Если бы они и впрямь могли быть войском, я бы их натравила на этого недодракона, и они бы его покусали! А еще, при всех моих «нежных» чувствах к нему, по телу шел жар, стоило мне об этом вспомнить. Как будто части меня это нравилось!

Бр-р-р-р!!!

Зажмурившись, я сунула в рот как всегда невероятно вкусную слойку, и перед глазами полыхнула картина склонившегося надо мной Люциана. А еще, почему-то, продолжение — как он наклоняется ниже, целует меня в губы, и у этого поцелуя вкус этих самых ягод.

— Ленор?! Привет!

Я широко распахнула глаза, увидев стоявшую передо мной Драконову, и судорожно вдохнула. Зря. Что-то из «воспоминательной» выпечки пошло не туда, как говорила тетя Оля, потом до кучи не туда пошел образ целующего меня Люциана, и я натурально так подавилась.

Настолько, что вдох встал в горле комом, а я вцепилась побелевшими пальцами в столик и даже кашлянуть не могла. Да-а-а-а, Лена! Пережить переход в другой мир, удар темной магии, Лэйтора, дофига всего еще, подавиться булочкой и сдохнуть. Это точно по-нашему, выкуси, Адергайн Ниихтарн!

До того, как я эпично завалилась на спинку, София подскочила ко мне, резким рывком вздернула на ноги и приемом, который часто показывали в голливудских фильмах, и которому обучали на курсах первой медицинской помощи, выпихнула из меня то, что меня душило. Настолько отточено и профессионально, что впору было подозревать ее в нехорошем. В смысле, в причастности к моему миру.

Пока я кашляла, на меня подозрительно косились посетители ранховой, а тэрна Хлит принесла поднос с чайником и чашкой.

— Все хорошо, девочка? — поинтересовалась участливо.

— Все хорошо, — вытирая слезящиеся глаза салфеткой, произнесла я.

Хозяйка поспешила к стоявшим у витрины покупателям, а я перевела взгляд на Софию.

— Где ты вообще такому научилась?

— Какому — такому? — поинтересовалась София.

— Ну… вот этому вот спасению жизней.

— А, это наш домашний лекарь показывал. Семейный в смысле. — Она пожала плечами. — И пожалуйста.

Тут только я поняла, что так ее и не поблагодарила за все, что она сделала. В смысле, за то, что не позволила моей жизни прерваться так позорно и вопреки всем планам Адергайна Ниихтарна.

— Спасибо, — искренне произнесла я. — Хочешь ранха? И булочек. Я угощаю.

София моргнула, как будто не ожидала, а потом, закусив губу, кивнула.

— Кто же в здравом уме отказывается от булочек?

— У того, кто отказывается от булочек, речи про здравый ум не идет, — фыркнула я. — Тогда выбирай, тэрна Хлит все принесет. А я пока попрошу дополнительную чашку.

Пить чай не в одиночестве для меня будет очень непривычно, это я поняла сразу. Во-первых, я привыкла к тому, что все либо от меня шарахаются, либо я не доверяю, а во-вторых, сидеть вот так, за маленьким столиком в уютной кафешке (ну ладно, ладно, ранховой) — это очень похоже на то, как было у нас с Соней. Судя по виду Драконовой, она тоже чувствовала себя не в своей тарелке, потому что долго молчала и делала вид, что ее интересуют чаинки, то есть ранхинки, кружащиеся в чашке. Перед тем как спросить:

— Ты часто здесь бываешь?

— Да. Это мое любимое место.

— Мне тоже нравится. Правда, у меня часто не получается.

— Почему?

— Ну… это заведение как бы не совсем соответствует ценностям моей семьи. А после случившегося зимой отец редко выпускает меня из виду. Сегодня вот я пораньше закончила в Академии и попросилась с мамой по магазинам, а потом отпросилась у мамы погулять до того, как она закончит свой ш… шедевральный поход по всем прекрасным местам с прекрасной одеждой. Зная маму, до вечера я свободна, поэтому так. — София улыбнулась и отпила чай, а я подумала, какой же это все-таки трындец — когда папаша так наседает. С другой стороны, не поставь я сразу Хитара на место, тоже по струночке ходила бы и по стенке. И тряслась, чтобы не схлопотать наказание. Вот только София Драконова почему-то не вязалась у меня с девушкой, которая всего боится.

