В какой-то момент Арс подходит ко мне, поднимает с пола, прижимает к себе. Кривится от боли, но берет меня на руки.

— Отпусти меня, — протестую.

— Не надо тебе смотреть на это. Лучше идем, умоемся.

Выходим из комнаты, нам навстречу бегут врачи. Их четверо, двое держат носилки. Саида снова что-то кричит. Арс тянет меня в гостевую ванную, закрывает за нами дверь. Достает аптечку. Хочу оттолкнуть его, и не могу. Сама не понимаю, что сейчас к нему чувствую.

— Надо обработать рану, — произносит твердым спокойным голосом. Словно за дверью не умирает его отец.

— Ты поэтому бросил меня? — спрашиваю тихо.

— Я не мог смотреть тебе в глаза, — признание разбивает мне сердце. Становится еще больнее. Он не был равнодушен, и все же выбор сделал не в мою пользу.

Он не юлит, сейчас смотрит в мое лицо твердо и прямо.

— Надо было либо сдать сестру… либо отказаться от своего счастья. Вряд ли я бы смог существовать во лжи, — продолжает тихим голосом.

— И ты принес меня в жертву?

— Она моя сестра. Младшая. Хотя я никогда не прощу ее за то безумие, что она сотворила.

— И что сейчас? Что мы будем делать?

— Я не знаю, Ульяна. Тебе надо прийти в себя. Подумать. Если ты готова быть со мной, зная правду, понимая, что я все равно буду защищать Саиду…

Мне хочется его ударить. Или спросить, не много ли жертв требует? Я и так ему всю себя отдала.

Меня охватывает апатия, за всем что происходит дальше наблюдаю как бы со стороны. Арслан дает мне выпить таблетку, снова берет на руки, мы наконец покидаем проклятый дом. Сажает меня в машину, спрашивает адрес моей квартиры. С усмешкой отмечаю про себя, что раньше он ни о чем не спрашивал, вез туда, куда считал нужным. Это тоже перемена, вот только к лучшему ли? Сейчас я не в состоянии понять.

Вносит меня в старый воняющий подъезд, в котором снимаю более чем скромное жилье, на руках. Мне впервые становится стыдно за квартиру, которую сняла. Арслан, наверное, не понимает, как можно жить в таком месте. Замечаю на его лице брезгливость. Глупо, что в такой момент, после всего пережитого думаю о подобных мелочах. Еще, как назло, нам навстречу спускается сосед-алкоголик с верхнего этажа. Очень неприятный тип, как обычно в растянутых тренировочных штанах и рубашке, наброшенной поверх футболки.

— Вот это нажралась, — комментирует мое состояние.

Арслан бросает на него такой взгляд, что алкаш тут же становится на голову ниже.

— На более приличное жилье у меня нет финансов, — говорю и сразу жалею об этом. Я словно извиняюсь.

У меня более чем хорошая зарплата, но я решила не шиковать и откладывать на квартиру.

Перед лифтом ставит меня на ноги. Заходим в маленькое тесное пространство, Арс обнимает меня за талию. Хочу отстраниться, но он не дает мне этого сделать, наоборот привлекая к себе, наклоняет голову так, что я чувствую его дыхание. Слышу его глубокий вдох, и внизу живота все нервно сжимается. До боли хочется податься к нему, уткнуться носом в ямочку у его горла, спрятать лицо на его груди. Конечно, я этого не делаю.

Руки трясутся, не получается вставить ключ в замок.

— Дай я помогу, — просит тихо, его голос настолько мягкий, что на моих глазах выступают слезы. Арс забирает у меня ключи и сам отпирает квартиру.

Когда заходим в коридор, чувствую неловкость. Не могу придумать что сказать, а тишина давит.

Я уверена, что Арслан сейчас уйдет. Должен уйти, ведь его отец неизвестно жив ли. Арслану надо в больницу. Он проводил меня, это уже было большой любезностью, но сейчас явно его мысли в другом месте. Недоуменно смотрю как Эстемиров разувается.

— Разве ты не поедешь в больницу? Он все же твой отец, — выдавливаю из себя.

— Сначала вызову врача. Пусть осмотрит тебя, — говорит твердо.

— Не нужно, я в порядке, — передергиваю плечами. — Вот тебя бы осмотреть неплохо, — вижу, как его лицо искажается.

— Да, наверное, придется. Но не сегодня.

