— Это не просто булки. Это — вкусные булки, — сказала я и в доказательство цапнула самую большую слойку с соленой начинкой. — Считай, что мы сегодня празднуем твое появление на свет.

Он еще раз зыркнул в коробку, погладил корешок книги, подарочного издания со введением в артефакторику, всякие там перья, основания для внедрения плетений — и закрыл. Поставил на стол, поближе к себе.

— Как у тебя дела?

— Сегодня меня допустили к экзамену на общей технике создания плетений. — Я доказала, что могу создать нестандартное плетение и не взорвать полакадемии. Правда, работали мы в команде, но справедливости ради, каждый из нас троих внес свой весомый вклад, в стороне никто не остался.

— Фух.

— Но много всего веселого еще впереди. Как всегда перед экзаменами. А у тебя как?

— Хитар совсем озверел, но Люциан его каким-то образом сделал. Это они с твоим другом Ярдом придумали, так что теперь он не может меня отслеживать.

— Да, я в курсе.

— Даже не сомневался, — Макс весело улыбнулся. — Твой Люциан наверняка тебе все рассказал.

— Люциан не мой, — я отпила чаеранх.

— Как скажешь, — легко согласился брат. Или не согласился?

— Между нами ничего больше нет, — решила уточнить я.

— Да, конечно, Ленор. Не вопрос. — Он хрустнул слойкой, и я поняла, что надо сворачивать с темы.

— Кстати, я кое-что выяснила про «Туасон ле Фре». Подделать их в принципе нельзя, а это значит, что нам нужно составить список всех, кто мог вплести темное заклинание в уже готовый подарок, и подумать, когда это проще всего было сделать.

— Или нет. — Макс еще раз хрустнул слойкой, явно войдя во вкус.

— Нет? О чем ты?

— О том, что, возможно, никакой список нам не нужен. Я нашел кое-что еще у нашего опекуна. Благодарность за проведение благотворительной миссии в Харонсвилле.

Я чуть не подавилась своей «булкой», потому что откусила довольно большой кусок и на упоминании Харонсвилла проглотила его целиком. Это же город, который располагается на границе с Темными-Мертвыми землями, родина матери Альгора.

— Вот-вот, чувствую, ты поняла, куда я клоню. — Макс похлопал меня по спине. — Благотворительная миссия рядом с Темными землями, потом внезапно вылезшее темное заклинание, чуть не убившее Керуана. Мамин патент на изобретение. Не слишком ли много совпадений?

Да, на совпадения это не тянуло от слова совсем.

— И подделать «Туасон ле Фре» невозможно, как ты сказала. Значит, оставалось только вплести эту дрянь, пока мама с отцом собирались на праздник. Я понятия не имею, как он это провернул, но я абсолютно уверен, что это он.

— Или его хотят подставить.

— С чего бы?

— С того, что когда все улики указывают на одного человека, это слишком подозрительно.

— По-моему, когда все улики указывают на одного человека, это говорит о его виновности.

— Так же рассуждали те, кто обвинил маму с отцом.

— Хм. По-моему, ты ищешь новые сложности там, где их быть не должно, Лен. Хитар. В благотворительной миссии. Ты вообще представляешь его — и благотворительность?! Да он нашу магию жал до последнего, пока ты на него не надавила. Наше содержание! Если у него хлопушка над ухом взорвется, Хитаровы штаны потом не отчистишь. И тут он вдруг решает поехать в город на границе с Темными землями. Просто так. По доброте сердечной. Ха!

В том, что говорил Макс, действительно была доля правды. Доля правды, или… вся правда? Неожиданно в памяти всплыл эпизод, когда я впервые познакомилась с Хитаром.

— Дуэль с Драконовой! — воскликнула я.

— Что?

— Когда я сцепилась с Драконовой, дядя ко мне заявился прямиком в Академию и сказал, что я нашла какое-то опасное заклинание у него на столе. Что именно им приложила Драконову.

— И?

— Мне кажется, ключ именно в ней.

— В чем?

— В дуэли с Драконовой. — Я отложила слойку на тарелочку. — Узнаем, что точно произошло той ночью, какое заклинание я использовала — поймем все остальное. Ты никакого заклинания рядом с благодарностями и патентами случайно не находил?

— Нет, и вряд ли он его будет хранить на видном месте.

