— Давай, V-карта, — бормочет он, хватая меня за руку. По моей руке пробегает энергия. Мое тело наполняется не совсем болезненной болью.

На заднем сиденье нашего собственного лимузина я прислоняюсь к Тео, прижимаясь головой к его плечу, пока мои очки не впиваются мне в лицо. Мне совсем не хочется двигаться. Белая рубашка волонтера прекрасно подчеркивает его загорелую кожу. Я хочу заползти к нему на колени и прижаться к его груди.

Вместо этого отвлекаюсь на телефон, проверяя свои социальные сети и, поскольку я на работе, его публичные страницы.

— Эй, посмотри на это, — говорю я и показываю ему его страницу в лукбук.

Его волосы щекочут мою кожу, когда он наклоняется ближе. Я прочищаю горло и пролистываю все его фотографии с детьми. Есть одна, где он стоит на коленях рядом с очаровательным мальчиком в инвалидном кресле. От ухмылки Тео у меня замирает сердце.

— Тебе пишут много замечательных комментариев, — сообщаю я.

Тео щурится на экран. Он срывает мои очки с лица, прежде чем я успеваю что-то сказать, и надевает их себе на нос. Я открываю рот, но черная оправа подчеркивает его красоту, и на секунду у меня перехватывает дыхание. Ботан Тео чертовски горяч.

Нахмурив брови, он пытается читать на экране, затем снимает очки и смотрит на них.

— Веспер, это…

— Подделка, — говорю я и одариваю его стыдливой улыбкой. — Ты поймал меня. Тебе нужны очки для чтения?

— Я не читаю, помнишь? — Он хмурится, глядя на очки.

— Но ты можешь. Просто не хочешь. Ты избегаешь всего, что заставляет тебя выглядеть ответственным или умным.

— Вот почему ты носишь их? — Он предлагает мне мои оправы. — Думаешь, они помогают тебе выглядеть умнее?

— Возможно.

Я беру их, переворачиваю в руках. Черные линии. Прозрачное стекло. Теперь все это кажется таким глупым. Я кладу их в сумочку вместе с телефоном.

— Почему ты не скажешь своему врачу, что тебе нужны очки? — спрашиваю я Тео. — Или просто сделать операцию по коррекции зрения.

Он отодвигается от меня на сиденье.

— Я же сказал тебе. Я не читаю. Я едва закончил среднюю школу. Из колледжа вылетел. Мне это было неинтересно. Чего я не понимаю, так это почему ты носишь фальшивые очки. Тебе не нужно ничего делать, чтобы выглядеть умной.

— Я сама себя выучила в колледже, — бурчу. — Я работала в баре. У меня были отличные чаевые.

— Еще бы.

— Тео… — Я отворачиваюсь. — Нет, забудь.

Он ловит мою руку.

— Нет. Скажи мне.

— Я сохранила свои волосы длинными. Я боялась отрезать их, опасаясь, что не получу столько внимания. Не смогу заработать много денег. — Тут понимаю, что откинула хвостик на плечо и поглаживаю его. Я останавливаюсь. — Однажды пришел парень. Большой транжира. Я флиртовала с ним. Он сказал мне, что владеет клубом и ищет нового бармена. Предложил мне работу.

— И ты согласилась?

— Я поехала с ним по его делам в город. Это был клуб. Членство только стоит пятьдесят две тысячи в год. Много девушек в крошечных платьях и мужчин постарше.

— Сладкие крошки со своими сладкими папочками.

— Да, — тяжело сглатываю. — Вот, что видят люди, когда смотрят на меня. Длинные ноги, светлые волосы. Они думают, что я либо модель, либо стриптизерша, либо…

— Это не все, что они видят. — Он находит очки и снова надевает их на мое лицо. — То, что ты чертовски сексуальна, не означает, что ты не умна.

Это не все, что они видят.

— И посмотри на себя сейчас. Веспер Смит. Коректор. Ты снова делаешь плохих парней хорошими.

— Не уверена.

— Ты меня исправляешь, — настаивает он. — И в конце этой недели ты встретишься с королевой Швеции.

Я замираю.

— Ты поедешь?

Тео пожимает плечами.

— Почему бы и нет? Она просто человек.

— Она твоя бабушка.

— Да, до сих пор она была фантастической бабушкой.

Я кладу руку на его колено.

— Потеря твоей мамы, должно быть, причинила ей боль.

— Мне тоже было больно. Мой отец так и не оправился.

