Ночь мы провели в моём номере в частном гостевом доме. Я даже не стала спрашивать, где он остановился — документы и бумажник были при нём. Не стала даже спрашивать, как он собрался улетать со стволом за поясом — не моё это дело. Уж наверняка, денег на частный борт у него хватало. Когда он уснул, сон всё не шёл мне в голову. Пребывая в смятенном расположении духа, я пыталась разобраться в собственных чувствах… Уснула лишь под утро. А проснулась, как всегда, одна.

И жизненный опыт, и прогноз погоды, и сводки новостей, и предостережения знающих людей, даже начавшиеся так невпопад под утро месячные — всё твердило мне о том, что поездка в торговый центр накануне Нового Года — не самая лучшая затея. Но я, слишком гордящаяся, что разум мой с детства был чист от всяческих суеверий и бытовых предрассудков, наступила на горло тревожным предчувствиям, по-быстренькому собралась и в обед тридцатого декабря поехала в "Метрополис". Хотя корпоратив уже отгремел, впереди оставалось и семейное торжество в Новогоднюю ночь — отец созвал всю родню, что ещё была жива и имела хоть какое-то желание якшаться с нами, и Рождество, которое я планировала встретить как можно более благоразумно — в ночном клубе или на жарком курорте. Требовались новые платья. И духи. И подарки для родни. Да мало ли… Конечно, в наши дни что угодно можно заказать онлайн, но как избежать соблазна насладиться целительным духом надвигающегося праздника через брожение по людному моллу, источающему из всех углов запахи сладостей, мандаринов и живых ёлок, режущих по глазам золотисто-гирляндовым мигающим убранством?

То, что иногда к чужим советам и собственным предчувствиям лучше прислушиваться, я поняла ещё на трассе: запруженная донельзя, Ленинградка топила машины в своих стоячих водах — я еле плыла в общем потоке, периодически матерясь в губу и сигналя впереди едущим — просто так, за компанию. В итоге к "Метрополису" добралась уже в сумерки. Снаружи свободных мест не было, и я рванула на подземную парковку, где, сама не заметив как, оказалась в ловушке. Очередь желающих припарковаться и поскорее отправиться за покупками тянулась сколько хватало обзора и почти не двигалась. Изредка освобождались места, и их тут же занимали первые в очереди (или самые пронырливые). Остальным же оставалось ждать своей череды — пути назад были отрезаны: развернуться на сто восемьдесят в переполненных кишках односторонних выездов, со всех сторон зажатых в бетонные тиски, было физически невозможно. Очередь худо-бедно двигалась, и в итоге я очутилась в центре своеобразного перекрёстка: передо мной вдоль перекрытия нижнего уровня еле ползла полоса автомобилей, которую сбоку от меня пересекала другая — та, что двигалась на верхний уровень, ожидая своей очереди вскарабкаться по подъёму. От скуки и раздражения врубила радио, чтобы тут же выключить: здесь, в подвале, магнитола не ловила. Звуковым сопровождением моим страданиям служила какофония из гудков машин, возгласов людей и лязганья тележек об отбойники. От нечего делать я заозиралась по сторонам.

Передо мной стояла чёрная Гранта — старенькая уже, года пятнадцатого, зато с затемнённым задним стеклом. Позади замер Х5 ядовито-салатового цвета. Гранта источала спокойствие, тогда как "бэха" — угрозу. Лишь бы не врезался в зад моей Инфиничке, подумалось мне. Только разборок с гибэдэдэшниками и страховщиками под Новый Год и не хватало… Изучив как следует своё окружение спереди и сзади, я повернула голову направо — там была глухая бетонная стена, за которой ютилась будка охранников. Затем налево — чуть спереди, на уровне Гранты, начинался подъём на второй уровень. Желающих свернуть на него из нашей линии не было, все они ждали своей очереди где-то позади. На подъёмнике замер, поставленный на ручник, один-единственный автомобиль — тяжеловесный корейский минивэн с разукрашенными логотипами какой-то строительной компании бортами. Скучно. Подумала было я, как вдруг минивэн пришёл в движение. И не вперёд, а назад — он неминуемо скатывался к подножию подъёма, а прямо на пути его следования стояла щуплая, почти невесомая на его фоне Гранта, за которой была стена. Мне хватило и доли секунды, чтобы представить, что станет с Грантой, когда её зажмёт, покорёжит, расплющит между микроавтобусом и бетонной стеной. А что станет с её пассажиром? Ещё одной доли хватило, чтобы догадаться, кем был тот самый пассажир… Судьба давно перестала баловать меня разнообразием случайностей — все мои случайности уже лет шесть как сводились к одному имени. Но ведь чудеса под Новый Год — это так естественно! Пришла моя очередь водить в игре в спасалочки, поняла я, и газанула со всей дури.

