— Что же ты наделала, глупая? — с отчаяньем в голосе прорычал он, а затем с досадой и злостью запустил злосчастными таблетками через всю кухню.

Оставалась последняя надежда. Андрей вернулся в спальню девушки, нашел на столе свой разбитый телефон и набрал номер Полины, но в ответ услышал лишь посторонний голос, сообщивший о том, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Может она в метро? Глупость, конечно, но всё же… Мужчина никак не хотел верить в то, что сбылся самый худший сценарий.

Вдруг Смолкин заметил и старый телефон Полины, лежащий на книжной полке. Забыла. Ушла без телефона. Оборвалась последняя ниточка, а с ней и надежда вычислить местонахождение девушки. И всё же нужно было что-то предпринимать, действовать, искать… Хвататься за любую возможность… Что у них есть из зацепок? Но мозг словно парализовало.

После секундного колебания Андрей набрал Арчакова.

— Поля пропала, — выпалил он сходу, как только услышал слова приветствия. Голос звучал ровно, но сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Стоило отдать должное его начальнику, Илья не стал орать и искать виновных — это потом, сейчас главное собрать нужную информацию, чтобы организовать поиски.

— Где, когда? Как произошло? Гусеву пока сообщать не будем… Поищем своими силами.

И Андрей принялся объяснять то, что знал, о чем догадался, но зацепок было не много. Вот только с решением Арчакова не рассказывать о ситуации Гусеву он был не согласен: там свои ресурсы и возможности, ими нельзя пренебрегать, и к черту репутацию босса, когда речь идет о жизни и здоровье Полины. Поэтому даже не думая о том, как к его непослушанию отнесется Илья, Смолкин набрал Гусева и выложил ему всё, как на духу.

Только услышав в ответ надтреснутый, безжизненный голос старика, его трехэтажный мат, проклятия и обещание устроить все муки ада ему, Арчакову, подлецу Хохлову и его подельникам, Андрей осознал, как велико горе генерала, который подставил под удар своей работой единственного дорого ему человека. Наверное, не меньше его собственного. Но Смолкин не боялся справедливой кары мужчины: если вдруг с Полей случится что-то непоправимое, он никогда себя не простит… И разъедающее душу как кислота чувство вины не сравнится с тем, что приготовил для него Гусев.

Валентин пришел в себя, приподнялся на локтях на своей импровизированной лежанки, куда его бросили похитители, и осмотрелся. Он находился в какой-то землянке, по-другому и не скажешь. В воздухе стоял запах сырости и подгнивших овощей. Всё небольшое пространство, что окружало его, было устеленное по периметру старыми истертыми досками — на полу, на стенах, на потолке, с которого свисала грязная маленькая лампочка, едва разгонявшая темноту. У дальней стены стоял грубо сколоченный стеллаж. Вот и вся мебель. Рядом покосившаяся дверь. Наверняка, закрыта. Не стоит и пробовать. Судя по всему, раньше эта землянка служила погребом, но запущенный вид досок и самодельных полок для хранения продуктов говорил о том, что её давно не пользовались по назначению.

Присмотревшись внимательнее, Валентин увидел, что находится в своей темнице не один: у дальней стены было что-то белое, сваленное на груду старых одеял, как и он сам. Встав на четвереньки и преодолев небольшое расстояние, парень разглядел бессознательную Полину. Это её закоченевшее тело в одном белье так контрастировало на фоне зловещего мрака землянки. Он тут же стянул с себя толстовку, оставаясь в футболке и джинсах, и попытался натянуть на подругу согретый своим теплом свитер. Не получилось. Тогда Валентин просто накрыл Полю, насколько хватило длины его одежки, а затем вернулся на своё место.

Стыда или чувства вины за содеянное не было: это он должен обижаться на Гусевых за то, что в попытке достать Григория Вениаминовича и Полину, добрались и до него. И дружба тут не при чем, если речь идет о жизни и смерти. Своя шкура дороже. Вот только зря Валентин надеялся, что от него потребуется только информация, но и повлиять на ход событий тоже никак не мог. И сейчас единственное, что ему оставалось, это держаться поближе к девушке, ожидая, когда её спасет высокопоставленный дед или тот горе-телохранитель, которого всё же как-то удалось перехитрить. Главное, только чтобы Поля не показывала свой характер, иначе им не дожить до спасения.

