Павел Петрович вздохнул тягостно.

— Я тогда локоть Платоши сжал, он кивнул, тут Александр и рухнул замертво. Мы вышли — краше некуда. Платон весь серый, в свете свечей как демон, я с головой в крови, Марья в обморок. Тут уже семеновцы подоспели, которых я выстроил, дворец в караул взяли, а потом уже началось травление заразы. Тогда-то твоя матушка и погибла, отомстили отцу твоему за провал злодеяния. И не нашли до сих пор, кто именно ее сгубил. По сей день простить себе не могу этого.

События того дня я помню смутно. В пятницу 15 марта[13] того года в коридоре раздался шум, ругань, затем громыхнуло так, что в столовой вылетели стекла — это мамин Свет вырвался на волю. Нянька Глафира утянула меня в детскую, где запихнула под кровать, сама же подперла своим объемным телом дверь. А следующее воспоминание — раскинувшая руки мать, лежащая на пороге, смотрящая пустым взглядом в потолок. Потом держащий ее голову на коленях, молча раскачивающийся отец.

Император вскочил и продолжил уже горячась:

— Ведь что этим иродам надо было?! За власть они держались, за вольности свои! Платон Зубов етил мою матушку, но из всех ее полюбовников был пустейшим! Потемкин! Ох, не любил я его! Ох, ненавидел! Но он и воровал обозами, но так и дорогу за свой счет построит, и полк снарядит. Крымскую кампанию чуть ли не за свои деньги сделал! Я тогда против был, но сейчас признаю, что хороший это доход государству был. А Зубов только лицом хорош был! Все вокруг себя подмял, скотина! К его дому на Морской с утра просители выстраивались, всю улицу каретами запруживали. Как к министру ездили. А он только под себя греб! А как вздумалось ему на зайца поохотиться, так весь его поезд перекрыл дорогу на Царское Село, пока этот дурень ждал, что ушастого ему выгонят! Все, что они хотели — продолжать жрать в три горла, ничего для того не делая. И Сашку совратили…

— Зачем цесаревича тогда убили? — тихо спросила я. — Могли ведь судить.

Государь встал передо мной и направил свой жесткий взгляд прямо мне в душу:

— Запомни, Саша. Кто раз тебя предал из корысти, того за спиной оставлять нельзя. Если предал, ранив душу, то не имей с этим человеком никаких дел. Если же покусился на твою жизнь — убивай. Александр выбрал свой путь, за него в любом случае бы ответил. Оставлять его дышать никак нельзя было, он как полковой стяг для всех заговорщиков был бы, — Павел Петрович вздохнул. — Вот и думаю теперь, что кровь ваша семейная императорскую кровь уж слишком легко льет.

— Это папенька лил, я пока спасла, — пробурчала в ответ.

— Твоя правда, — легко согласился Император. — За это тебе отдельная благодарность будет. Жалование за год получишь в награду, но тебе деньги — тьфу, знаю твои доходы. А вот титулом тебя порадую. Княгиней не сделаю, баронессой мелковато, так что быть тебе с сего дня графиней Болкошиной, о чем сейчас же и объявлю, когда говорить закончим. А после отловишь Ростопчина, должен уже скоро сюда явиться, не мог не услышать, с ним все обговоришь. Проверишь сперва, потом поговоришь. А теперь слушай внимательно…

[1] Лиговский канал — был сооружен в начале XVIII века, сейчас практически полностью засыпан, современный Лиговский проспект проходит ровно по его направлению.

[2] Знаменская церковь — Церковь знамения пресвятой Богородицы, построена в начале XIX века архитектором Демерцовым. Снесена в 1941 году, на ее месте ныне вестибюль станции метро «Площадь Восстания».

[3] Наводнение 1777 года.

[4] Современный Париж — детище барона Жоржа-Эжена Османа, полностью перестроившего французскую столицу в середине XIX века, прежде он был городом типичной средневековой планировки. Еще один такой город в Европе — Будапешт, отстроенный фактически заново к 1896 году в честь тысячелетия обретения венграми родины.

[5] В ночь с 11 на 12 марта 1801 года в Михайловском замке заговорщиками был убит император Павел I.

