— Там была какая-то карточка? — спрашивает она.

Помощница кивает. Подается к цветам, которые, похоже, успела за перерыв Наташи изучить вдоль и поперек. Внутри находит карточку и подает ее в раскрытом виде.

«Надеюсь, мы все же сможем продолжить разговор», — гласит сообщение внутри.

Сообщение оказывается подписано инициалами К.Л. И Наташа на волне раздражения карточку сминает в руке.

— Можешь отнести куда-нибудь на кухню, с моих глаз подальше, — бросает Наташа, почти агрессивно поправляя ремень сумочки на плече.

Чертов Кирилл. Заняться ему, по всей видимости, нечем.

Наташа улавливает во взгляде помощницы какое-то неуемное любопытство. И ненадолго задумывается о том, что можно было бы и рассказать.

Но нет.

Она просто уходит в свой кабинет, чтобы закрыться изнутри и стараться не задумываться о том, что цветов ей, кроме как на праздники, никто не присылал уже целую вечность. И это как-то даже грустно само по себе.

Однако, не важно. Цветы — абсолютная чепуха. А Логинов — все еще раздражающий клоун, работать под крылом которого не представляется возможным.

Дверью машины Наташа хлопает, когда с утра выходит и обнаруживает, что ее парковочное место снова занято Логиновым.

Да он, черт бы его побрал, издевается. Точно издевается, потому что выходит из машины именно что с издевательской улыбкой.

— Серьезно? — спрашивает Наташа.

Логинов разводит руками.

— Уберу машину, если вы, Натали, согласитесь со мной пообедать, — говорит он.

С самого утра у Наташи нет никаких сил на то, чтобы с ним переругиваться. Как и на то, чтобы поддерживать корректное к нему обращение.

Она складывает руки на груди и вздыхает.

— Ты как школьный задира, — сообщает она, переходя на «ты». — Лишь бы прицепиться и выбесить, да?

Логинов делает пару шагов по направлению к ней.

— Обычно в школе мальчики дергают за косички девочек не для того, чтобы выбесить, — отзывается он, чуть прищуриваясь. — Так что, параллель ты проводишь очень интересную.

— Кажется, я ясно дала понять, что в сотрудничестве с тобой я не заинтересована, — говорит Наташа, чуть запрокидывая голову.

Просто чтобы не разрывать зрительного контакта из упрямства.

— Мне нравится твое упорство, — отвечает Кирилл.

— А мне твое — не очень, — парирует Наташа.

— Так что, твое любимое парковочное место я могу не освобождать?

Наташа поджимает губы. Вести переговоры с террористами — плохая затея. А именно террористом перед ней сейчас предстает Логинов.

— Нет уж, будь добр, освободи.

От одного обеда с нее не убудет.

Скорее всего.

— Просто обед? — уточняет Наташа, усаживаясь за столик в небольшом ресторанчике, который выбирает для этого самого «просто обеда» Кирилл. — Я тебя выслушаю и больше ты не станешь давить?

— Даже слушать не обязательно, — улыбается Кирилл. — Ты ведь все равно не станешь, как мне кажется.

Ему кажется правильно. И Наташе совсем не нравится то, что он делает настолько правильные выводы о ней, толком ее не зная. Это показывает его с проницательной стороны, а Наташе противоречиво не хочется в своей голове награждать его какими-то положительными чертами.

Она просто молча раскрывает перед собой меню.

— Ты упертая, — замечает Кирилл. — Это — палка о двух концах. С одной стороны, упертость идет рядом с целеустремленностью. С другой — застилает глаза, не давая смотреть на вещи под другим углом.

Замечательно, он зовет ее на лекцию во время обеда. Наташа только чуть вскидывает брови в немом возмущении.

Доморощенный психоаналитик, значит. Отличная кандидатура для возглавления женского издания.

Впрочем, сам-то он им точно заниматься не станет... Нет.

Наташа отказывается рассматривать варианты, при которых она остается на своем месте, но уже рядом с Кириллом. Любая стратегия, которая замешана на пресловутом «направляй мужчину, а не указывай ему, как правильно» Наташе не подходит. А работа с ним наверняка будет подразумевать именно это.

