Было очень странным, как мгновенно девушка переключилась на меня. А ещё более странным стало то, что она тут же не став дожидаться ответа куда-то побежала, заявив, что ей срочно нужно проверить только что возникшую идею.

— Привыкайте Сергей в четвёртом оплоте много подобных личностей. И самые интересные в этом плане — химики. Представительницу, которых мы с вами только что видели. Но не переживайте, вы практически не будете пересекаться с сотрудниками научного отдела. В основном это будут технические специалисты, а с ними подобных проблем нет.

Не знаю, а мне даже понравилась эта встреча. Хотя я почти ничего и не понял из услышанного. Да и эта Ольга Николаевна, даже несмотря на всю свою растрёпанность, была довольно привлекательна. Отчего-то она напомнила мне Алину.

Базонов оказался одним из руководителей четвёртого оплота. Он отвечал за внешние связи с большим миром. И вот такой доставкой новых вселенцев на территорию оплота. Естественно, местонахождение городка было засекречено. Рассказывать больше информации Владимир Дмитриевич мне не стал, сказав, что это будет возможно только в случае, если я стану официальным сотрудником ведомства. Впрочем, он так же не сказал, какого ведомства.

Семён Васильевич называл эту структуру конторой, а Базонов ведомством. Вот и всё, что я знал в этом направлении.

Мне провели небольшой инструктаж, по которому я не должен ходить по четвёртому оплоту без сопровождения. Не должен совать нос куда не следует. Не должен распространяться обо всём здесь увиденном. И всё прочее в том же духе. Здесь же меня познакомили с человеком, который будет отвечать за меня, во время нахождения в четвёртом оплоте.

Этим человеком оказался парень лет двадцати пяти, которого мне представили, как лейтенанта Рогова.

— Максим, — представился мне Рогов, когда мы вышли из здания администрации.

Владимир Дмитриевич провёл вводный инструктаж, и теперь я должен отправиться на разговор с другими специалистами. Что это за специалисты мне никто так и не сказал.

— Сергей, — ответил я лейтенанту.

Был он военным, милиционером или представлял какое-то другое силовое ведомство, я не знал. Максим был одет по гражданке.

— Буду я Сергей теперь твоей нянькой, пока руководство не решит, что уже можно отлучать тебя от сиськи. А пока уж не обессудь, я буду ходить с тобой даже в туалет. Не подумай ничего такого, просто буду стоять рядом с дверью. Смотреть ничего не буду, а вот слушать обязан. Не имею права нарушать протокол. А теперь пойдём, заглянем в гости к паре очень колоритных специалистов. Думаю, они тебе понравятся. Просто они всем нравятся.

Максим оказался прав в том, что специалисты, к которым он меня привёл, были очень колоритными. Сколько я не летал по миру. Сколько ни видел людей, но подобное увидел впервые.

Лейтенант быстро провёл меня мимо всех высотных зданий, мимо каких-то хозяйственных построек. Подстанции, водонапорной башни и всего такого прочего. И вывел на границу с лесом. Всё было огорожено колючей проволокой и просматривалось камерами. Причём камеры были словно из моего прошлого будущего. И это меня сильно удивило. Вот я и увидел первый привет из будущего. Но камеры были далеко не самым интересным. Недалеко от границы оплота стоял маленький деревянный домик, знакомый абсолютно всем, кто хоть раз бывал в деревне.

Там стоял, самый обыкновенный деревянный туалет, с окошком в виде ромба вверху двери.

— Спасибо, конечно, но мне пока не хочется, — сказал я, чем заставил Максима улыбнуться.

— Это они придумали. Говорят, что люди всегда приходят к ним какие-то грустные и работать с ними одно мучение. Вот и решили наши Штепсель и Тарапунька таким образом замаскировать вход в лабораторию.

— Куда?

— В лабораторию. Там проводят всякие эксперименты, опыты ставят, разрабатывают запрещённые вещества, наркотики, обычное оружие, ядерное оружие и ещё кучу всего интересного.

Я смотрел на лейтенанта, который, выдавал всё это на полном серьёзе и не понимал, что здесь вообще происходит. После того как Базонов передал меня Максиму, начало происходить что-то непонятное. И вот сейчас туалет, который на самом деле вход в лабораторию. И неизвестно для чего мне вообще туда нужно.

— Ну чего смотришь на меня, словно я тебе рубль должен? Кино смотрел такое?

Смотреть-то я смотрел, вот только совершенно не помню, в каком году был снят этот фильм. Был он уже выпущен или ещё нет?

— Смотрел, вот только не помню, когда это было. Его уже сняли или ещё нет? А ты Максим случаем не вселенец?

Что-то я совсем упустил этот вопрос. Если четвёртый оплот — закрытый город, то можно предположить, что здесь собрали вселенцев. Так, на мой взгляд, будет гораздо безопаснее и спокойнее для всех. А в первую очередь для ведомства, на которое работают Базонов и Климов.

— Не-а. Я местный. Родился в пятьдесят первом и с тех пор живу без всяких перемещений во времени, да вдобавок ещё и в новое тело. Мне в этом вполне комфортно, привык к нему за двадцать семь лет. А «Афоня» вышел ещё года три назад. Так что с этой стороны всё нормально. Вечно вы вселенцы, ставите под сомнения какие-нибудь факты.

— А в четвёртом оплоте много местных?

— Да практически всё. Слишком вы вселенцы редкие экземпляры. Я даже не знаю, сколько вас сейчас имеется по списочному составу. Пока ещё не дорос, чтобы мне доверяли подобную информацию. Да и вообще ты у меня первый. Можно сказать, лишил оперативной девственности, — рассмеялся Максим. — Я совсем недавно появился в оплоте и очень удивился, когда тебя решили доверить мне. В оплоте имеется несколько куда более опытных ребят, но видимо, решили провести моё боевое крещение. И я не подведу руководство. Мне всего-то и нужно, чтобы отвести тебя к нужным людям, да следить, чтобы не зашёл в запретную зону. Хотя, честно признаюсь, что мест, куда заходить не нужно в оплоте очень много. Но это ерунда. Ты и сам скоро будешь с лёгкостью понимать, куда можно заглянуть, а куда не стоит соваться. А насчёт входа в лабораторию я не шутил. Пойдём, окунёмся с головой в прекрасное.

Тоже мне шутник. Хотя, скорее всего, это была своеобразная защитная реакция со стороны Максима. Он просто волновался. А вот я отчего-то был совершенно спокоен. Только постоянно удивлялся происходящему.

— На самом деле это лифт, который доставит нас в шестую лабораторию. К руководителям этой лаборатории нам и нужно. Чем здесь занимаются, я не знаю, а если бы и знал, то у тебя нет допуска к этой информации.

Мне было очень интересно, почему возле лифта, ведущего в одну из лабораторий, нет никакой охраны? Неужели они так уверены в своей безопасности и в том, что их никто не сможет здесь обнаружить? Тупо могли какие-нибудь грибники заблудиться или заметить с пролетающего мимо самолёта. Хотя с последним не получится, здесь же закрытая для полётов зона.

Но всё сразу изменилось, когда мы спустились. Внизу присутствовала очень серьёзная вооружённая охрана. Нас досмотрели, получили от Максима, какие-то документы, которые изучали даже дольше, чем проверяли нас, а затем провели краткий инструктаж. Инструктаж заключался в том, что нам нельзя ничего. Можно дойти до кабинета местного начальства и зайти в него. Всё остальное было запрещено.

Даже не знаю, как глубоко была расположена лаборатория, но ехали мы секунд десять. За это время можно спуститься довольно глубоко. Считай минимум десятый этаж, а скорее всего, гораздо глубже.

Это, что же за опыты производят в этой лаборатории, что её так глубоко закопали? Но узнать мне это не суждено, по крайней мере, в ближайшее время точно.

Судить о размерах лаборатории я не мог, так как мы двигались лишь по одному, достаточно длинному коридору, вдоль которого на разном расстоянии друг от друга располагались металлические двери. Даже на первый взгляд, они были очень толстыми и соответственно — тяжёлыми. Уж не проводят здесь эксперименты с радиацией? Ведь Владимир Дмитриевич говорил, что в четвёртом оплоте смогли получить первую в мире управляемую ядерную реакцию. Но никаких опознавательных или предостерегающих знаков и надписей на дверях не было. А думать о том, что где-то в непосредственной близости от меня экспериментируют с радиацией, мне не хотелось.