— Почему бы тебе не послать его подальше и не жить одной? — поинтересовалась я. — Хотя это не мое дело, понимаю.

— Я… — Она закусила губу и отхлебнула чай. То есть ранх. — Я думала об этом. Как раз закончу первый курс, и хочу начать жить одна.

— Да? Круто. Я тоже хочу.

— А разве ты не… — ее взгляд невольно коснулся кольца у меня на пальце.

К счастью, тэрна Хлит принесла выбранный Софией рогалик. Пока она ставила тарелочку на стол, мне все равно не удалось придумать ничего толкового на тему «разве я не».

— С этим все сложно, — сказала я.

У нас с Валентайном фиктивная помолвка, фиктивное совместное проживание и фиктивные отношения. Массаж вчера, правда, был настоящим. То, что не случилось в праздничную ночь — тоже. Потом появилась голая Эстре и все испортила. Хотя ладно, не Эстре все испортила, а Валентайн, который позволил голой Эстре все испортить.

— Понимаю, — София вгрызлась в рогалик, подозреваю, чтобы не продолжать неудобный разговор, а я… я сама не понимала, что чувствую. Ни по поводу Валентайна, ни по поводу того, что сижу с этой девушкой за одним столиком и так свободно обо всем говорю. Хотя свободно — это относительное понятие. С одной стороны мне было жутко стремно, а с другой — удивительно легко. Невероятное странное чувство, какое-то дикое — довериться Софии Драконовой и все ей рассказать. Прямо впору подозревать тэрну Хлит в том, что она в лучших традициях Амстердама добавляет что-то в свои чудесные рогалики и не менее чудесные булочки и пирожные.

Сначала мне Люциан глючился, теперь вот — доверие Софии Драконовой.

— Еще я хотела попросить прощения, — сказала я. — За то, что тогда отреагировала так тогда, в парке. Когда ты хотела помочь и предупредить.

— Аф? — переспросила София, проглотила кусочек и добавила, почему-то покраснев. — Да ничего. Все в порядке. После того, что с тобой происходит, я бы тоже никому не доверяла. Особенно мне.

Последнее она произнесла со смешком.

— Наверное. Но я правда очень тебе благодарна.

— Я тоже. — Она снова закусила губу. — И мне очень приятно, что ты пригласила меня к тебе присоединиться.

Я улыбнулась.

— Как тебе ранх?

— Удивительно вкусный. Рогалик тоже. Хорошо, что я не могу часто здесь бывать, иначе уже стала бы шариком.

Я не выдержала и расхохоталась.

— По-моему, тебе это не грозит.

— Мне да. А у тебя какое оправдание?

— Ну что я могу сказать? Темная магия.

Теперь уже расхохоталась София. Причем так, что поперхнулась ранхом, и мне пришлось хлопать ее по спине, чтобы она прокашлялась.

— Так, теперь мы по два раза друг друга спасли, и в полном расчете, — подвела итог я, возвращаясь на свое место.

— Да уж, — София посмотрела на меня в упор. — А что ты собираешься делать после того, как перекусишь?

В принципе никаких особых планов у меня не было, поэтому и выдумывать я не стала.

— Да ничего особенного. Собиралась заглянуть еще кое-куда, и домой. Погулять в общем.

— Можем погулять вместе, — предложила София.

И я вдруг с удивлением осознала, что не хочу отказываться.

— Да. Классная идея.

Мы допивали ранх, болтали о предстоящих экзаменах и о закидонах магистров в точности так же, как могли бы болтать о таком с Соней в моем мире, но меня почему-то это совсем не смущало. Больше того, вообще не хотелось сегодня грустить, переживать, заморачиваться, это было странное и совершенно позабытое чувство, какое раньше действительно возникало только рядом с лучшей подругой. Может быть, у меня закончился адаптационный период, а может быть, я наконец-то окончательно осознала: к той, другой жизни возврата не будет никогда. Может быть, я просто поняла, что в этой тоже достойна счастья, радости, удовольствия, и решила наслаждаться этим чудесным днем рядом с Драконовой.

Как бы там ни было, из ранховой мы обе вывалились счастливые, хохочущие и довольные. Едва успели пройти несколько улочек по направлению к Алой площади и выйти на широкую, лесенкой убегающую наверх между домами, как я увидела выходящего из цветочного магазина Валентайна. С букетом в одной руке и подарочной коробкой в другой.