Колёса взвизгнули, моя Инфинити сорвалась с места, и в следующую секунду я со всей дури втесалась Гранте в зад. Её отшвырнуло, она потеснила впереди стоящую машину, а та — следующую: весь ряд съехался гармошкой. И только я продолжала стоять, наблюдая в боковое стекло, как тот самый микроавтобус, явно не собиравшийся тормозить, катился со спуска уже на меня, норовя раздавить о бетонную стену. Я дёрнула за рычаг и сдала назад. И снова весь ряд сошёлся гармошкой — на этот раз, с обратной стороны. В момент, когда я поняла, что серьёзно подпортила не только свой зад, но и салатовый бампер Икс Пятого, минивэн пронёсся перед моими глазами и с громким железным хрустом врезался в стену. Его задние дверцы смяло, как листочки бумаги. Тут же мне в спину засигналил салатовый. А я не придумала ничего лучшего, кроме как выскочить из машины и, проехавшись на каблуках по влажному от нанесённого колёсами снега напольному покрытию, кинуться к Гранте…

Я думала, Олег спасёт меня от владельца салатового — тот тоже выскочил, жирный, бородатый и не очень чистый на язык… Но Олега в Гранте не оказалось. За рулём сидела молодая девушка — стеклянными от ужаса глазами она озиралась на минивэн со вплющенной в стену задницей, наверное представляя себя на том месте. На заднем сидении орал младенец. Пожилая женщина, сидящая рядом, достала его из автолюльки и пыталась утешить. В растерянности я бросилась обратно к своей машине, заскочила за руль и захлопнула дверь прямо перед носом у бородатого. Тот продолжал стучать ладонями по стеклу, требуя суку (то есть меня) выйти, когда я круто взяла влево, срулив на расчистившийся подъём, забралась на второй уровень и ринулась прочь с места происшествия через выезд на противоположном конце молла.

Всю дорогу меня не покидало ощущение преследования, будто салатовый гнался за мной, как жаба за светлячком, тянул ко мне свой грязный язык, и лишь оказавшись дома, за надёжными дверьми своей крохотной квартирки, я смогла относительно спокойно выдохнуть.

Ни тебе платьев, ни родственничкам подарков — обойдутся. Хотя, всегда можно попросить папину ассистентку взять на себя решение этой проблемы, раз уж собственным ассистентом, даже дослужившись до статуса вице-президента, я так и не обзавелась. Вооружившись бокалом вина и смартфоном, я залезла с ногами на кровать, не переодевшись — как была, в потёртых джинсах и оранжевом вязаном свитере, давно мне маленьком, но самом любимом — его подарила мне мама на пятнадцатилетие. Тогда она сказала, что на вырост — так и вышло. Первые глотки вина спустили мысли с поводка. Подумать только — а ведь я ни капли не сомневалась, что в Гранте окажется именно Олег. Конечно, машина не по его статусу, но для камуфляжа самое то — он же любит анонимные вылазки? Я ошиблась. И, не успев расстроиться (пусть мы расстались совсем недавно — полтора месяца назад, и встречи с ним так скоро я не предвидела, но в глубине души всё равно ждала), обрадовалось: случившееся показало, что я способна была на хорошие поступки не только ради себя, Олега или папы… Фактически, я спасла тех женщин и их малютку. Бросило в дрожь — осознание этого отозвалось во мне смесью страха и восторга. И от злющего салатового я удрала — конечно, оставался шанс, что меня вычислят по номерам, но это будет уже не моя забота: в компании хватит юристов, чтобы научить уму-разуму бородатого идиота, не наигравшегося в детстве в машинки.