Мои глаза встретились с глазами Сквиррела, и я понял, что он догадался, зачем я спросил Калашника о том, знает ли он, что умирает. Ему незачем было отвечать, потому что он понимал, что уже труп. А вот его сын был его слабостью.

― Когда мои люди найдут вас, вам негде будет спрятаться. Вы все мертвы! Вы! Ваши семьи! Ваши гребаные собаки! Вы все трупы!

Иван кричал, пока кровь стекала по его обнаженному телу.

― Ты делаешь смелое предположение, что кто-то догадывается, где ты находишься, ― раздался голос Венома из тени.

Когда я поставил последнюю метку на Иване, я стоял молча, закрыв глаза, и молился. Низкое бормотание наполнило комнату. Огонь свечей замерцал, когда я открыл веки, выходя из состояния транса, в котором находился.

Чтобы позлить их, я потряс цепи, на которых они висели. Уголком глаза я заметил, как Феникс вышел из тени. Пламя на свечах взметнулось почти на полметра в высоту, а потом опустилось до прежней отметки. Он слегка улыбнулся и исчез.

Страх наконец-то начал овладевать тремя болванами, которых мы подвесили к потолку. Я видел его в их глазах. Я чувствовал его запах, просачивающийся из их пор. И слышал его в их неровном дыхании.

Я чуть не рассмеялся, когда Призрак появился из-за моей спины и медленно обошел их с жуткой до усрачки, гримасой. Это было чем-то между улыбкой и оскалом. Он вытащил из ножен зловещего вида клинок и остановился позади Анатолия. Тот немного подпрыгнул, что заставило дилдо слегка зашевелиться. Прежде чем кто-либо понял, что происходит, лезвие вонзилось в бок Анатолия и исчезло.

Анатолий закричал, а Калашник заметался из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит. Призрак воткнул нож с другой стороны, чтобы все было симметрично. Затем снова исчез.

Иван обоссался. Калашник кричал. Анатолий обвис, и его плечи словно выскочили из пазух.

― Хорошо что есть сток, ― сказал Хищник с мрачной усмешкой.

Чейнс выступил вперед, и я смог прочитать «пи*дец» в глазах Ивана. Он изо всех сил пыжился, пока все не стало слишком реальным. Почему-то у меня возникло ощущение, что он понял намек на то, что его кавалерия не собирается прискакать и спасти их.

Здоровенный татуированный ублюдок хрустнул шеей, подошел к Калашнику и уставился на него. Помимо того, что ему нравилась Кира и он ненавидел торговлю людьми, мы все были обязаны Шэнку отнять у них жизнь по кусочку. Сначала он ударил Калашника прямо в ребра. Звук, с которым они треснули, эхом отразился от стен.

Обойдя его сзади, он обхватил своими забитыми чернилами пальцами его горло и сжал. Глаза Калашника выпучились, и он стал задыхаться. Чейнс замер, и его глаза встретились с моими через плечо русского. То, что я там увидел, было не очень хорошо, но сейчас было не время это обсуждать. Он кивнул, давая понять, что получил то, что нам требовалось узнать.

Один за другим, каждый из моих братьев по очереди набрасывался на троих русских.

К тому времени, когда все закончили, они представляли собой окровавленное месиво. За исключением их лиц. Мы хотели, чтобы они были узнаваемы. Тем более что Анатолию предстояло совершить особую поездку.

Больной ублюдок Блэйд содрал кожу с их членов и засунул ее им в рот. Они периодически теряли сознание, и мы использовали все необходимые методы, чтобы приводить их в чувство.

Под конец я взял свой клинок и приготовился перерезать горло Ивана точно так же, как он проделал это с Кирой.

― Нет!

Я замер.

«Кира».

Кира

Когда Огун ушел, я уже знала, что собираюсь предпринять. С одеждой проблем не было ― я заметила стопку сложенных вещей на комоде, когда он привел меня в свою комнату.

Но все оказалось немного сложнее, чем я предполагала, потому что я не подозревала, что он приставил ко мне сторожевого пса.

К слову об этом, утром я собиралась забрать свою собаку. Осознание того, что в нее стреляли и чуть не убили, чуть не добило меня.

Стараясь не думать о том, кому принадлежат вещи, я оделась и тихо прошла в «большой зал», как я его про себя называла. Там находился молодой парень ― проспект, который прибирался в баре и заполнял холодильники. Он поднял глаза, как только я вышла из коридора, ведущего к жилым комнатам.

― Желаете что-нибудь, мэм? ― спросил он, заставив меня почувствовать себя п*здец какой старой.

Пытаясь придумать причину для того, чтобы остаться там, я подошла к бару и расположилась за стойкой.

― Сегодня здесь так тихо. Где все? Я проснулась, а здесь словно в городе-призраке.

― У них появились кое-какие дела, ― ответил он, немного уклончиво.

Парню нужно было поработать над своим покерфейсом.

― Хм. Ну ладно, можно мне воды?

― Конечно, ― сказал он и улыбнулся с облегчением.

Он достал бутылку из большой бочки со льдом за баром и поставил ее на подстаканник. Для частного бара это место было весьма впечатляющим.

― Я полагаю, у тебя не найдется ничего перекусить, не так ли? ― спросила я, предварительно осмотревшись, нет ли чего под рукой.

Ничего не обнаружив, я понадеялась, что ему придется сходить куда-нибудь за чем-то съестным.

― Эм-м, ну, я собирался пополнить запасы, но не успел, ― проговорил он извиняющимся тоном.

Я старательно надула губки.

― Могу пойти приготовить для вас что-нибудь, если хотите, ― предложил он, и мне пришлось сдержаться, чтобы не запрыгать от радости.

― О, это было бы замечательно.

Я подарила ему свою самую очаровательную улыбку, которая, как надеялась, выглядела очень невинной, но, вероятно, в действительности казалась чертовски натянутой и пугающей.

Как только он отправился на кухню, я потащила свою задницу к выходу.

― Мне нужно в туалет! Сейчас вернусь! ― крикнула я, а затем тихонечко вышла на улицу.

Байки по-прежнему были припаркованы рядом со зданием.

― Куда, черт возьми, они подевались? ― прошептала я себе под нос.

Осмотрев местность, я заметила вереницу движущихся людей на границе одного из полей. Они направлялись на соседнюю ферму. Лунного света было достаточно, и если быть осторожной, то можно легко пробраться туда.

Поиск тропинки не занял много времени. Если бы я не увидела их, я бы не знала, где искать, но, понимая, что они, скорее всего, идут по довольно прямому пути, я отодвинула куст сирени в сторону, и обнаружила тропу.

Молясь, чтобы на поле не оказалось никаких ночных созданий, я двигалась медленно и осторожно. Ночь была тихой, поэтому я отчетливо слышала их голоса, разносящиеся по полю, но не могла разобрать, о чем они говорят.

Когда добралась до края фермы, присела среди кустов, потому что заметила людей, заходящих за угол здания, расположенного в глубине. Мое сердце колотилось, и казалось, что дыхание было громким, как работающая бензопила.

Ползком я добралась до небольшого здания, окруженного деревьями и кустарниками, и прислонилась к стене, словно оказалась в каком-то боевике.

― Какого черта я делаю? ― спросила себя и прикрыла рот рукой.

Свиньи в здании рядом со мной пофыркивали, и я надеялась, что они не выдадут меня. Я знала, что если меня поймают, то отправят обратно в клуб и, скорее всего, запрут в комнате. Я не хотела этого, потому что мне было просто необходимо узнать, что они собирались сделать с тремя мужчинами, которые пытались разрушить мою жизнь, а после, чуть не убили.

Заглянув за угол, я увидела нечто, от чего мои внутренности сжались, а сердце замерло, ударившись о ребра. Человек, вышедший из небольшого здания, к стене которого я прислонилась, выглядел как страшилище, охотящееся за душами людей. Я почти выдала себя, прежде чем поняла, что это Огун.

Когда он пробрался между деревьями и направился к другому зданию, рядом с ним возник Призрак. Я моргнула, решив, что мне это привиделось. Затем вспомнила, как он сделал то же самое, когда я только очнулась.

«Вот же черт!»