— Сядь на место и ешь свой омлет, — строго обращается Наташа к дочери.

Дочь как раз, едва поковырявшись в тарелке, пытается покинуть кухню, пока сама Наташа отвлекается на чтение утренних новостей.

— Да я возьму по дороге какой-нибудь круассан к кофе, — пытается извернуться дочь.

— Даня, — поднимает на нее взгляд Наташа. — Сядь на место.

Даниэлла тягостно вздыхает. И возвращается за стол. На этот раз борьба с совершеннолетней дочерью, вчерашней школьницей, оказывается выиграна Наташей. Но еще не вечер. Даня всегда успеет перехватить какую-нибудь глупую идею на своей учебе. Например, не обедать. Проконтролировать это, увы, никак не удастся.

— Между прочим, интуитивное питание... — начинает Даня.

— Хочешь питаться, чем попало — съезжаешь из-под моей крыши, — обрывает ее Наташа.

Эта война с дочерью идет уже не первый год. И Наташа все никак не может понять, где именно она недосмотрела так, что Даня начала съезжать на теме постоянных попыток похудеть.

Возможно, этих факторов слишком много. С самого рождения Даниэллы Наташа пыталась разорваться на части между учебой, подработками и дочерью. Но усидеть на всех стульях не получается до сих пор. Даже несмотря на то, что самые сумасшедшие гонки уже позади.

А лучшие годы на то, чтобы становиться дочери подругой, а не надзирателем — упущены.

— Вот и съеду, — бормочет Даня, ковыряясь в тарелке с омлетом дальше. — Вот и обязательно.

Наташа знает, что никуда она не съедет. Но слова дочери все равно отдаются внутри неприятно. Спасает только то, что этот дискомфорт ей уже привычен.

Она поднимает свою чашку с кофе и внимательно следит за дочерью. Та как раз открывает Инстаграм и листает ленту, полную преувеличенно счастливых фотографий, прошедших как обработку в Фотошопе, так и целые наборы фильтров. У Даниэллы поджимаются губы, когда она зависает над какой-то фотографией.

— В жизни люди так не выглядят, — говорит Наташа ей.

Уж она-то знает. Возглавляя глянцевое интернет-издание, Наташа регулярно видит и моделей с неидеальной кожей, и представителей брендов, настаивающих на чрезмерном фотошопе. И это даже несмотря на то, что ее глянец — не самый популярный в своем сегменте.

Вот только дочь ее все равно не слушает. Но хотя бы с омлетом справляется.

Наташа думает о том, что если утро она начинает с победы, то и продолжение дня должно тоже пройти на высоте.

Она не знает даже, насколько ошибается.

Ее парковочное место оказывается занято.

Для Наташи это — нонсенс. Парковка зарезервирована исключительно для сотрудников, сама она приезжает достаточно рано. Да и тогда, когда все-таки запаздывает, все равно — ее парковочное место никто не занимает.

Но вот же, пожалуйста.

Владелец машины, однако, все еще сидит внутри. Наташа выходит из своей и дожидается, когда выйдет и этот, откровенно оборзевший, мужчина.

— Это — частная парковка, — ровным голосом говорит она.

— Да, я догадался, — отвечает мужчина.

Так же ровно, так же спокойно.

Наташа чуть запрокидывает голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза — он выше, чем она на своих каблуках, которые в редакции обязательно сменит на более удобную обувь.

— Вы заняли мое место, — поясняет Наташа.

Крайне терпеливо. Теряя собственное время.

Мужчина оборачивается на свою машину. Затем пожимает плечами. Наташе это совсем не нравится.

— Хорошо, — просто говорит он.

Ничего хорошего.

— Вам нужно убрать машину, — раздражение внутри нее начинает закипать. — Или это, по-вашему, не очень очевидно?

— Обязательно уберу, — кивает мужчина. — Когда закончу здесь со всеми делами. Девушка, на парковке есть еще несколько свободных мест. Выбирайте любое.