Я жду, но он больше ничего не говорит. Я убираю руку с его колена. Наверное, мне стоит перестать так часто прикасаться к нему.

Но тут Тео обхватывает рукой меня за шею. Медленно вытаскивает резинку для волос, проводит пальцами по ним. Я закрываю глаза от удовольствия.

— Мне нравятся твои волосы. Хотя не возражал бы, если бы ты их подстригла.

— Спасибо.

— Тебе лучше поехать со мной в Швецию. Ты больше похожа на шведскую королевскую особу, чем я.

— Ну не знаю.

Я отстраняюсь от него, чтобы посмотреть в окно. Мы уже почти подъехали к отелю, жемчужине в коллекции Кенсингтона. Пятьдесят два этажа, с видом на Центральный парк.

Как я здесь оказалась? Я чувствую себя самозванкой.

— Одно интервью, — неожиданно говорит Тео.

— Что? — Я отвожу взгляд от парка.

— Я дам одно интервью. Изложу свою историю. После этого я просто хочу держаться подальше от прессы.

— Я могу все устроить, — улыбаюсь я в ответ и достаю свой телефон, готовая назначить интервью, пока он не передумал.

Мой гугл пикает. Я прокручиваю последние новости.

— Черт, — говорю я.

— Что?

— Твой дядя умер, — сообщаю ему, когда «Эскалейд» останавливается у парадного входа в «Имперский Манхэттен». — Поздравляю, Тео. Теперь ты кронпринц Швеции.

Дверь открывается в бурю папарацци. Камеры вспыхивают, как молния. Журналисты кричат со всех сторон.

— Мистер Кенсингтон, — кричит Эванс. Люди в черных костюмах бросаются вперед, окружая нас. Тео прикрывает меня своим телом, пока мы спешим внутрь.

— Это во всех новостях, — говорит нам Эванс.

— Черт. — Тео проводит рукой по волосам. — Меня тошнит от этого. Что нам делать?

Они с Эвансом поворачиваются ко мне.

— Вы сейчас самый новостной человек на планете. Если раньше ты считал себя знаменитым… — Я качаю головой. — Я выпущу заявление о том, что вы скорбите вместе с семьей. Мы отправимся в Швецию пораньше.

— А как же интервью? — спрашивает он.

— Для него еще есть время. Я могу взять у тебя интервью в программе «Хорошие новости, Америка» завтра. Черт, да я могу взять тебя в эфир где угодно. Но я знаю Ребу Гамильтон, — называю имя главного ведущего. — Она с удовольствием возьмет у тебя интервью, и она будет милой. Стильной.

— Дай мне подумать об этом, — говорит Тео.

— Давайте отвезем вас в безопасное место.

Эванс ведет нас к частному лифту. Через пятьдесят два этажа мы выходим в пентхаус. Черные костюмы предшествуют нам, и еще несколько следуют за нами.

— Мы утроили вашу охрану. Швеция также прислала связного.

— Мне придется учить шведский? — шутит Тео.

— Возможно, — говорю я. — Судя по опросам, ты там не очень популярен. Думаю, у королевы наготове список того, что она потребует, прежде чем тебя официально назовут наследником престола.

Тео вздыхает и проводит рукой по волосам. Он все так же великолепен, как и раньше, но вокруг его глаз с длинными ресницами появились морщинки от напряжения. Его сильные плечи немного опускаются.

— Могу я уединиться? Я бы хотел посоветоваться с моим консультантом по медиа.

— Вы в порядке, принц Тео? — спрашиваю, когда охрана и Эванс уходят.

— Не называй меня так.

— Ты предпочитаешь мой господин?

Он улыбается, подходя ближе, и внезапно ко мне возвращается принц-плейбой.

— Я предпочитаю быть богом.

Я пячусь, а он продолжает наступать, пока не упираюсь спиной в стену. Он поднимает руку над моей головой и наклоняется.

— На самом деле именно так ты будешь называть меня сегодня вечером.

— В твоих мечтах, скейтер. — Я уворачиваюсь от его руки и ускользаю. — Итак, интервью. Ты передумал?

Он все еще у стены, прислоняется к ней, глядя в пустоту.

— Тео?

— Поужинай со мной.

Он выпрямляется, но по-прежнему не смотрит на меня. Его плечи слегка ссутулились.

— Что?

Он смотрит на меня, и каждый мускул во мне сжимается от желания в его глазах.