— Нет! — закричал я, вцепившись за край стола, и все рамки слетели со стен. Несколько пустых стульев опрокинулись. Схватив свой компьютер, Фасет прижал его к груди, будто младенца.

— Чтоб тебя, Вуду! — крикнул Веном, но его зов едва прорвался сквозь мою ярость.

Ангел сдернул меня со стула. Вместе с Веномом они успокаивали меня прикосновением, и я обнаружил себя лежавшим на полу, хватавшим ртом воздух и пытавшимся отдышаться. Каждая клетка моего существа была наэлектризована и на грани срыва.

— Вуду, брат, послушай меня. Мы не возьмем заказ, но мне нужно, чтобы ты мыслил здраво. Возьми себя в руки, — потребовал Веном.

Наконец, я все-таки заставил разум и тело взаимодействовать друг с другом, тяжело сглотнул и кивнул.

— Дайте мне встать, — прошептал я. Ангел с Веномом нерешительно посмотрели на меня, но отпустили. Мы втроем поднялись, и я стиснул зубы, сделав глубокий вдох, чтобы прояснить мысли. — Все в порядке, — уверил я.

— Слушай, я понимаю твои чувства, но ты должен держать себя в узде, — тихо сказал Веном, и я кивнул. Когда мы вернулись за стол, все серьезно посмотрели в мою сторону. — Вот что меня беспокоит, — начал Веном. — Если мы откажемся от заказа, Де Лука просто найдет того, кто согласится.

— Почему Кира? Почему не старший сын Калашника? Он ближе всех к Гришке, — удивился Шэнк. Поразившись его познаниями о Калашниках, я пристально посмотрел на него.

— Откуда ты знаешь? — спросил Хищник.

— А сам-то как думаешь? — фыркнул Шэнк. — Я сидел в тюрьме с одним из его головорезов. И кое-что слышал.

— Прошло много лет, — удивился Хищник.

— И что? Думаешь, Гришка перестал дуть в попу своему мальчику? Вы только взгляните на них, — предложил Шэнк, вынудив Фасета открыть ноутбук и запустить поиск.

— Он прав, — подытожил тот и, пролистав страницы, посмотрел на нас. — На каждой фотографии с Гришкой его старший сын. Мне теперь даже интересно, срут ли они вместе.

— Теперь свяжетесь с Де Лукой. Скажете, что Кира моя старушка, и никто ее не тронет. Передайте ему, что я сам ликвидирую старшего сына Калашника, — прорычал я.

— Вуду. Головой подумай. Как она отнесется к тому, что ты убьешь ее брата? — забеспокоился Ангел. — Парня убью я.

— А сейчас давайте выдохнем. Мы нихрена не будем делать, пока не проголосуем, — раздраженно оборвал Веном, стукнув кулаком по столу.

— Мы не можем рисковать, иначе Де Лука найдет другого исполнителя, — твердо заявил Ангел. — Ты сам так сказал.

— Сказал, но это не означает, что мы слетим с катушек и начнем строить планы, из-за которых на наше отделение или даже весь клуб обрушится ад. У Калашника обширные связи. И Де Лука не лучше. Хоть он и на пенсии, но влияние не растерял, — попытался урезонить нас Веном, вот только я не нуждался в доводах.

— Если придется, я убью и Луку, и Калашника, но моя женщина не пострадает, — сказал я тихо и угрожающе, удерживая взгляд своего президента.

— Братан, тебе нужно нахрен отмотать назад. Ты сейчас мелешь какую-то чушь, — сказал Призрак по другую сторону стола. Крок рядом с ним закрыл лицо руками, что-то бормоча себе под нос.

— Для начала, Вуду. Кира твоя старушка? Что-то я не слышал твоего заявления. Пригласить женщину на вечеринку совсем не то же самое. Она хочет стать твоей? Набить тату и все такое? — казалось, Веном смотрел в саму мою душу, и я нервно поерзал на месте.

Внезапно я вспомнил, как Кира сегодня утром говорила, что нам не стоит продолжать отношения. Увы, в тот момент я понятия не имел, что у нее в шкафу не просто скелеты. У нее там целое гребаное кладбище.

— Я все улажу, — твердо заявил я.

Кира

— И что мне теперь делать? — спросила я, понурив плечи. Склонив голову набок, Саша вопросительно посмотрела на меня, после чего высунула изо рта свой большой язык и завиляла хвостом. — От тебя никакой помощи, — покачала я головой.

