Надо же, из головы совсем вылетело, что одни уезжают тогда, когда возвращаются другие.

Чьи-то жёсткие пальцы обхватывают мою кисть и дергают в сторону. Да с такой силой, что по ощущениям у меня случился вывих плечевого сустава. Я врезаюсь в чью-то грудь, и мы вместе летим на землю. Мир переворачивается пару раз, потому что падаем мы на небольшом склоне. Локоть и бедро пронзает тупая боль. Камни, наверное.

В итоге я оказываюсь прижата к земле весом своего спасителя.

Сердце стучит, как ненормальное. У того, кто меня спас, тоже.

Я слышу топот ног по земле — кажется, нас окружают, чтобы проверить в порядке ли мы. Ужас, что я испытала при взгляде на машины, постепенно отступает, и я решаюсь открыть глаза.

И то, что я вижу меня в буквальном смысле шокирует…

Во взгляде серых, как грозовое небо, глаз смешались злость, тревога и недовольство. Остальная часть лица закрыта платком. Но, клянусь, эти невероятные глаза я узнаю из тысячи.

— Ты… — ошарашенно выдыхаю я.

Мой рот тут же накрывает горячая ладонь, Гилл склоняется к моему уху и шипит:

— Заткнись, ведьма.

А вот и ещё одно доказательство.

— Эй, вы в порядке?

— Ни слова о том, кто я такой, ясно? — глухо рычит Гилл и слезает с меня.

Я облизываю пересохшие губы, оглядываю толпу, окружившую нас, и чувствую, как к лицу приливает горячая кровь. Ну что я за дура? Как я могла забыть о негласных правилах, когда наблюдала за всем столько времени?

Я прячу лицо в ладони, отчаянно желая провалиться сквозь землю, но одну из моих рук вновь хватают жёсткие пальцы и тянут меня вверх. Нетерпеливо и грубо.

Пожалуйста — ещё один вывих плечевого сустава.

— Какого чёрта…

— Эй, идиотка! Жить надоело? — расталкивая толпу, несется к нам до придела рассерженный парень. — Какого хрена ты бросаешься под колёса?!

Гилл продолжает прижимать меня к своей груди, лениво поворачивает голову к разъярённому гонщику и бросает:

— Спокойно, Гибсон. — Серые глаза вновь впиваются в моё лицо, голос таинственно вибрирует: — Я сам отшлёпаю её по попке.

Мои глаза готовы вылезти из орбит от возмущения, я открываю рот, но его вновь запечатывает горячая ладонь.

— Давай, шевели ножками, ведьма, — шепчет Гилл мне на ухо и вынуждает меня идти.

К тому самому «Ниссану», что недавно привлёк моё внимание.

Гилл грубо усаживает меня на пассажирское сидение, с силой хлопает дверцей и через минуту занимает водительское место. Разворачивается ко мне корпусом и одёргивает с лица платок:

— Гибсон прав: ты идиотка. О чём ты только думала, ведьма?

Я всё ещё возмущена, плюс, от меня не укрылось то, что этот кретин заблокировал двери, потому я сужаю глаза и справедливо, но не без язвы в голосе, интересуюсь:

— Зачем же ты тогда кинулся, сломя голову, спасать идиотку?

Со стороны водительского окна стучат по стеклу. Гилл переводит раздражённый взгляд в сторону звука, досадливо морщится и, прежде чем вновь поднять на лицо платок, бросает:

— Тренера стало жалко.

Гилл опускает стекло, тот, кто стучал, склоняется к нему и говорит:

— Готовься, Низмо, ты следующий.

— Понял.

Парень кивает, а затем ведёт квадратным подбородком в мою сторону:

— Не забудь высадить девчонку.

Гилл поворачивается ко мне, в его глазах играет насмешка. Так и вижу, как он криво улыбается под чёрным платком. А затем он говорит то, от чего мои глаза снова лезут на лоб:

— Она поедет со мной.

— Какого…

— Я, на твоём месте, пристегнулся бы, — выразительно ведёт бровями Гилл и заводит двигатель.

Этот придурок спас меня из-под колёс машины, чтобы — что? Надеется, что у меня случится сердечный приступ от страха?

Я хмыкаю и показательно застёгиваю на себе ремень безопасности.

Пальцы подрагивают от предвкушения.

Вообще-то, я буквально умоляла Тину взять меня с собой, но эта засранка сослалась на то, что трасса с довольно крутыми поворотами, и она не может рисковать моей жизнью. В отличии от своей.

