Это не очень важно, на самом-то деле. Пускай и немного утешительно.

— Обойдусь рекомендательным письмом, — отрезает Наташа.

И поднимается из-за столика.

Больше всего ей не нравится, как неприятно сжимается сердце от мыслей о Логинове. Со всем остальным справиться куда проще — как бы обидно не было, как бы не хотелось сорваться.

Она не срывается. Но и не чувствует себя сохранившей собственное достоинство, когда покидает ресторан, не прощаясь с Игорем и Кариной.

— Ты разве не собираешься на работу? — с недоумением спрашивает Даниэлла, когда утром Наташа привычно рано поднимается, но даже не шевелится в сторону сборов.

Нет, не собирается.

— Там меня сегодня не очень ждут, — просто отвечает Наташа.

Она чувствует себя странно. Потому что даже отпуска для нее обычно оборачивались рабочими задачами. За последние годы она слишком привыкла к тому, что на работе живет. И теперь внутри нее образовывается вакуум, который не заполнить даже злостью на кого бы то ни было.

Хоть на Карину, хоть на мягкотелого Игоря, хоть на самого Кирилла.

Это — простое ничего.

— Заболела? — осторожно уточняет Даня.

— Да, но не я.

Не она. Приболели процессы. А у нее нет возможностей их как-то пролечить.

Остается только смириться.

Она собирает волосы в хвост и, затягивая чуть туже пояс домашнего халата, просто начинает заниматься какими-то рутинными делами. Заправляет посудомойку, перебирает продукты в холодильнике. Перенаправляет таким образом привычную утреннюю энергию в хоть какое-то русло.

И пытается представить, что в ее жизни ничего не идет наперекосяк. В конце концов, она обязательно выкарабкается. Не с такими проблемами справлялась. Не с первой работой расстается.

— Ладно, сама расскажешь, если захочешь, — произносит в некоторой растерянности Даня.

Да, до дочери эту информацию тоже нужно как-то донести. Она ведь, пока учится, на ее обеспечении. Любые возможные изменения в финансовом плане необходимо прояснять, а не прятать голову в песок.

Просто именно сегодня именно этим ей и хочется заняться.

Спрятаться от всего мира, включая саму себя.

Даня уходит на свою учебу. И Наташа остается утром в квартире одна. Ей непривычно. Она обращает внимание на то, что в уведомлениях на смартфоне появляются сообщения как от Кирилла, так и от Миланы. Но принимает ответственное решение их проигнорировать.

В конце концов, таких дней у нее не выдавалось давно — свободных, меланхоличных и посвященных только обволакивающей пустоте.

И именно ей Наташа и собирается предаться.

Увидеть Кирилла на пороге своей квартиры Наташа не ожидает совсем.

Она открывает дверь, твердо уверенная в том, что сейчас увидит доставщика с пакетами с продуктами, которые заказывает в приложении. Поэтому даже не спрашивает ничего в домофон, да и не смотрит в дверной глазок. О такой оплошности она моментально жалеет.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она, не спеша запускать Кирилла внутрь.

— Ты не отвечала на мои сообщения и звонки, — пожимает он плечами. — Что мне оставалось делать?

Например — ничего.

Она бы ответила, возможно. Просто позже. Сильно позже. И ему, и Милане, и всем на свете. Только вернулась бы в свой ресурс.

Для этого всего-то надо взять себя в руки. Ей не потребуется много времени.

Просто...

Стоп.

— Откуда ты знаешь мой адрес? — уточняет Наташа уже чуть более стальным тоном.

Она ему адреса точно не давала. И к себе не приводила, чтобы он мог просто запомнить. Значит, он как-то озаботился тем, чтобы разведать личную информацию.

Это откровенно напрягающий момент с его стороны.

— Игорь, — просто отвечает Кирилл.

Так, словно это — нормально. Наташа не видит в подобном ни грамма романтики. Мало того, что она предстает перед ним в домашнем халате и растрепанная, так еще и само по себе это... Не очень здоровое поведение.

Может, с точки зрения традиционной романтики прошлых столетий это и мило, но Наташа так не думает.

— Не пустишь меня внутрь? — спрашивает Кирилл.

