— Это личная вещь и имеет материальную ценность, — я не собираюсь бегать за ним или прыгать, чтобы получить телефон обратно, — Если тебе нужен телефон, забирай, симку заблокировать не сложно, я всегда помогаю малоимущим, бедным и обездоленным.

— Ты сейчас снова мне нахамила, что ли? Или я не понял? — заговорил Захар нормальным голосом, без своей ухмылки.

— Нет, я предложила тебе пойти куда подальше, — буркнула я, разворачиваясь и спускаясь с крыльца. Я видела, что на дорожке к универу показался Джон, а мне не хотелось втягивать еще и его в ссору с Тумановым.

— Ты меня еще и послала?! — Захар начал спускаться с крыльца вслед за мной.

— Направление я не сказала, — вот кто меня дергает за язык? Или смелая стала, как Джона увидела? Мой друг шел ко мне навстречу, улыбаясь своей очаровательной улыбкой. Как всегда изыскано одет на английский манер: синий в клетку пиджак, узкие черные брюки, черная рубашка и шейный платок голубого цвета с какими-то узорами. В руках длинный зонт, на ногах до блеска начищенные итальянские ботинки.

— Направление я тебе сейчас сам укажу, да держи ты свой телефон, только не плачь! — крикнул Захар, приближаясь ко мне, а Джон уже подошел и обнял меня за плечи.

— Привет, солнце мое, так этот, сладкий мальчик, тебя обижает? — громко сказал мой друг, и я поняла, что сейчас начнется Армагеддон.

И почему у меня сложилось такое ощущение, что Бешеный ничего не понял из того, что я ему сказал насчет Снежаны? Всю пару наблюдал за ним, да и потом старался быть рядом, а не со Снежаной. Только позже до меня дошло, что хожу за Захаром весь день, даже Снежану забросил. Понял это, только когда пары закончились, и стал искать, куда все делись. Но моим планам не суждено было сбыться. У самого выхода, меня поймала наш руководитель группы, видя, как я слоняюсь по коридорам. И можно сказать насильно утащила в актовый зал, развешивать плакаты на стенах. Нет, я не против помочь, но когда сегодня явился Захар, то как-то хотелось ближе к Снежане быть. Но ладно, у нее Инга рядом, надеюсь, ничего не случится.

Примерно с час мы с Тихоном, которого тоже неудачно поймали, таскали по актовому залу стремянку: поправляли занавес, меняли лампочки, короче прыгали то вверх, то вниз.

— Тихон, давай ты оставшиеся плакаты довесишь, а я побегу? — попросил я друга, который тоже пыхтел рядом со мной на высокой стремянке, закрепляя на стене один из плакатов.

— Я те че, цапля в гнезде, чтобы тут целый день висеть? — огрызнулся Тихон.

— Да, там Снежка одна и Туманов приперся, будь другом, — уговаривал я недовольного Пашку. Знает же, что произошло в тот раз, что не могу Снежану одну оставить.

— С ней Инга, — не унимался Тихон.

— А если нет? Провожу ее до машины, если еще не уехала.

— Ладно, вали, Ромео, — недовольно покосился на меня Пашка, — Если Валя увидит, я не виноват, — намекнул Тихон на руководителя группы.

— Да и фиг с ней, — почти скатился я со своей стремянки и уже открыл дверь из актового зала, как нос к носу столкнулся с Валентиной Сергеевной.

— Кондратьев, ты куда? — опешила она.

— Э-э, у меня бабушка умерла, — ляпнул я, просачиваясь мимо ее огромного бюста и исчезая в недрах коридора. Бегу на выход, чуть не завывая от смеха, причем тут бабушка? Хотя здесь я не покривил душой, лет десять назад точно умерла. Нельзя конечно так шутить, но сам не ожидал, слово вырвалось — не догнать.

Выбегаю на крыльцо и понимаю, что я вовремя. Снежана стоит посреди двоих парней, а точнее Джона и Бешеного. Ну, Захар то понятно, как тут оказался, а этот балетный мальчик, что здесь делает? Да и старше он года на три нас. Подхожу к ним и слышу крики, разговор уже идет на повышенных тонах. Нет, они не орут, как коты в подворотне, а оба сверлят друг друга глазами, почище дрели. Снежана мечется между ними, вижу, что еще немного сама им морды набьет.

— Ты знаешь, что за сладкого мальчика в приличном обществе делают? — Захар говорит громко и с такой угрозой, что понимаю Бешеный на грани.

