— Какой адрес? — поворачивается ко мне Снежана, чуть не уткнувшись в мою грудь лицом. Я говорю, и она повторяет, потом отключает звонок и отдает мне телефон, — Я хочу, чтобы ты отпустил меня, — говорит серьезно, стреляя синими искрами.

— Все? — спрашиваю с ухмылкой.

— Что все? — не понимает она.

— Это все, что ты хочешь? — снова касаюсь губами ее лица и чувствую, как она замирает, упирается ладошками в мою грудь.

— Ты обещал… Не трогать меня, — произносит хрипло и я усмехаюсь, переходя с поцелуями на шею. Снежана сама не осознает, как приподнимает подбородок, подставляя мне больше места под поцелуи.

— Я и не трогаю, — выдыхаю, чуть кусаю кожу за ушком.

— Да отстань ты! — вдруг отталкивает меня девчонка, толкая руками в грудь и отскакивая на пару метров. Дышит тяжело, будто после бега, смотрит сердито, — Это уже идиотизм какой-то! Запереть меня с собой и ладно бы сказал, что тебе нужно, так нет. Ходишь весь день за мной, как привязанный по квартире. Скажи, что ты хочешь?! — произносит громко и по слогам.

— Тебя, — говорю просто, и она обрывает свою пламенную речь, рассматривая меня.

— Ты сейчас серьезно?

— Да, — ухмыляюсь я, делая шаг в ее сторону. Снежана отскакивает и шипит, как разъяренный котенок.

— Не подходи ко мне! Ты больной человек, Захар. Думаешь, после того, что ты сделал со мной тогда на первое сентября, я вдруг воспылаю к тебе любовью? — огрызается она.

— Мне не нужна твоя любовь, — начинаю заводиться я, — Я просто хочу тебя трахнуть! — выплевываю ей грубые слова почти в лицо. Снежана замолкает, смотри, будто душу мою сканирует.

— А мне нужна, — говорит тихо, — Я хочу по любви, понятно тебе.

— Какой любви? Ты ничего не путаешь? Все занимаются, спариваются, трахаются не от великой любви, а лишь по нескольким причинам. Это деньги, желание и дети. Все, — развожу руками в стороны, — Больше ничего. Понимаешь? Не придумывай себе того, чего нет, поняла?

— Мне жаль тебя, Захар, — произносит Снежана, — Жаль, что ты так думаешь.

— А не надо меня жалеть! — подскакиваю к ней, припечатывая к стене и прижимаясь всем телом. Толкаюсь в ее бедра своими, показывая, как хочу ее, — Вот это, — еще и трусь об нее, — Банальный стояк, по бабе, которую просто хочу и ничего больше. Нет тут никакой любви, чувствуешь? Есть только секс и все. Я просто хочу всунуть мой член в тебя, не более, — вижу, как Снежана морщиться от моих слов и отводит глаза. Я отталкиваюсь от стены и иду в прихожую, открываю широко дверь, — Вот тебе любовь! Не дала — катись! Плакать не буду!

Девчонка недоуменно смотрит на меня, потом отлипает от стены и идет в коридор, выходит в подъезд. Встает ногами в чулках на коврик у двери.

— Свободна! — кричу я и с размаху закрываю дверь, саданув напоследок по ней кулаком. Безмозглая кукла, любви она хочет! В жизни ты этой любви не увидишь, романтичная дура!

Стою, привалившись к двери, медленно сползаю и сажусь на пол. Добилась все-таки своего, вывела меня на эмоции. Теперь вот пусть стоит там в одних чулках и платье на голое тело. Хотела домой? Пусть катится! Тоже мне, девочка не дам!

Прислушиваюсь к шуму за дверью, но там стоит тишина. Ушла что ли? Хотя куда она уйдет? Туфли я спрятал в тумбочку, пальто у нее нет, денег тоже. Не босиком же пойдет? Ничего, пусть постоит, подумает. Отталкиваюсь от пола и иду на балкон, где жадно затягиваюсь сигаретой. Любовь ей подавай и откуда только взялась такая на мою голову. Неужели еще у некоторых остались в голове какие-то зачатки этой бредятины, что любовь существует? Может, ей родители это внушили? Хотя, жизнь давно должна была выбить эту дурь из мыслей. Значит, наша принцесса только по любви хочет? Так и помрет старой девой.