— Но я его нашла у него на столе с его слов. И вот еще: зачем ему хранить патент, если он уже аннулирован?

Макс моргнул.

— Сможешь его осторожно расспросить про ту поездку? Я не знаю… как-то хитро вывести на тему его достижений? Он тщеславен, и если на этом правильно сыграть, можно узнать кое-что интересное. Разумеется, осторожно. Не говори напрямую про Харонсвилл, просто отсыпь ему щедрую порцию комплиментов, почеши самолюбие. А я пока постараюсь в подробностях восстановить то, что произошло в ночь дуэли.

— Хорошо. Хотя мне кажется, это никак не связано, — брат взялся за ранх.

— Ну вот заодно и проверим. Только умоляю, Макс, осторожнее. Не проболтайся про Харонсвилл.

— Лен, я же не идиот, — он сдвинул брови.

— Ты не идиот, я просто не хочу, чтобы ты пострадал. Потому что если ты прав, и это все провернул Хитар…

— Я прав, но я буду осторожен. Не переживай. — В глазах Макса сверкнул азарт, и я искренне пожалела, что вообще предложила ему такое. Что вообще обо всем рассказала. Может, стоило всем заниматься самой? Или вообще попросить помощи у Валентайна? Нет, не стоило. Не могу же я до бесконечности прятаться за Валентайном и заставлять его решать свои проблемы. История родителей Ленор — это точно моя задачка, и решать ее мне.

— Знаешь, Макс, давай лучше я сначала выясню все про дуэль, а потом решим, что делать с Хитаром и Харонсвиллом. Может, и не понадобится во все это лезть. Хорошо?

Брат жевал, но посмотрел на меня очень скептически. Очень многозначительно.

— Я серьезно. Пара-тройка дней нам погоды не сделают…

— Чего они нам не сделают?

Я вздохнула:

— Роли не сыграют. Поэтому просто дай мне время, а потом я с тобой свяжусь. Договорились?

— Договорились. Перестраховщица, — фыркнул он.

Я не успела облегченно вздохнуть, потому что звякнул дверной колокольчик, и в ранховую вошел Валентайн.

— Э-м-м… — сказал Макс, который тоже его заметил.

Ничего другого кроме схожего «Э-м-м» мне в голову не пришло, поскольку я с Валентайном о такой встрече не договаривалась. Если честно, я вообще с ним о встрече не договаривалась, но вот сейчас у всех сворачивающих шеи посетителей, даже стоявших в очереди припозднившихся и желающих взять выпечку домой, медленно округлялись глаза. Потому что по ранховой тэрны Хлит спокойненько шел темный архимаг. Спокойненько — и прямиком к нашему столику.

— Добрый вечер, — поздоровался Валентайн как ни в чем не бывало, магией подвинув один из свободных стульев к себе и усаживаясь за наш столик. — С праздником, Максимиллиан.

И протянул моему брату конверт, в котором вполне могли бы быть деньги. Если бы мы, разумеется, были сейчас в моем мире. Но мы были в Даррании, поэтому мне оставалось только моргать. Максу тоже.

— Что это? — спросил он.

— А ты открой. Не укусит.

Макс потянулся к конверту ну очень осторожно, будто и впрямь боялся, что его что-то оттуда укусит. Я же, пока брат занялся подарком, сделала большие глаза и вопросительно посмотрела на Валентайна: «Ты откуда здесь?»

«Потрясающе, когда можно поговорить с Софией Драконовой и узнать, куда ты пошла».

Я ответа не ожидала, по крайней мере, звучащего у меня в голове, поэтому сейчас вздрогнула.

«Ты у Сони, что ли, узнал?»

«Да».

Дальше мы ничего мысленно обсудить не успели, потому что раздался вопль Макса. Ну как вопль… возглас, который привлек к нашему столику еще больше внимания.

— Драховы почки! Эллейские острова?!

Я не удержалась и тоже покосилась на то, что в руках держал Макс. Там был красивый подарочный сертификат на поездку на Эллейские острова, которые здесь считались чем-то вроде местных Мальдив. Стоило ли говорить, сколько стоила туда поездка… на месяц?! На двоих?! В самое сердце этой сказки, где располагался местный аналог самого элитнейшего из элитнейших отелей.