А жить ты будешь очень и очень долго, и тебе придется немало постараться, чтоб в итоге никто не мог сказать, что Госпожа Гертруда ошибалась. Ты это понял, юный господин Дэрэк?

– Конечно, Госпожа Гертруда, я это запомню, – спокойно ответил юный господин.

И Гертруда привычно отметила, как пробежала изумрудная тень по его холодным нечего не выражающим глазам.

«Я очень надеюсь, что сейчас это была любовь и нежность», – подумала Гертруда.

– Простите, Госпожа Гертруда, – отвлекая от размышлений, донесся до ее сознания голос Дэрэка

– Что? Ты что-то спросил? Я задумалась, – рассеяно переспросила ведьма.

– Нет, Госпожа, я просто не понял, почему вы сказали, любовь и нежность, – спокойно ответил подросток.

«Проклятье, уже начинаю бормотать вслух, когда думаю, а когда девушке слегка за пятьсот – это скверный знак», – подумала Госпожа.

– Это не важно мой милый, – и, поспешив сменить тему, Гертруда спросила:

– А тебе уже стали нравиться, девочки или девушки, или…иное? – добавила Госпожа Гертруда, вспомнив о предпочтениях его опекуна.

– Я бы сказал, что это скорее я стал нравится им, те девочки встречают меня в цитадели, странно на меня смотрят и заводят бессмысленные разговоры со мной, а иногда смеются и шепчутся за моей спиной, когда думают, что я не вижу, – он замолчал, спокойно глядя перед собой.

Повисла тишина, которую можно было бы счесть неловкой, если бы в разговорах с Дэрэком бывали другие виды тишины.

Дело в том, что, общаясь с ним, вы никогда не могли понять, он обиделся, он задумался, он закончил говорить или продолжит через секунду? От этого становилось не по себе, даже когда темы были не столь шкодливыми.

Выждав немного для соблюдения приличия Гертруда спросила:

– А что ты думаешь об этом их, как ты сказал бессмысленном поведении и о самих юных дамах?

– Я не вижу логики в их поведении, ведь раньше они не вели себя подобным образом. И я не нахожу причин для перемены их действий. Что же до моих мыслей о них… – Дэрэк замер как бы погрузившись в раздумья.

Госпожа Гертруда, тактично скрыв улыбку за веером наблюдала за его мучениями.

«А это у тебя смущение?», – думала она, глядя на сейчас уже однотонно изумрудные глаза паренька.

«Мы с Арчи просто старые, особенно Арчибальд, волшебные реликвии», – мысленно хохотала ведьма.

«Мы так сосредоточенно ждали как будет проявляется твоя магия, когда ты начнешь превращаться в мужчину, что совсем позабыли о том, какие не магические перемены с тобой приключатся в этот период. Это все потому, что у тебя нет прыщей, как у других тринадцатилетних мальчишек», – подытожила она.

– Ну, Господин мой Дэрэк! Что же вы молчите? – нарочито спокойно спросила Госпожа.

Время позднее и нам пора возвратиться с сегодняшней прогулки.

– Прошу прощенья, Госпожа Гертруда, – отозвался Дэрэк, прерывая свои раздумья.

И Гертруде вновь пришлось прибегнуть к помаши веера, когда его тихий, спокойный голос, что всегда звучал подобно подземному ручью, на мгновенье превратился в рокот водопада.

–Вот это голос! Такой и мертвого поднимет, – подавляя смешок, сказала Госпожа

И тут же подумала: «Добрые боги, что я несу!»

– Да, Госпожа, и мой голос, он всегда становится таким, когда…

– Когда ты думаешь о женщинах, – подтолкнула его мысль Гертруда.

– Да, но эти мысли, они спонтанные, хаотичные и я не могу ими управлять, они возникают в моей голове сами по себе и…

– И тебе страшно, что бы ты там не говорил, – остановила его ведьма, пока Дэрэк не начал перечислять, что еще происходит, когда им овладевает демон взросления.

– Все хорошо мой… – начала говорить Гертруда, но секунду помолчав, сказала: «Все хорошо юноша, но напомни мне изучить с тобой репродукцию, когда мы будем заниматься анатомией», – строго сказала Госпожа.