[6] Неплюев Дмитрий Николаевич — статс-секретарь Павла I. В реальной истории умер в 1806 году от чахотки.

[7] В реальной истории Екатерина II скончалась 6 ноября 1796 года.

[8] Слухи о том, что отцом Павла I был первый в России фаворит будущей императрицы Сергей Салтыков живы до сих пор, хотя портретное сходство Павла с Петром III говорит о низкой вероятности их правдивости.

[9] На самом деле Иван Кутайсов сбежал из комнаты своей любовницы мадам Шевалье через потайную дверь.

[10] Петр Пален был главным организатором заговора против Павла I, сконцентрировал в своих руках огромную власть, в том числе пост главного директора почт, что давало доступ к перлюстрации корреспонденции всех недругов. Он добился от императора письменного указания об аресте наследника Александра), немедленно показал тому этот документ. При этом обставлял все так, чтобы при провале откреститься от участия в перевороте. Только непримиримая позиция супруги убитого Павла не позволила Палену получить все выгоды от смены императора, он был отправлен в отставку с приказанием выехать в свое имение в Курляндии. Но как и остальные участники убийства не был привлечен ни к какой ответственности, до конца жизни с удовольствием рассказывал подробности переворота и о своей роли в нем.

[11] В спальне Павла I скорее всего было четырнадцать заговорщиков, хотя список их разнится в разных воспоминаниях. Кто-то заходил, кто-то выходил, само покушение было не мимолетным, длилось почти два часа.

[12] Ich will regieren (нем.) — я хочу править. По части воспоминаний Мария Федоровна сразу же потребовала передать трон ей, так как она была коронована вместе с мужем. Косвенным подтверждением этого может служить и то, что после воцарения Александра I ее отношения с сыном стали предельно холодными по воспоминаниям современников, жила она затворницей в Павловске.

[13] Все даты, если действие происходит на территории России, даны по Юлианскому календарю, то есть по Григорианскому это было бы 27 марта, а дата покушения на Павла I — 11 марта — соответствовало 23 марта Григорианского календаря.

Если кто-то ничего не знал о Федоре Васильевиче, то мог бы счесть его плутоватым комедиантом, продающим легкие пьески по заштатным театрам. Писал, кстати, граф весьма пристойно, и автором мог бы стать популярным. Вот только безобидным рухнувшего в свое время, но возродившегося из пепла Ростопчина полагать было бы крайне неразумным.

После заговора 1801 года должности в миг лишился генерал-прокурор Обольянинов, которого Павел Петрович, говорят, прилюдно отчитал страшными словами. Петр Хрисанфович вылетел с должности со скоростью пули, осел сначала в Москве, где завоевал симпатии местного дворянства, проповедуя ему об обидах на Государя, за что был выслан в Тобольск заведовать почтой, где и скончался от чрезмерного злоупотребления водкой[1]. Незавидная судьба для того, кто был чуть ли не вторым лицом в государстве, но в столичном обществе вызывал лишь ненависть, ронявшую тень и на самодержца.

Тайная экспедиция при Сенате, проспавшая заговор, была упразднена, на ее месте создана Тайная полиция, которую и возглавил граф Ростопчин, спешно выведенный из опалы. Федор Васильевич обиду на Императора таить не стал, высказал ее в лицо и дал слово служить как прежде — с честью и совестью.

На беду очень многих нынешний генерал-прокурор взяток не брал. Нет, ему их порой доставляли нарочными, но он всякий раз вежливо отправлял подношение обратно. Иногда с нарядом служивых.

Ростопчина я отловила по слову Государя в прямом смысле: он стремительно для своего возраста поднимался по лестнице, спеша проведать Его Величество, но был перехвачен мной под руку.

— Павел Петрович велел мне поговорить с Вами немедля.

Граф кивнул, сменил галс движения и утянул меня за собой в небольшой кабинет в Малом Эрмитаже. Плотно прикрыл дверь, велел садиться и рассказывать.

Я и рассказала. Потом еще раз. Потом все снова в мельчайших подробностях. Ростопчин потребовал передать ему разговор с Государем, видя мое замешательство, усмехнулся: