— Так звать этого твоего Валю? — спросил мужчина, опасаясь не по-мужски пустить слезу в объятиях дорогой внучки. — А то он так на площадке и стоит!

— Дедушка, ну как можно? Это же я его попросила прийти и позаниматься со мной! — возмутилась Полина и бросилась к двери на помощь Валентину, от чего её не собранные в прическу волосы цвета каштана взметнулись словно шлейф и в беспорядке снова опустились на хрупкие плечи.

— Вот ещё придумала! Позаниматься с ней! — ворчал мужчина, неторопливо выходя из спальни внучки и направляясь в свой кабинет. — Ты — самая умная девушка, которую я знаю!

Григорий Вениаминович не верил в Полину болезнь, как не верят в существование Деда Мороза или снежного человека.

— Я тоже тебя люблю, дедушка! — крикнула Поля с улыбкой в голосе, открывая входную дверь.

— Привет, Валя! Извини, что так долго… ээ… я в душе была, — соврала девушка, немного покраснев.

— Да, ладно! Это всё твой дед! Можешь его не защищать, я, итак, знаю, что он меня недолюбливает, — проговорил высокий худой парень с волосами невзрачного мышиного цвета, собранными в хвост, и прошел внутрь. Он бросил на оттоманку свой рюкзак и принялся расшнуровывать кеды.

— Будешь чай с клубничным пирогом? Елена Степановна испекла! — предложила Поля, зная слабые места своего друга.

— О, отлично! — тут же согласился Валентин. — Только давай в твоей комнате попьем, у меня от твоего деда несварение, — чуть тише добавил он.

— И что мне с вами делать? — улыбнулась Полина, подхватила рюкзак парня и первой пошла в сторону своей комнаты.

После чаепития с ароматным пирогом ребята принялись за учебу по старой отработанной схеме: Валентин на диктофон зачитывал нужную информацию с учебника, а Полина внимательно слушала, время от времени делая кое-какие понятные только ей пометки своим корявым почерком.

Когда было решено сделать перерыв, парень спросил:

— Определилась с темой диплома? Когда идешь утверждать?

— Да, определилась: «Усадьба «Даниловское» 18 в. Московская область. Исследование и реставрация». Наверное, в следующую пятницу, у ректора приемный день.

— Хорошо, что определилась, уже все сроки вышли.

— Пойдешь со мной? — робко попросила Поля.

— Ладно, — без особого энтузиазма согласился парень.

Ещё через час Полина проводила друга до двери и по традиции легко поцеловала его в губы:

— Спасибо тебе за всё!

— Ладно, пойду! — отмахнулся он и пошёл к лифту.

Стоило только входной двери захлопнуться за спиной парня, как его телефон в кармане широких джинсов, висящих на тощих бедрах, разразился пронзительной мелодией в стиле тяжелого рока, фанатом которого и был Валентин.

— Алло, — ответил он тихо, воровато оглядываясь на дверь Полины, словно после такого музыкального вступления можно было сохранить инкогнито.

— Ты поговорил с ней? Объяснился? — спросил писклявый женский голос в трубке.

— Ну не сегодня же, Оля! У неё день рождение через несколько дней! Как можно? — справедливо возмутился Валя, который даже в вопросе расставания с девушкой хотел проявить максимум возможного благородства.

— Даю тебе неделю! А потом пеняй на себя! — Оля не стала слушать оправданий парня и сбросила вызов.

Валентин вызвал лифт и со скорбной миной зашел внутрь. Глупая складывалась ситуация. Он дружил с Полиной с третьего класса, был одним из немногих в её окружении, кто был посвящен в проблему девушки, и всячески пытался помочь. Поля тоже не оставалась в стороне и поддерживала Валентина, который в школе пользовался репутацией неудачника и груши для битья. Пожалуй, только заступничество девушки и её высокопоставленный дедушка спасали Валентина от откровенной травли. Но больше всего Полина помогла Вале в период болезненного развода его родителей, когда парню, казалось, что даже в собственном доме, который в одночасье превратился в поле боя, не находилось своего угла.

Так они и жили, проводя почти всё свободное время вместе, благо их дома располагались неподалеку, пока однажды на первом курсе архитектурного института, куда они вдвоем поступили, Валентин не поцеловал взволнованную Полину и не предложил ей встречаться. Дернул же его черт! Хотя парня можно было понять. Полина была красивой, миниатюрной девушкой с выразительными голубыми глазами и милой улыбкой. Казалось, что она как существо из волшебного мира излучает собой свет и добро и дарит окружающим ощущение собственной важности и нужности.

Поля пришла в восторг от его идеи, радуясь самой мысли о полноценной жизни, в которой теперь будет и парень, а с ним и настоящие романтические отношения. Вот только между молодыми людьми ничего так и не изменилось. Редкие поцелуи в засос, неуклюжие объятия и обжимания. Но даже тогда Валя понимал, что Полиной руководили отнюдь не симпатия к нему и физическое влечение, а банальное любопытство.

Всё усложнилось, когда однажды Валентин на каком-то концерте местной рок-группы познакомился с симпатичной рыжеволосой девушкой — Олей, а потом оказалось, что они и учатся вместе в архитектурном. И теперь Валя метался между двух огней — хотелось не обидеть Полину и не потерять в её лице преданного друга, но в то же время не хотелось упускать и Олю, которая явно была готова зайти в отношениях дальше простых поцелуев. К сожалению, дружба с одной девушкой исключала отношения с другой. Оля не была готова терпеть рядом с Валентином подругу детства, не особо веря в рассказ о дружеской помощи и поддержке. В душе парень был польщен таким ревностным отношением к себе, но не знал, как распутать этот клубок.

Как только за гостем закрылась дверь, из своего кабинета вышел мрачный Григорий Вениаминович и направился в свою комнату, набирая кого-то по мобильному телефону. Мужчина был явно погружен в свои мысли и не замечал настороженного взгляда внучки, которая наблюдала за ним.

— Алло, Вадим? Это Гусев, высылай машину, едем в управление, — проговорил он.

Как только мужчина сбросил вызов, Поля заговорила:

— Дедушка, ты уезжаешь? Но сегодня ведь воскресенье…

Она понимала, что её рассуждения звучат наивно: для её деда служба была превыше всего, но всё ещё никак не могла смириться с таким положением дел.

— А-а, Поля? Да, уезжаю, дела. Поужинай без меня, дорогая. И не жди, ложись спать.

Мужчина скрылся за дверью своей спальни, чтобы переодеться. Через пару минут он вышел в форме, гладко причесанный, благоухая терпким парфюмом, и никто бы не заподозрил в этом мужчине чуть старше средних лет дедулю, который засыпает с газетой в руках у экрана телевизора или носит пояс из собачьей шерсти от радикулита.

— Ну, всё, дорогая. Пора, — Григорий Вениаминович по-отечески поцеловал так и сидящую в прихожей девушку и вышел из квартиры, оставляя после себя душистый шлейф шипра.

Ужинать девушке, действительно, пришлось в одиночестве: дед так и не успел вернуться из управления, а затем приняв душ и посмотрев пару роликов на Ютубе, Полина легла спать.

Разбудил девушку какой-то шум, и она невольно вспомнила детство и ссоры родителей. В душе поселилось неясное чувство тревоги. Набросив халат, Полина вышла в плохо освещенную прихожую и увидела полоску света, что пробивалась из-под не плотно прикрытой двери в кабинете деда.

— Вернулся, — тихо проговорила сама себе девушка и уже собиралась идти назад в комнату, когда снова услышала этот шум.

Разговор. Григорий Вениаминович был не один. Второй голос принадлежал мужчине явно моложе деда и, судя по его интонациям и обращению, младше по званию.

— Я не знаю, как так вышло. Допускаю даже, что информацию слил кто-то из наших.

— Ты сам виноват, — припечатал строго генерал-майор. — Он не мог так быстро подчистить следы, значит, делал это долго и методично, у тебя под носом… А ты ничего и не заметил. Теперь Хохлов как хитрый как лис затаился где-то. Чего мне теперь от него ждать? Бывший офицер разведки — это вам не писаки министерские…