В обращении «девушка» Наташа с высоты своих тридцати шести слышит некоторую пренебрежительность. Словно он ее, все равно что дурочку неразумную, тычет носом в наличие свободных мест. Которые Наташа и так прекрасно видит.

Какой же клоун.

Против которого Наташа ничего даже сделать не может. Потому что клоун, исключительно ее игнорируя, широкими шагами уже направляется в сторону офисного здания. Так и не сдвинув свою чертову машину с наташиного чертова парковочного места.

Настроение начинает скатываться к предельным показателям.

Наташа с раздражением обнаруживает, что ее личная помощница еще не на своем рабочем месте, когда она проходит к своему кабинету.

Проходит она также мимо нескольких других пустующих рабочих мест. И, конечно, слышит голоса и смех со стороны кухонной зоны. Получается, сотрудники едва пришли, как тут же начали расслабляться.

Просто потрясающе.

Наташа перехватывает покрепче сумку и меняет траекторию своего пути. Прямо от кабинета идет в сторону кухонной зоны. В любой другой день такую незначительную проблему дисциплины она бы проигнорировала. Потому что пока сотрудники справляются с потоком задач, многое становится не важным. У них тут не из сплошных достигаторов состоит редакция.

Но после столкновения с этим клоуном, занявшим ее парковочное место утро портится. А вместе с утром портится и Наташа.

— Что такого веселого произошло, раз вы тут с самого утра устраиваете митинг? — интересуется Наташа, оказываясь на пороге кухонной зоны.

Где она, конечно, видит уже и свою помощницу, и автора статей, и дизайнера, и сотрудницу из маркетинга. Все они при виде Наташи меняются в лицах. Резко становятся более серьезными, даже напряженными.

И ничего не говорят.

Наташа обводит их тяжелым взглядом.

— Антон, зайдешь ко мне после обеда, — бросает она в сторону дизайнера.

Остальных же как-будто начинает игнорировать.

Антон кивает. И первым покидает кухонную зону, чтобы переместиться к своему непосредственному рабочему месту.

— Нечасто ты к нам спускаешься, — улыбается Наташа, когда переступает порог кабинета Игоря Сильванова, владельца и основателя холдинга, к которому относится редакция, где она директорствует.

Визиты Игоря случаются действительно нечасто. Его личный кабинет здесь преимущественно пустует. Значит, это к новостям. Наташа не имеет ни малейшего представления о том, к каким именно — хорошим или плохим.

Она просто держит лицо и приятно улыбается, несмотря на то, что с Сильвановым в принципе состоит в приятельских отношениях достаточно давно. Можно было бы перевести их и в дружеские, но Наташа предпочитает выдерживать некоторую дистанцию. В конце концов, работа и близкие отношения не должны совмещаться. Приятельство и какой-нибудь секс без обязательств не считаются.

Игорь устраивает локти на столе и сцепляет пальцы в замок перед собой.

— Я к тебе с новостями, Наташ, — говорит он.

Она уже поняла.

— Хорошими? Плохими?

— Смотря с какой стороны посмотреть.

Значит, с плохими. На хорошие с любой стороны смотреть приятно.

— Я собираюсь продать несколько наших порталов, — прямо говорит Игорь. — Включая тот, которым руководишь ты. Для нашего холдинга — не самый подходящий вектор.

Так, значит.

Наташа вопросительно поднимает бровь, ожидая подробностей.

— Конкретно тебя я могу двинуть в редакторы другого продукта, — добавляет Игорь. — Да и в целом твоим ребятам предложить места. Ты ведь хотела что-то посерьезнее дамского глянца, верно? Мы говорили с тобой в прошлом квартале.

— Я хотела дамский глянец сделать более серьезным, — напоминает Наташа. — Наши читательницы интересуются не только туфлями, это даже аналитика показывает. Не только здравый смысл.

У Сильванова целый холдинг дамского глянца и дамских же приложений. Ну куда он вообще это. Самые рабочие порталы ведь — сплетнические и про туфли. И, вместо того, чтобы развивать имеющееся, он решает разбазаривать активы таким образом.