— Но она прозрачная, — мнётся девушка. — Я хотела бы уединиться.

— Нет, — отрезаю.

Вообще-то, стекло можно сделать матовым одним нажатием кнопки, но я хочу насладиться видом.

Юля беспомощно смотрит на меня, поджимает губы, но безропотно идёт в кабинку. Скидывает бельё, включает воду и становится под упругие струи. Чёрт! Я ведь только что разрядку получил, а хочу её так, что скулы сводит.

Быстро скидываю с себя одежду и захожу к ней.

— Влад, — слабый протест срывается с её губ, когда я обнимаю своего ангела.

Скольжу пальцами по животу, по аппетитной груди, целую в плечо. Она не шевелится. Только дышит прерывисто. Не выдерживаю.

— Юля! Да повернись ты ко мне! Я же всё для тебя сделаю!

— И что потребуешь взамен?! — Юля поворачивается и с вызовом смотрит прямо в глаза. — Душу продать? Ведь тело ты уже получил.

— Зачем ты так… Я полюбил тебя ещё тогда — в переулке.

— Так не бывает. Ты болен, Влад!

Сжимаю кулаки и веду по её скуле костяшками.

— Это судьба.

— Ты разрушил мою жизнь. Бесцеремонно влез в неё, считая, что тебе всё дозволено. Я была счастлива, мы с мужем думали о втором ребёнке!

— С этим бесхребетным слизнем? — шиплю. — Он даже бороться за тебя не стал. Просто решил спиться. Чего ты в него так вцепилась?

— А ты лучше? Эгоист…

Она хочет ещё что-то добавить, но я хватаю её за волосы и впиваюсь в припухшие губы.

— Ты передумаешь, — шепчу.

Девушка обмякает в моих руках и начинает оседать.

— Юль? — подхватываю её, выношу из ванной и укладываю на кровать. — Когда ты ела?

— Утром, — шепчет она, сворачиваясь в клубочек.

Матерюсь, наматываю на бёдра полотенце и спускаюсь за едой. Набираю на поднос корзиночек с паштетом, сырную и мясную нарезку, фрукты и сок. Юлю застаю в той же позе. Она безразлично смотрит в стену, даже не потрудившись укрыться или взять полотенце.

— Поешь.

Хватаю свой махровый халат и укутываю в него дрожащую девушку.

— Юль, если ты сейчас же не поешь, я затолкаю еду в тебя силой.

— Только еду? — жёстко говорит она, но берёт корзиночку.

— Бл*ть! — срываюсь и выхожу из спальни.

Наматываю по дому несколько кругов, чтобы немного успокоиться. Залпом осушаю стакан виски и только после этого возвращаюсь в комнату.

Девушка спит, забравшись под одеяло. Поднос она отставила на тумбочку. С удовлетворением отмечаю, что поела Юля нормально. Ложусь рядом, осторожно обнимая эту строптивицу. Ничего, она поймёт и примет меня. Нужно только немного времени.

Проснувшись, понимаю, что просто не смогу оставить фею. Она такая милая, расслабленная сейчас. Ныряю рукой под халат, оглаживаю нежное бедро. Юля всхлипывает и бормочет что-то сквозь сон. Погружаю в неё пальцы, ловя такой кайф, что самому страшно. И тут её тело напрягается. Проснулась.

Хмыкаю и начинаю мягко с ней играть, массируя чувствительные точки.

— Расслабься, — шепчу в затылок. — У нас год. Ты собираешься всё это время артачится и противоборствовать? Просто получай удовольствия и новые ощущения. Не думай ни о чём, живи моментом.

— Как ты не понимаешь? — хрипло отзывается фея и тут же замолкает.

Да, я добрался до попки, моя девочка. Тебя так уже ласкали?

— Влад, прошу, не надо.

— Ты что, — голос срывается от возбуждения, — у тебя не было такого секса?

— Нет, — едва слышно выдавливает Юля.

И меня накрывает. Просто башню сносит.

— Но ты же понимаешь, что теперь будет?

— Не надо, — повторяет она, пытаясь отодвинуться. — Я боюсь, — выдавливает признание.

Отступаю. Но в голове теперь сидит эта заноза, которая не даст мне ни о чём думать, пока я не попробую свою девочку там. Не стану у неё первым.

— Хорошо, — успокаивающе целую в шею, затем в плечо. — Я понимаю, что для этого нужен настрой.

