— И что же её спровоцировало? — ненавязчиво кладу на Юлю руку. Она не отталкивает.

— Сначала хорошее воображение, а потом со мной неприятная вещь приключилась. Я ездила в летний лагерь и там туалет был на улице. Ночью отправилась по нужде и на меня вылетела сова. Я даже понять не успела, что это. У меня чуть сердце не остановилось. Я заикаться начала. Логопед только через три года исправил ситуацию. Дефект прошёл, а страх остался.

— Печальная история, — теперь смелее её обнимаю, прижимая к себе.

— Угу. Поэтому и вам остаться разрешила. Я бы тут с ума сошла в одиночестве. Но прошу больше меня не преследовать. У вас со мной ничего не получится. Я люблю своего мужа.

— Я уже понял, — говорю тихо, усмехаясь про себя. Это мы ещё посмотрим. И какая у вас любовь сильная и по поводу «не получится».

Утро неожиданно тихое. Буря перешла в задумчивый туман, скрывающий всё под своим покровом. Вышел на крыльцо и вдохнул полной грудью. За ночь отлежал себе всё, что только можно, но фея, сопевшая в моих объятиях, компенсировала все неудобства.

Юля появляется через несколько минут.

— Извините, не могу вам кофе предложить. С электричеством проблемы, — хмыкает она. — Да и мне собираться надо. Электричка меньше чем через час.

— Какая электричка? Я вас подвезу.

— Нет, — категорично отрезает девушка. — Я поеду одна.

— Юлия, вы меня обижаете.

— Это ваше дело, как относится к моему отказу. Одевайтесь и уезжайте.

После этого девушка со мной не разговаривает, и меня это бесит настолько, что всё вокруг разнести хочется, а потом уложить её на этот чёртов диван и как следует оттрахать. Чтобы ноги заплетались и перед глазами тёмные пятна плясали. Но у меня ещё всё впереди.

Веду себя максимально сдержанно.

— А я ведь в вас влюбился, Юлия, — говорю на прощание и выхожу.

До электрички всё же провожаю. Еду рядом и упрашиваю сесть в машину. Но Юлия не сдаётся. Шлёпает по раскисшей дороге, таща тяжёлые сумки. Не понимаю этой неоправданной гордости. Неужели мокнуть и надрываться лучше, чем домчать до своих Химок с комфортом. Возле перрона оставляю свои попытки затащить эту ослицу к себе в машину.

Дня через два отправляю назад браслет. Но теперь выдаю курьеру адрес места работы девушки. Она никак не реагирует, хотя я надеялся на звонок. До ломоты хочется её голос услышать. Постепенно становлюсь бешеным. Яйца с того вечера ноют нещадно. Дрочу по нескольку раз в день, но это не помогает. Перед глазами только фея.

Выдерживаю ещё неделю и появляюсь возле её работы с багажником, забитым розами. Но девушка совершенно не рада. Она от души посылает меня ко всем чертям, уже не стесняясь в выражениях.

— Отвалите! Отстаньте от моей семьи! — шипит сквозь зубы. — Видеть вас больше не хочу! Никогда.

— Никогда не говорите «никогда», — отвечаю. Бесит! Её непокорность начинает давить на нервы и распалять меня с каждым днём всё больше.

Ничего, у меня имеются козыри в рукаве. И если придётся, я ими воспользуюсь.

Юлия

Домой прихожу вымотанная. Надеялась, что муж встретит на остановке, но он сослался на какую-то срочную доставку. Пришлось нанимать такси, потому что сил совершенно не осталось. На следующие выходные ещё к маме ехать. Давно проведать обещала и яблок её любимых отвезти.

— Привет, — нежно целую мужа. Он приехал только к вечеру. — Как вы тут без меня?

— Нормально, — отвечает и уходит в ванную.

— Ром, я на следующих выходных к маме с Маришкой поеду. Ты с нами?

— Я дома останусь, — отвечает, хотя раньше собирался тоже к тёще наведаться.

— Что-то случилось?

— Просто отдохнуть хочу.

— Ром, — захожу в ванную и начинаю кокетливо снимать халатик. Маришка на дне рождения у соседки-подружки, поэтому можно немного пошалить.

— Я устал, — повторяет он. — У меня сейчас нет настроения.

— На работе что-то стряслось? — хмурюсь.

— Угу.