Уже через двадцать минут после звонка Гусеву, за Андреем приехала присланная генерал-майором машина и доставила мужчину в личный кабинет начальника Управления, где несмотря на время суток развернулся целый штаб по спасению Полины. Здесь уже был начальник Московского подразделения СОБРа, несколько ребят из подразделения — спецов по особо сложным случаям, штатный психолог, другие люди в форме. Куча аппаратуры. Ещё через пять минут прибыл недовольный Арчаков в сопровождении нескольких своих парней. С виду обычные накачанные ребята, выполняющие роль личной охраны, но Андрей знал их скрытые таланты матерых хакеров и пеленгаторов всех возможных сигналов… Может они помогут? Единственное, что раздражало так это то, что Илья притащил с собой и Ящера, с сосредоточенного лица которого время от времени спадала маска деятельного участия, и проступало ехидное довольство, которое он на самом деле испытывал, украдкой поглядывая на Андрея. Но сейчас было не до этого пресмыкающегося…

Руководил процессом Гусев. Он был сдержан и сосредоточен, методично раздавая указания и снова и снова расспрашивая Смолкина о событиях, произошедших накануне похищения. Его телефон был наготове в ожидании требований Хохлова. Это единственное в чем они были уверены: за исчезновением девушки стоит бывший подчиненный Гусева, на которого тот сейчас открыл охоту, а, следовательно, продажный тип непременно обратится со своими требованиями.

Как только посланные Гусевым прочесать территорию вокруг дома люди вернулись, собравшиеся столпились вокруг найденных вещей, и обсуждение пошло по новому кругу. Увидев одежду девушки, Андрей сжал кулаки до хруста костей. Мысль о том, что кто-то прикасался к любимой, видел обнаженной, запугивал, угрожал, порождала желание голыми руками разорвать её обидчиков. Глаза налились кровью. Но Гусев держался на удивление спокойно и лишь рассуждал вслух:

— Не разорвана, нет следов крови, грязи… Маячки искали.

Смолкин даже не заметил, как выдохнул с облегчением. Кажется его мозги совсем отключились, раз он сам не догадался о таких очевидных вещах. И опять внутри набатом застучала мысль о том, что он подвел Полю, не уберег, не защитил… да и сейчас почти беспомощен.

Гусев ещё раз перетряс вещи, проверил карманы сумки и улыбнулся.

— Ей как-то всё же удалось взять с собой телефон. Ребята, срочно подключайтесь, отследим сигнал… — а потом пояснил окружающим. — Я подарил ей новый телефон на день рождения со встроенным GPS-трекером, наша разработка. Поля не знала, но могла и догадаться. Она девочка сообразительная.

И тут Андрей застонал и схватился за волосы.

— Она его случайно разбила и оставила дома. Я его сам видел в её комнате, — проговорил он, замечая, как бледнеет Гусев.

И тут же из-за стола с аппаратурой послушался голос:

— Да, так и есть, Григорий Вениаминович. На карте маяк показывает ваш домашний адрес.

Повисла гнетущая тишина, которую нарушал лишь шум работающих компьютеров и подключенных к ним устройств. Но вот в кабинет после короткого стука вошел очередной подчиненный генерал-майора, отправленный опрашивать местных жителей на предмет того, что они могли видеть или слышать подозрительного накануне похищения.

— Ну, — бросил нетерпеливо Гусев, нарушая все принятые протоколы приветствия.

— Ничего необычного, — ответил вошедший с ноткой сожаления в голосе. — Единственное, — добавил он, — девушка похожая на вашу внучку уезжала от дома на такси в районе двух часов дня. Я записал данные машины.

— Пробить номера, связаться с оператором такси, проверить, — тут же дал команду Гусев.

И вдруг Андрея словно осенило.