— Я не понимаю, почему ты не уходишь, — произношу честно. — Что тебе здесь делать? Или боишься, что я напишу заявление на Саиду?

— Напишешь?

— Пока не знаю. Не могу сейчас думать от этом. Прости.

Тяжело разговаривать. Слишком много всего случилось. Мы словно застряли в вязком болоте и не видим пути к спасению.

— Ты не должна извиняться, — притягивает меня к себе, прижимает подбородок к моим волосам. Снова выступают слезы. Он нужен мне! Не хочу оставаться одна, хотя вряд ли смогу в этом признаться.

— Ты не уйдешь сегодня? — знаю, что повторяюсь, но сейчас для меня нет ничего важнее.

— Если не выгонишь.

Качаю головой.

— Мне надо в ванную… Потом могу поставить чайник.

— Хорошо. Я подожду тебя. Пока чай тебе сделаю.

— Ты ведь не знаешь, что где лежит…

— Найду, — в голосе уверенность и мягкость, это меня успокаивает.

Смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь. На лбу, возле волос, справа, огромная фиолетово-красная шишка, на щеке кровоподтек. Вот уж красавица! Трогаю рукой лицо, оно будто не мое. Опухшее, к правой половине невозможно прикоснуться. Если не трогать, то не больно — видимо, та таблетка, которую дал мне Арс, была обезболивающей.

Быстро раздеваюсь и встаю под душ. Мне необходимо смыть с себя прикосновения Фарида, проклятый дом, ставший для мамы могилой. С другой стороны, несмотря на кошмарное происшествие, я чувствую облегчение. Теперь я знаю почему Арс бросил меня. Он выбрал сестру. Обидно, но можно понять. Это его родная кровь. Хотела бы я, чтобы он солгал мне, и мы встречались во лжи? Нет. Точно нет.

Приняла бы его, признайся мне во всем?

Не уверена. Сейчас, когда я его уже потеряла, мне кажется, я готова простить что угодно. Без Арслана моя жизнь потеряла смысл.

Но его сестру я всей душой ненавижу! Как она могла? Как? Ведь за свою маму она боролась, наверняка ей не надо объяснять, что такое терять близкого.

Тягостные мысли начинают душить, я торопливо заканчиваю водные процедуры. Шишка болит все сильнее, даже тюрбан на голове не сделать. Кое-как вытираю волосы, слегка подсушиваю феном и наконец выхожу. Страшно, что сейчас застану пустую квартиру.

Слышу шум на кухне. Фигура Арслана занимает почти все пространство, которое и без того крошечное.

— Кроме заварки на твоей кухне почти ничего нет. Как ты вообще питаешься? — хмурит брови.

— Я же работаю в ресторане. Постоянно там что-то перехватываю, — объясняю беспечно.

— По тебе не скажешь. Ты сильно похудела.

Пауза. Чувствую, что ему, как и мне, тяжело говорить о наших отношениях. Которые не получились. Арслан открывает отделение морозильной камеры, где ничего нет кроме льда. Его он и достает, насыпает в пакет. Подходит ко мне, оборачивает пакет со льдом в полотенце, и осторожно прикладывает к моей шишке. Дергаюсь от холода и боли. Арс вдруг резко привлекает меня к себе, заставляя уткнуться лицом ему в шею. Меня охватывает чувство гармонии, таю, окутанная его теплом. Внутри дрожит каждый нерв. Арслан прижимает меня к себе все крепче, с каким-то отчаянием, лихорадочно перебирает пальцами мои волосы.

— Прости меня, Ульяна, — выдыхает. Чувствую, как его крупное тело сотрясает дрожь.

— За что?

— За все. Что оказался таким слабаком, обидел тебя. За то что допустил сегодняшнее…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сдавливает в объятиях сильнее, даже кости хрустят. Его дрожь и мне передается. Поражаюсь тому, что Арс может не скрывать свои чувства, слабости. Как же я благодарна за это. Его искренность наполняет меня новыми силами.

— Прости меня, — повторяет глухо мне в волосы. — Я люблю тебя, Ульяна. Никогда ничего подобного не чувствовал. Без тебя дышать нормально не могу… И при этом никому столько боли не причинял. Убить самого себя хочется.

Слезы застилают глаза, такого поцелуя еще не было. Он перемешан со слезами. Меня трясет от эмоций.