— Не хочешь рассказать?

— Не особо. Юль, дай мне спокойно ванну принять.

В душе неприятная взвесь поднимается, но я выхожу, тихонько прикрыв за собой дверь. Пока муж откисает, готовлю его любимый ужин — пару стейков и салат. Выставляю на стол бутылочку холодного пива.

— Такое ощущение, что ты хочешь какую-то вину загладить, — говорит Рома, разглядывая стол.

— Что за глупости? Я просто хочу порадовать своего мужа.

— Как съездила? — интересуется он со странной интонацией.

— Хуже, чем хотелось бы, — отвечаю честно. Не может же Рома догадываться, что я была на даче не одна. Да и мне нечего себя корить, ведь я ни в чём перед ним не виновата.

— Чего так?

— Свет выбило. А ты же знаешь, как я темноты боюсь. Да ещё этот ураган…

— Нечего на эту дачу таскаться, я уже тебе говорил, — неожиданно вскидывается Рома.

— Но ты же знаешь, как я к ней привязана, да и нравится мне побыть в одиночестве.

Муж вздёргивает уголок губ, залпом допивает пиво и уходит. Да что ж такое-то?

И после этого дня у нас в отношениях наступает ледниковый период. Никакой близости, поцелуев на ночь. Муж общается со мной через губу и на все расспросы не реагирует. Просто отнекивается, говоря, что на работе неприятности.

На выходные мы с Маришей уезжаем к маме, а когда возвращаемся, я застою Рому в непотребном состоянии. Он пьян вдребезги. Знал ведь, что мы с дочкой сегодня приедем, и позволил себе подобное. Никогда до этого не напивался, а тут…

— Мариш, иди к себе, — мягко подталкиваю дочь, чтобы она не смотрела на пьяного отца. Тот валяется на диване в одних трусах, которые наполовину с него сползли. — Я сейчас приду.

Дочка понимает, что что-то не так и ведёт себя на удивление тихо. Это ей не свойственно.

— Рома, — трогаю мужа за плечо.

— А-а-а, — тянет, заплетающимся языком. — Явилась? Ну, как поездка?

— Ты почему в таком состоянии? — игнорирую его вопрос и интонацию.

— Потому что всё достало! — слышу неожиданный ответ.

— Я не понимаю…

— У меня жена — шлюха. Что тут непонятного?!

Не сдерживаюсь и влепляю ему звонкую пощёчину.

— А что, скажешь, не так? — не унимается муж.

— Как ты смеешь говорить мне такие вещи?! Я вышла замуж по любви и никогда бы не стала изменять тебе! У нас ведь всё хорошо было. Зачем мне это?

— Как все бабы польстилась на деньги. Где я и где он? Громов, да?

— Ром, у меня с ним ничего не было и твои оскорбления я выслушивать не намерена!

— Да, гораздо приятнее подарочки от миллионера принимать. Льстит, что такой мужик решил к тебе яйца свои пристроить? Только не обольщайся. Ты для него обычная продажная девка, каких были десятки, а то и сотни.

— Язык прикуси! В соседней комнате твоя дочь. Что ты себе позволяешь?

Рома вытаскивает из-под подушки коробочку с браслетом и швыряет в меня.

— Что ты за это сделала? Как он тебя отымел? Во все дырки или что-то на потом оставил?

После этих слов я просто сползаю на пол и начинаю горько плакать. Да разве я заслужила таких оскорблений? Как мой собственный муж может думать подобное обо мне?

— Не строй из себя обиженку, — фыркает он.

— Проспись, а потом поговорим, — бросаю зло и иду заниматься дочкой.

А наутро следующего дня заявляется Громов собственной персоной. Мне девочки говорят, что какой-то умопомрачительный мужчина меня возле клиники дожидается. Ярость накатывает волной. Всё из-за этого гада! Он мне жизнь портит. Выхожу уже на взводе и вижу открытый багажник, битком набитый розами.

Меня буквально разносит. Я высказываю Громову всё, что о нём думаю, не стесняясь в выражениях, а потом разворачиваюсь и ухожу.

После этого Владислав Юрьевич больше не объявляется. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но собственный муж не даёт. Он всё чаще заявляется с работы выпившим. Мы с ним ругаемся чуть ли не каждый день. Я становлюсь дёрганая, и это даже на работе замечают.