— Спицын...

— Дмитрий Алексеевич, — перебил я подполковника, но он совершенно не удивился. Да и чему тут удивляться его имя неоднократно фигурировало в моих воспоминаниях, что записывали Куперманы. — Подполковник, командир 25-го гвардейского московского авиационно-транспортного полка. Мой бывший командир, практически второй отец, который сделал для Митрофанова Даниила очень многое.

— Пока ещё ничего не сделал. Да и командиром полка, я стану не раньше, чем в восьмидесятом. А в остальном ты прав. Меня поставили курировать правильный ход событий для Митрофанова Даниила. Ну а пока я проверю твои лётные навыки и приму решение, подходишь ты для поставленных задач или нет. Ехать нам минут сорок и если имеются какие вопросы, то можешь их смело задавать. Если информация не секретная, то с радостью расскажу всё, что знаю.

А я даже и не знал, что спросить. В голове в очередной раз была настоящая каша. Отчего-то подобное состояние случается со мной всегда, когда я встречаю кого-нибудь из прошлой жизни. Словно воспоминания Митрофанова Даниила поднимают бунт и начинают перемешиваться с воспоминаниями Фомина Сергея прошлого и меня настоящего. В подобные моменты нереально трудно думать. Благо это состояние длится совсем недолго и уже минут через пять я начал задавать свои вопросы.

В плане предстоящего задания Спицын оказался гораздо более осведомленным, чем третий. Впрочем, как и в том, что из себя представляли новейшие самолёты, на которые меня хотели посадить в качестве испытателя. Но больше всего я интересовался предстоящей проверкой.

Сперва мне предстояло совершить несколько кругов над аэродромом в Мелитополе на 76, дабы показать, что я реально умею управлять этим самолётом. Естественно, он будет пустым. После этого будет следующий этап, на этот раз самолёт будет с грузом, который необходимо доставить по заданному маршруту. Будет ещё и третий этап, но что он из себя представляет, сейчас мне рассказывать не стали. Сперва необходимо было пройти два первых этапа.

Но с этим проблем никаких не должно возникнуть. Если ты когда-нибудь управлял самолётом, то уже не забудешь этого никогда. В чём я и убедился, когда оказался за штурвалом Ан-2. Об этом мы разговаривали, пока ехали до аэродрома. А уже в самолёте Дмитрий Алексеевич устроил мне устный экзамен по управлению 76.

Сам он был отличным пилотом и неоднократно проводил показательные полёты для новичков, когда я служил в полку. Да и сейчас он будет моим вторым номером. А остальные члены экипажа будут предоставлены руководством полка. Пока ещё Дмитрий Алексеевич не был введён в командный состав.

С устным экзаменом я справился на отлично. Вспомнил абсолютно всё, что знал, когда летал на 76.

В расположение полка мы прибыли во второй половине дня. Нам с Максимом предоставили квартиру в Авиагородке, построенном при военном аэродроме, а Дмитрий Алексеевич отправился подготавливать завтрашние вылеты. Необходимо было утрясти всё с руководством полка.

Я прекрасно знал эти места и поэтому не стал отсиживаться в квартире, а пошёл прогуляться. Хоть Максим и пытался уговорить меня остаться дома. На улице было довольно холодно, но это меня точно не могло остановить. Ностальгия — вещь очень сильная. Порой так и тянет побывать в местах, с которыми связано много хороших воспоминаний. А в том городке подобных воспоминаний у меня было предостаточно. Именно здесь я встретил Катю. Здесь мы сыграли свадьбу. И здесь же родился мой первенец.

Самое плохое в ностальгии, что зачастую она порождает тоску. Вот и сейчас, по возвращении в квартиру меня охватила тоска, которую развеять сможет только небо.

Как оказалось, развеять тоску могло не только небо, но и подполковник Спицын, который заявился полпервого ночи и сказал мне собираться. Самолёт уже был полностью подготовлен и ждал меня для прохождения первого испытания.

Я как раз пытался заставить себя заснуть, готовясь к завтрашнему дню, но никакой подготовки не понадобилось. Эта новость сработала лучше любого тонизирующего средства. Через пару минут я уже был готов, и мы поехали на аэродром. Максим получил приказ ждать меня на квартире.

