– А при чем тут мой студент?

– Может, врет парень про плечевой сустав? Может, у него защемление нерва…

– И что?

– А то. Книжки пару раз вниз стащил и будет потом загибаться. Как бы потом тебя виноватой не сделали. Мол, угробила парнишку!

– Да не я, а Кира Васильевна.

– Вот – вот, в следующий раз будешь думать, прежде чем на помощь чью – либо соглашаться.

– А что я должна была сделать, по-твоему? – снова рассердилась я. Вот чего Петраков добивается, а?

– У тебя есть я. Могла бы меня попросить!

– Что? Книги чинить? Ха!

– Для того, чтобы книги чинить, можно и инвалида привлечь. Но я бы помог их тебе дотащить, понимаешь?

– Но я Киру Васильевну ни о чем не просила! Это была ее инициатива!

– Ты могла бы отказаться! Ты же знала, что я за тобой заеду.

– Да Кира Васильевна меня и слушать не стала. Она сказала, что приедет Севастьянов и бросила трубку.

– Вот это-то и странно, – протянул Петраков.

– Да что тут странного, черт возьми! – я просто теряла терпение! Я так вру, а мне не верят! Мог бы и Севастьянов что-нибудь умное приврать, а то взял и уехал, а я тут одна отдуваюсь! И бедная Кира Васильевна, на которую я свесила так много собак.

– Да странно, что всю эту беготню из – за пары стопок книг устроили с утра пораньше! – рявкнул Петраков.

– Какое утро? Уже почти десять! Кира Васильевна на работе с восьми!

– А ты почему приезжаешь так поздно, как профессор? – снова заподозрил меня Петраков.

– Да мне сегодня ко второй паре, дурья твоя башка! – крикнула я.

– А чего ты кричишь?

– А чего ты ко мне примотался, Петраков?

– Да вот думаю, не помогал ли тебе этот молодчик ночью книжки чинить, а?

– С ума сошел, Петраков! – взвыла я. Получилось натурально. В самом деле, ничего и не было, чего ревновать? Мне нравится Севастьянов? Ну и что? А может, Петракову нравится Пенелопа Круз и он представляет, как занимается с ней любовью. В этом случае я тоже должна ревновать Петракова к этой самой Пенелопе Круз? Так, что ли?

– Просто мне это не нравится.

– Раньше ты так меня не ревновал!

– Раньше мы жили отдельно.

– Просто в разных квартирах. Но ведь мы все – равно были вместе! – не согласилась я.

– Может быть. Но сейчас совсем иная ситуация. Пойми, Эля. Если уж мы решили жить вместе…

– Я решила! – перебила я Петракова. Думала, он смутится. Как же, я предложила, не он! Да как бы не так! Петраков кивнул и продолжил:

– Ты решила, что мы живем вместе, – Ну, Петраков! Молодец! Пять за сообразительность! – и вот, проходит немного времени, и ты не приходишь домой. А утром я вижу рядом с тобой какого-то молодчика!

– Послушай, если бы я знала, что эту ночь проведу с каким-то молодчиком, как ты выражаешься, я бы сказала, чтобы ты за мной не заезжал! – искренне возмутилась я.

– Ага, а вдруг ты не знала, а ночь провела? И вы утром проспали? Тогда как?

– Тогда это клиника и диагноз, Петраков, – буркнула я. – Если ты будешь так меня ревновать, без всякого повода, я от тебя уйду. Навсегда. Вообще. Понимаешь?

– То есть, ты мне угрожаешь?

– Ничуть. Но предупреждаю. Хватит делать предположения на пустом месте.

– Но мальчик-то симпатичный! Глазастенький, губастенький, – продолжал тянуть свое Петраков.

– Возможно. Но ты откуда об этом знаешь? Тебе нравятся мужчины? – подколола я Петракова, ненавидящего геев.

– Ты что, дура, Казакова, да? – заорал Петраков и стукнул кулаком по рулю.

– А почему сразу дура? Это ты ведь заметил, что мальчик симпатичный!

– Ну и что? Ты же ведь можешь замечать, какая женщина красива, какая нет, – но ты ведь после этого не лесбиянка!

– Что дозволено Юпитеру…

– Не надо умничать, Казакова! И не делай из меня дурака! Я просто буду пристально за тобой следить!

– Вот этого не надо, – холодно сказала я. – Уволь. Если не доверяешь мне, лучше давай сразу расстанемся.

– Ты этого хочешь?