Она — не вода, которая может медленно обтачивать препятствие. Она — совсем другая сила.

— А ты — самонадеянный, — отзывается Наташа. — Раз думаешь, что можешь раскусить человека, пообщавшись полчаса. Не лучшее качество для ведения бизнеса.

— И, тем не менее, я справляюсь, — усмехается он.

Справляется он, как же. Выезжает со своими порталами на пустом рекламном трафике, а не на адекватном развитии с долгосрочными перспективами. Как какой-нибудь рвач просто пытается схватить все, не выстраивая стратегию.

Ладно, возможно, она тоже торопится с выводами.

— Я тоже упертый, — говорит Кирилл, упираясь локтями в столешницу и чуть подаваясь к Наташе. — Я понимаю. Мне кажется, мы оба бы только выиграли, если бы имели рядом человека с другим взглядом на вещи.

Наташа осознанно отзеркаливает его позу.

— Пьедестал не выдержит двоих, — замечает она.

И улыбается, в своем сознании наконец определяясь с тем, что собирается попробовать провернуть.

Игорь снова обнаруживается в своем кабинете. Он является в бизнес-центр с таким завидным постоянством, с каким не появлялся тут очень давно. Его можно, в целом, понять. Другие, более развитые, издания перетягивают на себя все приоритеты.

Вместе с ним в кабинете обнаруживается и Милана, явно увлеченная фотографированием своего лица на очередное селфи. На нее Наташа особенного внимания не обращает в принципе, пока Милана сама не пытается влезать.

— На каком этапе сделка по продаже? — сразу спрашивает Наташа у Игоря.

— Обсуждаем детали с юристами, — отвечает Игорь. — А что? Тебя в нее, все-таки, вписываем?

Не совсем.

— А если появится другой потенциальный покупатель?

Наташа усаживается напротив стола Игоря, деловито закидывает ногу на ногу.

— Откуда бы такому взяться? — интересуется Игорь, чуть прищуриваясь.

При наличии взглядов на развитие бизнеса можно попробовать перехватить этот бизнес себе. Идея — простая. Но Наташу подталкивает к ней, кажется, только искра неясного соперничества.

Ей не нравится идти на компромиссы. Она и так целую жизнь на них шла, урезая себя и свои амбиции ради стабильности, пока росла дочь.

Пора и прекращать.

— Например, это могу быть я, — пожимает плечами Наташа. — У меня есть сбережения. Я смогу дополнительно привлечь инвесторов.

Если сделка еще не на ровных рельсах, то у нее, просто по справедливости, должен быть шанс. Наташа знает, что управится. Она не может не.

Игорь с сомнением бросает взгляд в сторону Миланы.

— Даже не знаю, Наташ, — произносит он. — Мне, в целом, не принципиально, кому сбывать часть бизнеса, если условия будут те же. Но я что-то сомневаюсь.

Сомневается он.

— Какая тебе будет разница? — спрашивает Наташа. — Просто подумай.

Время-то, как ей кажется, еще есть.

— Погоди, погоди, — окликает Наташу Милана в коридоре, ведущем к лифту.

Наташа разворачивается, пожалуй, слишком резко. Так, что Милане приходится не менее резко тормозить, чтобы с ней не столкнуться.

— Что такое? — спрашивает Наташа ровно.

— Я хочу вписаться, — заявляет Милана. — Могу частично инвестировать в издание. Могу подогнать ресурсы рекламного агентства, которое меня продвигает, под раскрутку. Могу... Да я много чего могу.

В это Наташе слабо верится. Милана выглядит, как любая легкомысленная медиа-дурочка. Да и ведет себя обычно соответственно.

— Если тебе приспичило заняться каким-то бизнесом, лучше запусти свою линию косметики, — предлагает Наташа.

В конце концов, та же Пэрис Хилтон зарабатывает на всем. Что говорить про клан Кардашьянов. Портал, который Наташа хочет двигать в куда более серьезную сторону, это — совсем не тот бизнес, с которым стоит ассоциироваться кому-то вроде Миланы.