— О чем ты просишь? Ответь на вопрос.

— Нам нельзя… показываться вместе.

— Тогда поедем туда, где никто не увидит.

Я иду за ним, будто в тумане. Происходящее проносится перед глазами, словно видеоклип, яркими вспышками. Горничная приносит нашу верхнюю одежду. Мы выходим на улицу, идем к машине.

— Решение за тобой. Я все еще готов отвезти тебя домой, Ульяна, — голос Арса звучит с каким-то надрывом.

— Нет… Поедем куда захочешь, — отвечаю тихо, шалея от собственной смелости.

Могла ли я надеяться, что этот вечер станет таким? Конечно же нет! Когда Арслан вошел в дом, с виснущей на его руке Кирой, я мысленно попрощалась с ним навсегда. Может потому что все происходит так неожиданно, безнадежная ситуация разворачивается совершенно под другим углом, адреналин буквально закипает внутри.

Когда машина выруливает на шоссе, мне вдруг приходит в голову, что если Арс сейчас повезет меня к себе на квартиру? Там ведь все напоминает о Кире. Глупо думать, что он не приводил ее туда, ведь они столько времени были вместе. Но стесняюсь произнести это вслух, нервничаю.

Неожиданно машина сворачивает к месту, которое мне хорошо знакомо…

— Почему… Почему ты привез меня сюда? — спрашиваю с изумлением.

— Подумал, что тебе не помешает перекусить, — отвечает Арс насмешливо.

— Мы ведь только что из гостей… — я не знаю, что и думать, смотрю на знакомую вывеску, не понимая, как вести себя.

— Там был шведский стол, в основном закуски.

Такая забота о моем желудке сильно изумляет. Но куда сильнее нервничаю из-за того, что Арслан привез меня в тот самый ресторан, из которого меня уволили. Вот уж точно, неожиданность! Думала, что никогда ноги моей здесь не будет, слишком уж неприятные воспоминания.

— Почему ты выбрал это место?

— Оно по пути, тут отличная кухня и хозяин — мой хороший приятель. Точно найдется столик. Какая-то проблема? Черт… — осекается. — Я забыл про тот случай. Чертова Кира, тот скандал. Ладно, садись в машину. Найдем другое место.

— Да нет, не проблема, — аргументы и правда убедительные.

Я тоже не хочу останавливаться тут и там, чтобы найти подходящее заведение. Тем более день праздничный, во многих местах не протолкнуться. Меня трогает, что Арс не сразу «в койку» меня потащил, и в то же время тревожит — что если эта его забота, что подвезти решил, с моими желаниями считается — вдруг это новая тактика? И безумное притяжение, жар, которые в коридоре ощутила — плод моего воспаленного воображения? Сейчас Арслан меня накормит, и сразу домой отвезет, вот я буду идиоткой себя чувствовать!

Заходим в «Феличе», сразу встречаюсь глазами со старой знакомой, Натальей Петровной, и наблюдаю, как широкая улыбка медленно сползает с ее лица. Управляющая переводит взгляд на Арслана, затем снова на меня, и на глазах бледнеет, а потом и вовсе зеленеет.

Арс, как и я, смотрит на нее с удивлением, мы подходим.

— Влад здесь? Нам нужен столик, — бросает Эстемиров в своей обычной требовательной манере, и все начинают суетиться.

Влад, хозяин ресторана, отсутствует, но нам сразу находят столик, естественно вип, отделенный от основного зала. Шикарное убранство, круглый стол, кресла, даже небольшой диван, все в белой коже. Даже неловко, что мы занимаем самый красивый и дорогой вариант, тем более, что о еде сейчас думать точно не могу.

— Я отойду позвонить, на пару минут, — говорит Арс.

— Да, конечно, — киваю.

Немного обидно, что не забывает о делах, когда я могу только о нем думать, о том, что произойдет дальше. Я очень сильно нервничаю, очень возбуждена.

Отправляюсь в дамскую комнату, умыться холодной водой, может поможет немного успокоиться.

Что будет после ресторана? — эта мысль не дает покоя, бьется в голове пойманной в силки птицей. Я и есть такая птица, чье сердце плотно зажал в тисках Арслан Эстемиров. Бесполезно напоминать себе о его жестокости, о том, что я не должна ему доверять. Притяжение сильнее любых доводов разума.