Так что… Меня переполняет азарт, а никак не страх.

Гилл направляет машину к условному старту. Перед капотом вновь красуется девчонка в короткой юбке, зазывает указательным пальчиком машину-соперницу Гилла. Я смотрю налево: перед глазами вырастает хищный капот спортивной машины желтого цвета, от колёс с чёрными дисками тянется яркое пламя. Аэрография. Очень классная и впечатляющая.

Гилл наигранно-тяжело вздыхает:

— Ты всё никак не успокоишься, да?

Нас не видно за тонированными стёклами, но парень с татуировками на выбритых висках всё равно ведёт ребром ладони по горлу, намекая, что Гиллу конец. Я понимаю, что прозвучавший вопрос предназначался нашему сопернику.

Девушка поднимает руку с платком над головой, Гилл показушно выжимает газ, его соперник тоже, снаружи доносится угрожающее рычание моторов.

Я затаиваю дыхание.

— Страшно, ведьма?

Я поворачиваю голову к Гиллу и не могу сдержать предвкушающей улыбки. Насмешку в его глазах сменяет недоумение. Он хмурится:

— То есть я зря тебя не высадил?

Я смеюсь, пожимаю плечами и вновь смотрю на дорогу прямо перед собой.

— Чокнутая, — бросает Гилл.

Не знаю, показалось ли мне, но, кажется, я услышала улыбку в его голосе.

Оранжевый платок делает резкую дугу вниз, и жёлтая машина срывается с места. А мы почему-то стоим на месте. Гилл тут же чертыхается, переключает скорость и срывается вперёд.

Он, что, проглядел старт?

— Ладно, этому неудачнику можно и фору дать.

Гилл набирает скорость, и меня вдавливает в спинку кресла. За окном, как смазанное пятно, проносятся один холм за другим. Чётко видно лишь трассу впереди и задние огни машины-соперницы.

Но вот Гилл перестраивается к обочине справа и вновь выжимает газ. Мы нагоняем жёлтую машину. Ровняемся с её багажником. Гилл насмешливо бросает:

— Держись.

У меня замирает сердце, когда я вижу, как соперник резко даёт вправо, заходя на поворот. Гилл тоже резко сворачивает и бьёт по газам. Машины сворачивают в считаных сантиметрах друг от друга. Меня бросает из стороны в сторону, но я успеваю вцепиться пальцами в кресло. А ещё я успеваю увидеть, как парень с выбритыми висками выразительно ругается, провожая нас взглядом. Да, мы вырываемся вперёд.

Я снова смотрю на дорогу и хохочу вместе с Гиллом.

Но смех обрывает ощутимый удар бампера о багажник. Нашу машину ведёт в сторону, но Гилл, чертыхнувшись, умудряется её выровнять. Я возмущаюсь:

— Какого чёрта он творит?!

— Боится проиграть в очередной раз. Мудило.

Я оборачиваюсь и вижу, что этот урод снова хочет нас подрезать.

— Жми-жми-жми! — кричу я.

Гилл усмехается и прибавляет скорость. Татуированный остаётся с носом. Но ненадолго. Вскоре из-за череды крутых поворотов ему удаётся нас нагнать. Мы несёмся по дороге нос к носу. Я вижу, как парень нервно жуёт губы, стремясь вырваться вперёд.

Усмехаюсь и прислушиваюсь к себе.

То, что я ощущаю, находясь здесь и сейчас, буквально кружит голову.

Восторг. Это, чёрт возьми, полный восторг!

В том числе, и от самого Гилла, будь он неладен. Парень потрясающе водит. Он чувствует машину и дорогу, как собственное тело. Я смотрю в его сторону. Лицо сосредоточенно, но на губах играет весёлая усмешка. Руки и спина напряжены, под футболкой перекатываются мышцы. У меня вдруг зудят подушечки пальцев — хочется протянуть руку и проверить на ощупать твёрдость его плеча.

Морщусь и отворачиваюсь.

Мало ему отлично играть в бейсбол, он и здесь решил отличиться. Чёртов способный сукин сын.

Впереди прямая дорога длиною метров триста. С правой стороны от нас тянется крутой обрыв. С левой — кустистые холмы. Сама дорога идёт на подъём. И обе машины вынуждено, хоть и не сильно заметно, но замедляют ход.

Жёлтая машина почему-то гораздо сильнее, чем мы.

Может, тяга хуже нашей?