– Нет. Но ты сам начал этого разговор. Я не хочу, чтобы за мной постоянно следили. Это просто бред! И я не желаю в этом участвовать!

Петраков резко остановил машину.

– Скажи, Эля, ты хочешь жить со мной?

– Да. Поехали. Я опоздаю.

Петраков тронул машину и покосился на меня, скорбно скривив губы.

– Мы будем жить с тобой дальше?

– Да, если ты перестанешь так глупо меня ревновать. Пойми, если бы я изменяла тебе с этим молодчиком, как ты выражаешься, я бы не настаивала жить с тобой вместе. Ты это понимаешь?

– Кто вас, женщин, вообще понимает? – буркнул Петраков.

Но тут, наконец, мы подъехали к институту. Я чмокнула недовольного Петракова в щечку и быстро вышла из машины.

– Ты сегодня домой, к нам? – спросил Петраков, делая ударение на «нам».

– Да, мишутка. Твоя зайка сегодня сбежит пораньше и приготовит восхитительный ужин! – Я приняла форму буквы зю, чтобы Петраков услышал мой ответ, сидя за рулем.

– А если опять наступит горячка с починкой книг или что-то в этом роде?

– Тогда зайка позвонит мишутке и попросит его не волноваться.

– Знаешь что, Казакова, если сегодня у тебя вновь случится какой-либо форс – мажор, я тебе не поверю.

– Опять угрозы? – изогнула я бровь.

– Нет. Я просто тебе не поверю.

– И что, бросишь меня?

– Вот этого я не знаю.

– Ладно, хватит, не хочу говорить в подобном тоне, согнувшись у твоей машины, это, по крайней мере, странно!

– За тобой вечером заехать?

– Нет, после работы я в магазин, за продуктами, надо же тебя задобрить!

– Тогда я заеду. Затаримся на неделю.

– Нет, затариваться на неделю будем в пятницу. Все. Я тебе позвоню.

– Ладно. И кстати, Казакова, узнай там про своего убогого. Не верю я в его выпадающий сустав. Что он, Железный Дровосек, что ли?

И не успела я возмутиться, Петраков перегнулся, захлопнул дверцу, и газанул. Я еле успела отскочить от машины, разогнувшись! Вот гад, а! А ревнивый-то какой! Оказывается! И мне это категорически не нравится! Что за ерунда получается, теперь я у Петракова на поводке? И вечерами он будет приезжать за мной? А если я захочу поехать к Ирке, он попрется со мной? Нет, с этим надо что-то делать. И я знаю, что. Мне тоже надо заподозрить Петракова. Устрою ему разбор полетов и запрещу следить за мной. Ему-то ведь точно не понравится, если я возьму его под колпак. Или переждать недельку? Может, сам угомонится? Захочет на рыбалку, например. Или к друзьям, в гараж.

Вот так, в раздумьях, и прошла первая пара. А на перемене ко мне зашла Кира Васильевна.

– Эльга Сергеевна! Огромное вам спасибо! Я даже не ожидала, что вы так быстро все сделаете! Думала, дня через два управитесь. А вы! За один вечер! Как вам это удалось? Муж помогал?

Совру, что да, тогда напрягать с добрыми делами будут не только меня, но и Петракова, а это же совсем абзац!

– Нет, что вы, мой муж – бука. Нет, вчера ко мне заехала подруга, она живет в Подмосковье и мы редко видимся. Вот так вот почти всю ночь сидели с ней и разговаривали, ну, заодно и книги чинили, одно другому не мешает. Поэтому так быстро.

– Да? – протянула Кира Васильевна. – Что ж подруга к вам на ночь глядя приехала? Муж-то не ругался?

Вот зараза! Тебе-то какое дело! Но не хамить ведь! Я мило улыбнулась.

– Так она в Москву по делам приезжала, а днем я на работе. Вот я и предложила ей у меня переночевать, в моей квартире, а утром она уехала.

– Так вы вчера оставили мужа одного? – склонив голову на бок, не одобрила меня Кира Васильевна.

– Да! И сегодня утром он заявил, что еще одно добровольное дело на работе – и он меня бросит! – выпалила я.

– Но при чем тут работа, милая, вы же не пришли к мужу из-за подруги! – выкрутилась Кира Васильевна. А на вид трогательная дамочка. А темперамент крокодила! Эта еще на меня партию книг повесит и не чихнет!

– Нет, муж сказал, что, если бы не эти книги, я бы вернулась домой и сказала бы подруге, что увидимся с ней как-нибудь в другой раз, – не осталась я в долгу.