Выкурил три сигареты и замерз, залетая в квартиру. Пора пустить эту снежную королеву в дом, хватит уже, настоялась у дверей. Или еще минут двадцать подождать? Да ладно, я же не монстр какой. Думаю, она все уже обдумала и сообразила, что к чему. Твердыми широкими шагами подхожу к двери и открываю. Ее нет. На всякий случай выглядываю на площадку, затем натягиваю кроссовки и бегаю минут десять по этажам, вначале в верх, потом вниз. Смылась! Черт! Ведь знал же, что нельзя ее отпускать!

Возвращаюсь в квартиру и падаю на диван. Врубая на всю громкость музыку. Отлично! Мне и без нее просто отлично! А без ее любви, тем более, я счастлив!

Стою на коврике у двери, обхватив себя руками, стараясь успокоиться. А что я хотела? Что Захар внезапно признается мне в неземной любви и упадет на колени, целуя мои руки? Нет, даже не думала об этом. В какой-то степени он прав, но до отвратительности честен. Сказал своими словами, что думает о любви и вообще, об отношениях. Для него все просто — я тебе, ты мне. Захотели — встретились, захотели — расстались. Никаких чувств, кроме банальной похоти. Но так не может быть? Я не придумала себе это. Любовь все века воспевают поэты, пишут картины, книги. Значит, эти чувства есть и не важно по какой причине Захар не способен любить. Возможно — это его никогда и никто не любил. Да и он сам тоже. Но думаю придет время и такой. Как зхар поймет, полюбит. А возможно и нет.

— Снежка?! — из лифта вышла Инга, держа в руках мое пальто, сумочку и пакет с одеждой. Я попросила привезти мне джинсы, кофту и носки. Инга чуть выше меня, ее вещи будут мне длинными, но не важно, главное добраться до ее дома, — Ты что тут стоишь? — удивленно застыла подруга.

— Этот козел, выгнал меня из своего дома, — буркнула я, дергая у нее пакет и доставая джинсы, которые натянула прямо на чулки. Всунула замерзшие ноги в кроссовки и оглядевшись, прислушиваясь к поднимающемуся лифту, быстро стянула платье надевая голубую водолазку Инги.

— Как выгнал? — начала было возмущаться подруга, принимая от меня платье и засовывая в пакет.

— Пойдем отсюда, — потянула я ее вниз по лестнице, накидывая свое пальто. Наконец-то я нормально одета и с телефоном, — Я тебе расскажу сейчас все. Моя мама давно звонила?

— Час назад примерно. Я сказала, что у тебя сел телефон и ты в ванной, перезвонишь немного позже.

— Отлично! Побежали отсюда, больше я сюда в жизни не вернусь! — я схватила Ингу за руку, и мы выбежали из подъезда, направляясь в сторону от дома.

— Спасибо, что приехала! — облегченно выдыхаю я, когда дом Захара остается далеко позади. Мы идем по улице, и я сворачиваю к кафе, Инга идет за мной, — Пойдем, кофе выпьем.

— Давай и заодно расскажешь мне, куда ты вчера пропала, и что вообще произошло у вас с Захаром, — соглашается Инга, и мы входим в теплое помещение кафе, берем по большому стакану капучино и свежие круасаны. Садимся за дальний столик в углу, и я рассказываю Инге все, точнее почти все. Упускаю некоторые детали, мне не хочется говорить о обидных словах Захара и вообще о некоторых вещах, что были с ним. Это слишком личное, интимное.

— Какой же он все-таки мерзкий, — выносит приговор Захару подруга, — Я, если честно вчера сама мало, что соображала. Ночевала у Маринки, мама мне сегодня всыпала по первое число и кстати, я сказала, что ты была со мной, если вдруг наши мамы пообщаются.

— Поняла, — сказала я, отрывая кусочек круасана и отправляя в рот.

— Но я не могу понять этого твоего Захара и хорошо, что Денис ничего не знает, — подняла палец вверх Инга.

— А причем тут Денис? — замерла я.

— Как причем? Представляешь, что было бы если он узнал, что ты спала с Захаром? — сделала удивленные глаза Инга.

— Я не спала, во-первых, точнее спала, — запуталась я, — Не в том смысле, как ты думаешь.

— Конечно не в том, — захихикала Инга, — Иначе он бы не выгнал тебя из своего дома в одних чулках и вечернем платье. Если бы переспала с Захаром он по крайней мере отвез бы тебя домой или посадил в такси.

— Кто?! Захар?! — возмутилась я громко, отчего все в кафе обернулись на нас, — Для такого как он, ничего не значит, было у нас что или нет, — уже тише добавила я.