Как только я упала обратно на постель, Саша подбежала ко мне, принявшись радостно меня облизывать. Несмотря на мое недавнее беспокойство, ей удалось вызвать у меня смех.

— Нет, раньше совершенно точно отсюда доносились другие звуки, — сказала с порога Женева. Тут же остановившись, Саша повернулась к ней. Она спрыгнула с кровати и заметалась по комнате, как сумасшедшая.

— Саша! Сидеть, — по моей команде она замерла и села, но я чувствовала, что ее распирало от энергии. — Саша, на улицу.

Она помчалась прочь, как пуля, и я услышала громкий хлопок собачьей дверцы.

— Милостивый Иисус, ну у твоей собаки и энергии! — расхохоталась моя соседка по дому.

— Будто я не знаю, — сказала я, внезапно поняв, что Саша была еще одной из причин, почему мне не стоило ночевать у Огуна. Вдруг она со своей щенячьей активностью навредит Заке или себе самой, если разозлит его? Он мог разорвать ее на куски.

— В чем дело? Ты не похожа на женщину, меньше часа назад испытавшую потрясающий оргазм, — ехидно улыбнулась Женева.

— Господи, — пробормотала я, тут же покраснев.

— Эй, нет ничего постыдного в том, чтобы иметь мужчину, заставившего тебя кричать его имя меньше чем за две минуты. Черт, кажется, я тоже выкрикивала его имя только потому, что слушала вас двоих, — с дьявольской улыбкой она села на мою кровать и привалилась к изголовью. — Тогда в чем проблема?

Еще мгновение я колебалась, разглядывая потолочный вентилятор, прежде чем поникла.

— Огун хочет, чтобы я погостила у него пару дней, — наконец призналась я. Женева ничего не ответила, и я посмотрела на нее. Она уставилась на меня и просто моргала. Я жестом поторопила ее с ответом.

— Ничего такого. Я ждала, что ты пояснишь мне, в чем проблема, — в ложном замешательстве заявила Женева. Я ударила ее одной из своих подушек, и она засмеялась.

— Все не так просто, — возразила я.

— Кира, — посерьезнела Женева, — до этого твоего Вуду…

— Огуна, — исправила я.

— На его жилете написано Вуду, поэтому я имею полное право так его называть. В любом случае, как я уже говорила, когда меня грубо перебили, сколько времени прошло с твоего последнего свидания? — она скрестила руки в ожидании ответа.

— Уже не помню. Несколько месяцев? — ответила я с неподдельным сомнением.

— Месяцев, — фыркнула себе под нос Женева, закатив глаза. — А сколько времени прошло с тех пор, как к тебе заходил покупатель, чтобы съесть твой розовый тако?

— Ох, мать твою! — выругалась я, краснея вновь.

— Ответь на вопрос, — поджала она губы.

— Хм-м, — я задумалась, стесняясь признаться, что не ходила на свидания половину семестров.

— Если подумать, прошло очень много времени. Понимаю, окончить ветеринарный факультет непросто, но тебе нужно найти время на себя. Если в твоей жизни не будет ничего, кроме карьеры, ты в итоге станешь сумасшедшей кошатницей. Я буду смотреть на тебя в шоу, где люди заводят орды животных, и вспоминать, что мы познакомились во времена, когда ты была еще молодой и нормальной, — Женева наклонилась вперед, словно говорила предельно серьезно.

— Не стану я кошатницей! — я снова ударила ее подушкой.

Женева ничего не ответила. Она лишь выгнула брови, взглядом сказав больше, чем могла словами.

— Женева… все сложно, — начала я. Закусив губу, я попыталась найти слова.

— Если дело в твоем отце, то ему не нужно знать, что его маленькая принцесса трахается с грязным парнем здесь, в Поданк штата Айова, — Женева была единственной, кому я рассказала о своей семье. Мы дружили первые четыре года бакалавриата, и она даже пару раз ездила со мной домой на каникулы. Конечно, отец показал ей себя с наилучшей стороны. По крайней мере, насколько мог.

— Он уже в курсе, — тяжело сглотнула я. Если верить ощущениям, у меня в горле застрял бейсбольный мяч.

— Вот дерьмо.

— Ага. И он недвусмысленно дал понять, что я должна прекратить любые отношения с одним сексуальным байкером. Ну, формулировка была другой. Гораздо грубее.