Юля немного расслабляется, и в этот момент я плавно толкаюсь в лоно. Она охает, а затем протяжно стонет.

— Больно? — обеспокоенно интересуюсь.

— Нет, — тихо.

Но чёрт бы подрал эту женщину, как я не стараюсь, разрядки она не получает. Чувствую внутренний блок. Это бесит, просто наизнанку выворачивает!

Снова кончаю в неё. Ты станешь моей, строптивый ангел. И ребёнка мне родишь. Не отпущу!

Только собираюсь позвать Юлю к завтраку, раздаётся звонок мобильного. Ничего срочного, но мне он на руку.

— Я должен уехать, — говорю, когда Юля поднимается.

— Вызови мне машину, пожалуйста, — тихо просит она.

— Ты дождёшься меня здесь. Таблетки я куплю, — бросаю на ходу, вытаскивая костюм и быстро одеваясь.

— Но…

— Сходи позавтракай. И без «но».

Юлия

Влад уезжает, а я спускаюсь на кухню, нахожу кофемашину и завариваю себе чашечку капучино. Неспешно завтракаю, потом слоняюсь по дому, осматривая интерьер. На душе кошки скребут. Мысли всё время вокруг незапланированных детей крутятся. Если я забеременею от Громова, то, мне кажется, умру.

Поднимаюсь обратно в спальню и долго стою под горячим душем. Ногтями кожу до скрипа выскабливаю и всё равно кажется, что грязной остаюсь. Звоню маме, говорю, что со мной всё в порядке и я задержусь.

— Ты как, Юль? — в голосе родительницы беспокойство.

— Нормально, — удаётся даже смешок выдавить.

И снова брожу по дому, долго стою на втором этаже перед большим панорамным окном, глядя на заснеженный сад. По периметру снуёт охрана. Я нахожусь в золотой клетке, и надо бы смириться со своим положением, но никак не получается.

Зачем Громову такой огромный дом, он ведь только подчёркивает одиночество? Здесь дорого, изыскано, но холодно и неуютно.

— Такой же бездушный как твой хозяин, — издаю горький смешок, проводя пальцами по стене.

Громова всё нет. Часы показывают три. Я уже и пообедала, попсиховала, снова выпила кофе, обдумала план своего дальнейшего поведения. Если этот мужчина думает, что победил, то он глубоко ошибается. Вспомнила слова Гали о том, что нужно пользоваться положением и решила прибегнуть к её совету. Но не наслаждаться этими отношениями, о нет! Я задумала обеспечить дочери хорошее будущее. Громов небеден, и сам сказал, что выполнит любой мой каприз. Что же, так тому и быть.

Влад приезжает только к пяти вечера. Я издёргалась к этому времени основательно. Видеть его не хочется, всё дело в таблетках.

— Купил? — без приветствий встречаю его в коридоре.

Он хмурится, но достаёт из кармана две пачки и протягивает мне.

— Вот эти, — указывает на синюю. — Принимать разово. А эти, — теперь отдаёт мне розовую упаковку, — ежедневно.

Я тут же хватаю одну из коробочек и бегу на кухню. Закидываю в себя таблетку и делаю несколько судорожных глотков воды.

— Теперь мне можно поехать домой? Дочка соскучилась, — добавляю.

Влад долго смотрит на меня, а потом кивает, и я издаю облегчённый вздох.

— Я отвезу, — произносит холодно.

Быстро собираюсь, накидываю шубку и, не дожидаясь приглашения, выхожу на улицу. Мнимая свобода. Клетка осталась за спиной, но все понимают, что это лишь иллюзия.

До Химок едем в полной тишине, и меня это радует. Разговаривать с Громовым не хочется. Всю дорогу даже взглядов в его сторону избегаю. А вот на себе периодически ловлю.

— Возьми на работе отпуск на неделю, — нарушает тишину он, когда мы подъезжаем к моему дому.

— Будешь трахать без перерыва? — вырывается у меня.

Мужчина морщится.

— Мы летим на море, — отвечает скупо. — Тебе нужно набраться сил после бессменного дежурства возле кровати мужа.

— Как он? — впервые за поездку смотрю прямо Владу в глаза.

— Готовят к операции, — отвечает он нехотя. Видно, что мужчину злит мой вопрос.

— Мне не нужны моря. Разреши проведать его. Я помню, что прописано в контракте, но…

— Нет, — грубо обрывает меня Громов. — По условиям ты не видишь его всё время лечения. Звонить можешь, но на свидания ходить я запрещаю.