— Для чего?

— Поговорить. Не через порог же.

— Не думаю, что ты приехал, чтобы сказать мне что-то, что нельзя говорить через порог. А я не суеверная. Так что...

Так что чего он вообще ожидал?

— Ты когда-нибудь бываешь чем-то довольной? — интересуется Кирилл. — Мне начинает казаться, что нет.

— А ты бываешь прямолинейным? Я в этом тоже начинаю сомневаться.

Кирилл вздыхает. Опускает плечи. Наташа перекрещивает руки на груди.

— Прямолинейно так прямолинейно, — говорит он. — Ты мне понравилась. Очень понравилась. Ты не пытаешься смотреть на меня заискивающе или как-то еще. И я решил, что мне стоит самоустраниться от сделки. Чтобы не возникало конфликта интересов. И чтобы ты не думала, что я ухаживаю за тобой из-за этого.

А она думала.

— Ты мог бы устраниться, не вставляя мне палки в колеса, — отрезает Наташа. — Я бы выкупила издание сама.

— Тебе бы это понравилось? — спрашивает Кирилл. — Сомневаюсь.

Зря.

— Я хотела оставить за собой это издание, потому что хотела сделать его значимым, а не из упрямства, — с долей усталости отвечает Наташа.

Он, может, и думает, будто успел ее раскусить. Но это не так. Упрямством ради цели она могла бы поступиться.

Толку-то теперь об этом говорить.

— Об этом я не подумал, — признает Кирилл. — Простишь мне мою ошибку?

Наташа передергивает плечами.

Это все становится слишком нелепым. Она вздыхает. И отшагивает чуть в сторону, чтобы все-таки Кирилла пропустить внутрь своей квартиры.

И он переступает порог. А затем чуть наклоняется к Наташе, чтобы потянуться к ее губам. Но она выворачивается, сразу же.

— Для моих любовников у меня есть правила, — говорит она, вдруг ощущая себя уязвимой. Поэтому ей очень важно обрисовать какие-то границы. — Мы не встречаемся без предварительных договоренностей.

— Тогда очень хорошо, что я не собираюсь записываться в список твоих любовников, — усмехается Кирилл.

— И в каком же списке ты рассчитываешь оказаться? — спрашивает Наташа.

— Я предпочел бы обойтись без списков. Где у тебя здесь можно выпить кофе?

Наташа молча проходит в сторону кухни. Кирилл следует за ней.

— Если это что-то исправит, я готов пойти на конфликт интересов, — говорит он. — И своим словом вернуть тебя на твою позицию.

— Вот это мне как раз не понравится, — отвечает Наташа, запуская кофеварку. — Я не нуждаюсь в подачках.

Кирилл приваливается к кухонной столешнице. И легко перехватывает руку Наташи, привлекая к себе тем самым дополнительное внимание.

Наташа замирает. Затем выдыхает и все-таки шагает к нему.

— Давай не будем смешивать, — предлагает она. — И не будем об этом больше говорить.

— Согласен, — кивает Кирилл. Свободной рукой он мягко проводит по ее щеке. — Но поговорить о твоем списке любовников нам точно придется.

Наташа запрокидывает голову. Не такой уж он и список. Да и, без Антона, вообще перестает существовать.

Но Кириллу-то об этом рассказывать не нужно.

— Это на какую тему? — спрашивает Наташа, чувствуя, как он выпускает ее руку из своей и перемещает ладонь на пояс.

— На тему его ликвидации, — улыбаясь, произносит Кирилл.

— Я могу обещать только подумать об этом, — отвечает Наташа.

И все-таки позволяет ему увлечь себя в поцелуй.

— Я более чем уверена в том, что дело не в сделке как таковой, — мрачно говорит Милана, откидываясь в парикмахерском кресле салона, куда Наташа приезжает вместе с ней. — А в том, что Игорь не хочет, чтобы у меня было что-то серьезнее моего блога. Я однажды пыталась запустить свою косметическую линейку. Он обещал помочь с начальным финансированием. И в последний момент слился.

Наташа бросает на нее короткий взгляд. Связалась же, на свою голову, получается.