— Для пары кругов над аэродромом вполне будет достаточно меня и бортмеханика, — ответил Дмитрий Алексеевич на мой вопрос об остальном экипаже.

В принципе он был прав, но всё же я не хотел рисковать. Это мой первый полёт на военно-транспортном самолёте в этой жизни. Да и в прошлой прошло уже больше тридцати лет, как я сидел за штурвалом 76. Мало ли как я начну косячить. Поэтому я считал, что экипаж должен быть полностью укомплектован. Без этого я просто не полечу. О чём и сообщил подполковнику. Тот лишь усмехнулся и заявил, что третий предупреждал его, что всё будет именно так.

— Хрен с тобой Фомин. В любом случае командир полка уже поднял нужных людей. Будет тебе полный экипаж. Правда, сам потом будешь мужиков благодарить. Всё же ради тебя их вытащили из дома. Благодарность уже лежит в машине. В багажнике стоит ящик, возьми с собой четыре бутылки, как остановимся.

— А почему четыре? — удивился я. Бортмеханик, штурман и радист. Получается три человека, кому четвёртая?

— Потому что, четвёртая мне за хлопоты. К тому же я обещал командиру полка, что мы вместе раздавим мою благодарность. Хватит уже задавать глупых вопросов, лучше давай повторим все твои действия, после того как окажешься в кабине.

Быстро всё повторить не удалось и мы ещё какое-то время просидели в машине и как только подполковник был полностью удовлетворён, отправились к самолёту.

— Вы нас всех угробить хотите? — спросил один из членов моего экипажа на этот полёт, когда подполковник начал объяснять им задачу. — Парню от силы лет восемнадцать. Хорошо, если второй курс лётного. А там, скорее всего, первый. Да он и за штурвалом ещё никогда не сидел. Ему ещё учиться и учиться.

Остальные мужики его полностью поддерживали. Вот только были они сейчас вместе с командиром полка — полковником Севостьяновым. Я в своё время не застал полковника, но все сослуживцы отзывались о нём, как об отличном командире. Говорили, что он всегда мог найти подход к любому человеку. Что он сейчас и доказал, выдав такую матерную тираду, что даже я был готов выполнить любой приказ этого человека.

Сразу после этого меня подтолкнул Спицын. Было самое подходящее время для раздачи нашей благодарности, что лежала в сумке, которую я держал в руках. Получив по бутылке коньяка, мужики немного расслабились, но всё равно продолжали смотреть на меня с опаской. Согласились лететь они только из-за того, что моим вторым номером будет Дмитрий Алексеевич. В его навыках никто не сомневался. Что было довольно странно. Всё же они также видели подполковника в первый раз.

Ну а дальше началась первая проверка. Оказавшись в кабине 76, я вернулся в прошлое. В то самое, когда моя жизнь ещё не была испорчена всего одним трусливым поступком. Усевшись в кресло, я испытал невероятно чувство, словно вернулся домой после очень долгого путешествия. Всё было таким родным и знакомым. Руки сами принялись бегать по приборам, включая всё необходимое. Команды экипажу отдавались чётко и своевременно. И вот самолёт отрывается от взлётно-посадочной полосы, а меня захватывает эйфория. Как же долго я не испытывал подобного восторга от полёта. Чувство, которое просто не передать словами. Я даже позволил себе несколько радостных выкриков, отчего подполковник расплылся в широкой улыбке. Сделав четыре круга, я отправился на посадку. Радист отлично справлялся со своей задачей, передавая мне все поправки от диспетчера. Вот шасси коснулось бетона, и самолёт начал торможение. Взлётно-посадочная полоса была в идеальном состоянии, и несмотря на приличный мороз, посадка прошла без сучка и задоринки.

— Ну вот, а вы боялись. Говорили, что такой молодой не может летать, — усмехнулся Дмитрий Алексеевич, когда экипаж принялся хвалить меня после полёта. Правда, они сперва уточнили, помогал мне подполковник или нет. Помощи в его стороны не было. Всё — от начала и до конца я делал самостоятельно. Как говорится, «опыт не пропьёшь».