— Мальчики, которые пристают к девочкам, таким способом, не могут быть мужчинами, — глумится Джон.

Я так вообще не в теме, что произошло, но вижу, как Снежана кусает губу и упирается ладошками в грудь обоих.

— Джон, прошу тебя, пойдем, он ненормальный, — просит своего балетного друга девушка.

— Подожди, солнце мое, я хочу научить этого невежливого господина, как обращаться с девушкой, — не унимается Джон.

— Ну, все, ты меня достал, — поднимает руку Захар, и я понимаю, что сейчас произойдет. Подскакиваю к нему и получаю ребром ладони по шее. Черт! У этого гада глаза на затылке что ли. Сгибаюсь, пытаясь дышать, понимаю, что мне нужно пять минут, чтобы прийти в себя.

— Еще один женишок на мою голову, — огрызается Захар и бьет снова ладонью мне по почкам. Тут у меня в глазах потемнело, но успел выкинуть свою руку, врезаясь во что-то твердое. Не могу рассмотреть, куда попал, так как согнуло всего пополам.

— Да что же это такое! — налетает с криком Снежана на Захара и начинает лупить его по голове и лицу своими прекрасными ручками, — Откуда ты взялся, урод такой!

От происходящего я медленно выпрямляюсь, пытаясь отдышаться, и удивленно смотрю на эту чудесную сцену. Бешеный стоит, чуть уклоняясь от ударов Снежки, а та разошлась не на шутку, как ветряная мельница, ей Богу. Крутит руками, лупит Захара по морде, пинает по ногам. Ее удары Захару ни о чем, но стоит, ничего не делает.

— Растащим? — спрашивает меня, улыбаясь Джон, и я киваю. Подхватываю Снежку за талию и тащу на себя. Мне тоже прилетает по уху до кучи, но я не обращаю внимания.

— Пусти меня, Денис! — вопит Снежка и смешно дрыгает в воздухе ногами. Ее каблук прилетает по моей ноге, и я охаю, но прижимаю ее еще крепче, жду, пока сама успокоится. Она хоть и маленькая, а такая вертлявая.

— Руки убери, — рычит Захар, когда Джон заводит ему руки за спину и оттаскивает от Снежаны, — Я ее не тронул, не держи меня, иначе хуже будет.

— Отпусти его, Джон, — говорю я, зная, на что способен Захар. Хоть Джон мне и никто, но парню не поздоровится, если Бешеный разойдется. Все-таки балет это вам не боевое искусство, не думаю, что Джон сможет отбиться.

— Все вы козлы! — припечатывает нас Снежана и вырывается из моих рук, уходит в сторону универа. Мы стоим, как три барана и смотрим ей вслед.

— О, как, — начинает ржать Джон, я тоже улыбаюсь, а Захар ухмыляется.

Иду к универу, вся просто горю от злости. Не хочу видеть никого из них, а точнее из этих троих. Как дети, даже не понятно, из-за чего все: один слово, второй два и в драку. Направляюсь в актовый зал, где вовсю кипит работа: развешивают плакаты, убираются старые декорации. На сцене репетирует хор, и я прохожу за кулисы, направляясь в комнату, где переодеваюсь в рабочее трико, натягиваю пуанты и жду Джона. Тот входит с улыбкой на лице и встает, сложив руки на груди, прислонившись к стене.

— Ну, солнце мое, ты неповторима, — сообщает он мне.

— Лучше молчи, — огрызаюсь я, — Ты тоже хорош, видишь парень не в адеквате, зачем его заводить? Переломает тебе руки ноги, я с тобой танцевать не буду.

— Ну, максимум, что он мне мог сломать, это мой красивейший нос, — смеется Джон и присаживается рядом со мной на лавку, снимая пальто и пиджак.

— Ты так уверен в своих бойцовых качествах? — фыркаю я, поправляя волосы, затягивая их резинкой в высокий хвост.

— Не уверен, но я старше,

— И что? — удивляюсь я, — Будто это что-то значит для такого, как Туманов.

— Этот твой Туманов — интересная личность, — вдруг выдает Джон, и я удивленно смотрю на него, — Очень скрытный, злости в нем по самое горло, но занятный, — Джон снимает рубашку, аккуратно развязывает платок на шее.

— Чем это он так интересен? — фыркаю я, — Обычный дегенерат, с задатками лидера.