– Что же до твоих волнений, и не смей говорить мне, что ты не волнуешься, поговори об этом с Генрихом. Хотя нет, поговори об этом с Господином Дэроу, уж если кто и знает, как заморочить голову честной девушке, дак это он. Ты уж мне поверь, – и издав резкий щелчок закрывая веер, ведьма дала понять, что эта тема закрыта.

–Как прикажите, Госпожа, – Дэрэк вежливо поклонился.

– Ну что ж! Это была дивная прогулка и приятная беседа, но поспешим же обратно, Генрих наверняка волнуется, и завтра у вас занятия с Арчибальдом.

И они поспешили по вечерним улицам Мэджикшилда, ведущим к цитадели.

На следующий вечер, когда Дэрэк пришёл в покои Арчибальда Дэроу, маг как всегда был в приподнятом расположении духа.

Арчибальд старался всегда быть весел и энергичен, потому что как он сам говорил: «Когда живешь так долго как я, начинаешь понимать, что горе или беда сами заставят тебя быть грустным и серьезным, и покуда этого не происходит, грустить нет ни малейшей надобности. Радуйся, парень, всегда, когда это возможно, жизнь сама найдет способ заставить тебя грустить».

Доброжелательно побеседовав с Шульцем и дождавшись, когда опекун, наконец уйдет, Арчибальд закрыл за Генрихом дверь, и, повернувшись к Дэрэку, как всегда заговорчески подмигнул и сказал: «Ну, привет, парень».

Это был некий ритуал, означавший, что сегодня ночь принадлежит им двоим, двум «славным парням».

Арчибальд уважал Генриха Шульца, но несмотря на то, что часто называл его приятель или дружище, это было уважение Господина к компетентному работнику, иногда уважение одного мужчины к другому, и не более.

И Дэроу любил парнишку, это было очевидно, но не это определяло их отношения.

Славный парень, Господин Арчибальд Дэроу, уважал юного Дэрэка и видел в нем ровню себе.

Так было заведено у магов, возраст и опыт дело наживное, как и знания или мастерство.

Эти люди могут не успеть достичь вершин в своем искусстве за столь короткую жизнь, маги живут так долго, что волей не волей станешь мастером во всем, хотя бы от нечего делать.

Если ты маг, то этого факта достаточно, чтобы тебя уважали, и чтобы потерять это уважение, нужно очень постараться.

И даже о тех, кто, выжив из своего ума, стал называть себя Властелином, часто вспоминали фразами на подобие «Да, старик стал совсем плох, может кому сходить к нему, проведать как он?»

На встрече двух магов, учитывая, что маги встречаются крайне редко, можно услышать такой разговор.

– А ты не знаешь, как там (имя текущего Владыки)?

– Да, я был у него недавно, лет семьдесят назад.

– И как он там?

– Ох, дружище, стыдно и вспоминать.

– Что, так плох?

– Сидит один, в башне, весь грязный, борода что твой ковер.

– Эх, а ведь (имя текущего Владыки), славный парень.

– Я ему говорю: у тебя Око на башне, не работает, по хрустальному шару одни помехи, дурень старый.

– А он в ответ, наверное, только хохочет, да?

– Они все хохочут, да… Ну, я настроил конечно, жалко его.

– Да, совсем плох стал.

– О, это не самое главное! Он же дев похищает!

– Да ладно? И что, много похитил?

– Гарем целый, все, кто принцесса, кто княжна, ну фетиш у (имя текущего Владыки) такой, ты в курсе.

– Ну да, кто ж не без этого, и что?

– Он маразматик старый, как похитить то помнит, а что дальше забыл…

– Ох, срамота…

– И не говори… а главное, перед девчатами-то не удобно, они же уже комплексовать начали…

– А ведь был славный парень.

И пускай ему было всего тринадцать, Дэрэк был славным парнем.

– Ну что, как говорится, ночь еще молода, чем ты планируешь заняться? -озорно спросил Арчибальд, хотя Дэрэк и пришёл учиться, но маги не указывают друг-другу, а лишь делятся планами.

Просто это весьма кстати совпадает, что юноша планирует учиться, а боевой маг планирует его учить.

Дэрэк знал об этом и подыгрывал.

– Я планировал научится чему-то новому и закрепить уже изученное, – произнес он спокойно.

«Так он проявляет привязанность, – объяснила магу Гертруда, – но не видит причин играть в твою игру, но и не видит причин не играть в нее. А раз тебе хочется так говорить, то и он подыграет, потому что ты ему очень дорог, Арчи».