— Ульяночка, ты здесь? — в помещение заглядывает управляющая. Она так странно ведет себя, что ощущаю неловкость и раздражение. Такое ощущение, что Наталья Петровна чего-то дико боится, даже руки у нее заметно дрожат, когда протягивает их ко мне. — Дорогая, пожалуйста, прости меня.

— Что? Наталья Петровна, вы меня пугаете…

— Ой, ну что ты! Нет, пожалуйста, не бойся! Я вину загладить хочу! Я так виновата… бес попутал, ох… Так тяжко мне было, кредиты душили, все так сложно. Я не из тех кому все легко давалось, всегда сама себе дорогу пробивала. Сын у меня инвалид, ты знала об этом? Ну нет, конечно, я не люблю жаловаться.

— У вас что-то случилось? Я могу вам помочь?

— Да, можешь, милая. Очень на твою доброту и снисходительность рассчитываю! Я все верну, только время дай!

— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.

— Я верну твою зарплату, Ульяночка. Прости меня, я была в отчаянии, поступила ужасно глупо. Так потом казнила себя!

— Но… я же была должна. Я совершенно не держу на вас никакой обиды, вы поступили так, как должны были, как босс приказал. Да я и забыла про те деньги, — отмахиваюсь, совершенно не понимая такой перемены в поведении женщины. В нашу последнюю встречу она нисколько не колебалась… Или, возможно, потом узнала, что это были все мои сбережения? Да нет, откуда. Я никому не жаловалась… Только Лиде, Софье.

— Ты не была должна, в том и дело.

— Но я не понимаю…

— Господин Эстемиров все оплатил, — стыдливо отводит глаза Наталья Петровна, а меня перетряхивает, в озноб бросает.

— Арслан?

— Тот, кто привел тебя сюда, — кивает женщина, всхлипывая.

Бессильно откидываюсь на спинку удобного кресла. Моргаю, чтобы как следует осознать новость. Но не получается, и я начинаю выпытывать подробности. Щеки начинают гореть, в глазах щиплет. Я так ненавидела его в тот момент! Мне в буквальном смысле есть было нечего, радовалась приглашению мамы на ланч, это был единственный способ перекусить вкусно. Да, это по сути мелочи, долго я не голодала, почти сразу мама упросила переехать в особняк. Но даже короткое безденежье сильно бьет по психике и самоуважению.

— Ладно, вы забрали себе мою зарплату… Но хотя бы те жалкие двадцать тысяч могли бы уже не брать, — мой голос дрожит от обиды.

— Прости, Ульяночка, — жалобно смотрит, начинает плакать. — Только не говори господину Эстемирову. Он же дружит с Владом Георгиевичем! Меня уволят, а я так долго это место ждала. Понимаю, ты не обязана меня жалеть, но пожалуйста, ради сыночка моего, Ванечки, я тебе сейчас фото покажу…

— Нет, пожалуйста, Наталья Петровна, не надо фото, — отстраняюсь от женщины, которая стоит, нависая надо мной. — Просто уйдите, пожалуйста. Я ничего не расскажу Арслану.

— И не надо, я и так слышал достаточно, — раздается глубокий голос, в нотках которого явственно проскальзывает угроза.

Обе как по команде поворачиваем головы.

— Омерзительный поступок, жаль, что дошло до вас, только когда появилась угроза разоблачения, — добавляет Арслан, с отвращением глядя на управляющую.

— Господин Эстемиров, простите меня, пожалуйста! — Наталья Петровна, к моему ужасу, падает на колени. Ситуация начинает напоминать чудовищный фарс.

— Немедленно поднялась и свалила отсюда, — цедит Арс, сдерживая ярость в голосе, но она все равно прорывается.

Женщина безмолвно испаряется, понурив плечи. Я все еще шокирована, мысли вразнобой.

— Блядь, если бы я знал, какой нас ждет цирк, ни за что бы сюда не приехал, — произносит Арслан раздраженно.

— Да уж…

Я полностью с ним солидарна. Наталья Петровна облегчила душу, но мне сделала только хуже. Лучше бы оставила свои откровения при себе! Сейчас новость о том, что я могу разбогатеть на семьдесят тысяч, меня нисколько не вдохновляет. Она испортила нам романтичный настрой, перевела все в дикий фарс… Да и не стану я вытягивать из нее эти деньги, тем более у нее ребенок болеет.