестеть.

— Сними их. Трахни меня.

Воздух покидает его рывками.

— Не надо торопиться.

— Значит, перестань зудеть...

Он проводит ладонью по моей щеке, прикосновение такое легкое, но все же достаточное, чтобы по позвоночнику пробежали мурашки.

— Не будь грубиянкой, — предупреждает мой босс.

Ох, вау. Какой голос? А этот шлепок?

Да. Я определенно буду вести себя дерзко.

— И что ты с этим сделаешь? — Я ухмыляюсь так широко, что щеки болят, извиваясь под ним на кровати. Пощипываю свои соски, как будто я имею представление о том, что делаю. — Потому что я чувствую, что для меня это беспроигрышный вариант. Ты собираешься усадить меня на свое колено, Гай Колтрейн? О нет, такая ужасная судьба...

Гай рычит, прерывая мой лепет, когда стягивает мои трусики с ног. Он бросает их через плечо и ненадолго встает с кровати, ровно настолько, чтобы сбросить свое собственное нижнее белье.

Когда он снова забирается сверху, между нами ничего нет. Ничто не мешает его твердому члену, упирающемуся мне в живот, искать меня там, внизу. Я хватаюсь за его плечи, отчаянно желая, чтобы он вошел в меня, но этот большой гад сдерживается.

Один, два, три жарких поцелуя. Наши языки переплетаются, мои волосы рассыпаются по кровати.

— Сначала я тебя оближу, — бормочет он. Я хнычу, выгибаю бедра в знак протеста, но Гай сжимает в кулак мои волосы. — Трудное положение, Эффи. Я здесь главный, и хочу, чтобы ты кончила на мой язык.

Когда он прокладывает губами голодную дорожку по моему телу, я, может, и жалуюсь громко, но на самом деле не злюсь из-за этого.

Не тогда, когда он накрывает своим ртом всю мою чертову киску, такую теплую, влажную и идеальную. Не тогда, когда он отстраняется и начинает лизать, исследуя каждый дюйм меня, прежде чем поласкать клитор. Я дергаю его за волосы, как и мечтала, обхватываю бедрами его шею и поднимаю бедра вверх. Скачу по его лицу снизу.

Он не механический бык, но Гай Колтрейн точно возбуждает. Особенно когда он вводит в меня большой палец и стонет, а вибрация щекочет мои складочки.

— Эффи. Такая охренительно тугая.

Я фыркаю, дергая и выкручивая его волосы.

— Ну, да.

Такт. Половина вдоха, когда он замедляется, проникая пальцем глубоко в меня. Я практически слышу скрежет шестеренок.

Затем, с ужасом:

— Ты...?

— Да.

Еще один низкий стон. Гай бормочет что-то о том, что он плохой человек, но меня это не обманывает. Он снова лижет меня с бесстыдным голодом, вводит и выводит палец. Растягивает меня. Готовит меня.

Второй палец присоединяется к первому, и я сжимаю голову Гая между бедер, уставившись в потолок.

— Ты меня не обманешь, босс. Все так просто. Ты любишь свою девственную невесту.

Он фыркает, и от этого звука я вскрикиваю. Извиваюсь под ним, гоняясь за его языком, а он добавляет второй палец, и растяжение...

— О! — Кончаю с криком, мое тело внезапно становится жестким, как доска, и я рада, что лицо Гая скрыто там, внизу, потому что определенно изображаю какое-то странное, измученное выражение. Наслаждение захлестывает меня волнами, горячее и восхитительное, и я едва успеваю перевести дух, как он уже ползет по моему телу, упираясь членом в мой вход. Такой толстый, гладкий и теплый. Никакого холодного, блестящего пластика.

— Да? — спрашивает Гай, его грудь вздымается, а голос напряжен.

Я обхватываю его ногами за талию и упираюсь пятками в его задницу.

— Да.

Ощущение легкого жжения, давление, от которого перехватывает дыхание, но мы оба стонем от облегчения, когда он наконец погружается в меня. А я, скользкая и податливая от его языка, жадно принимаю его в свое тело, втягивая глубже. Когда я обхватываю его шею руками, Гай прижимается щекой к моей.

— Ты просто идеальна, — хрипит он. — Так чертовски хорошо, милая.

Милая.

Я буду вытягивать это из него почаще.

Наши сердца бьются в такт, груди прижаты друг к другу, когда он начинает двигаться надо мной, мышцы напряжены. Он такой большой, такой подтянутый и широкоплечий, а от волосков на груди у меня подгибаются пальцы на ногах. Гай начинает медленно, погружаясь в меня, постепенно набирая скорость, и мне нравится, что он не сдерживается. Уже через несколько минут он врывается в меня, сжигая дни, недели и чертовы годы накопившегося между нами напряжения, толкаясь между моих дрожащих бедер.

Я липкая.

Потная.

В моих волосах перья.

Господи, как бы я хотела, чтобы именно так мы начали это утро.

— Ты не можешь взять свои слова обратно, — ворчит Гай, все еще прижимаясь своим телом к моему. Бусинка пота скатывается по его горлу, и он ворчит, когда я слизываю ее. — Это случилось, Эффи.

Я знаю это, но не могу удержаться, чтобы не подразнить его еще раз. Я смотрю вниз между нашими телами, притворяясь смущенной.

— Что случилось?

Еще один рык, а затем я повержена. Меня безжалостно вбивают в матрас, мои маленькие сиськи трясутся, а рот растянут в ликующей улыбке. Гай упирается одной рукой в матрас рядом с моей головой, а другой щиплет мой сосок, прежде чем вернуться к моему клитору.