Тем более что и отпускать ее от себя он пока точно не собирался.

– По-моему, у тебя болит голова, Симме.

– Так точно, кэп. Слегка болит, да. Но это нормально, когда ты два дня жжешь нейроны всяким дерьмом. Давление тоже ебошит – будь здоров.

– Что ты чувствуешь?

– Что меня прожевали и выплюнули. Или что я болен гриппом безо всяких шансов раздуплиться как минимум до завтра. Это дерьмовое чувство в четырех стенах, нахлобучивает конкретно. Обычно я сплю, чтобы не делать глупостей. Но сегодня я почему-то очень хочу накидаться. Таким я тебе как? Нравлюсь?

– Нравишься, – просто, не ломаясь, сообщила Майя.

Он не сразу нашел, что ответить.

– Тогда открой этот чертов холодильник и съешь уже хоть что-то, Майя Нордин. А я выпью еще…

Наверное, впервые в жизни Майе хотелось расплакаться при виде простого болгарского йогурта. Хотелось оказаться дома, но не в пустой стокгольмской квартире. Где-то, где ее ждут. Где кому-то так же точно не все равно, поела ли она сегодня утром… Но такого места у нее по-прежнему не было.

Фруктовое вино было сладким и не слишком крепким, но фрекен Нордин чувствовала легкую слабость во всем теле. Красный эликсир звал на подвиги, но его голос был слишком робким, чтобы послушаться. Между тем, Саймон перешел на виски, сменив стакан и повышая градус.

Она хотела вернуться на прежнее место, но Хеллстрем был против.

– Иди ко мне, – выдал он, усаживая ее к себе на колени. Зажав чадящую сигарету в углу рта, он осклабился. – Расслабься…

Майя совершенно искренне хотела бы расслабиться, но что-то ей не позволяло это сделать. Возможно, медленно растущий бугор в его штанах, усидеть на котором было не то чтобы просто. Вместе с этим, мыслей о сексе в ее голове не возникало.

Теперь Майя Нордин жалела себя саму. Не потому, что она вот уже сутки вела себя как групиз Rush of Terror, а потому, что вся ее жизнь – и до, и после Саймона, – казалась ей бессмысленной. Казалось, смысл имеет только момент его присутствия в ее жизни.

Его хриплый, чуть сорванный неумелой подачей, голос.

Его расписная кожа. Его безумные голубые глаза.

Оттолкнуть его и никогда не вспоминать больше – вот, что было бы правильным выбором. Вместо этого Майя уткнулась лицом в его шею, ничуть не переживая из-за того, что фактически дышит выдыхаемым им дымом.

– У меня тоже есть один вопрос, детка. И ты мне на него ответишь…

– Спрашивай – увидим, – отозвалась она, касаясь его губами.

– Кто звонил тебе сегодня утром? Мне понравился этот рингтон. Тот же, что и вчера вечером, не так ли?

Еще одно открытие: она понятия не имела, как отрекомендовать Петера. И стоило ли вообще говорить о том, что это был он. Когда дело касалось Бригитты или отца, все было просто – они знали его как старого друга Майи. Отец подробностей не просил, а сестра ничего не имела против секса по дружбе. Впрочем, теперь назвать перепихон с Петером сексом язык не очень-то поворачивался.

Пауза затягивалась, Саймон курил. Напряжение в воздухе почти звенело.

– Мой парень, – выбрала она самое неуклюжее определение, имеющее мало общего с действительностью. Но ее голос не сфальшивил, нет. Он звучал чертовски убедительно.

– Вот как… Мне кажется, или он дохуя уверен в себе? Ты еще здесь.

– Ну… Я отключила телефон еще утром.

– И?

– Что ты хочешь услышать, Симме?

Взяв ее за подбородок, он выдохнул дым прямо ей в лицо.

– Хочу историю о том, что у тебя за парень.

Майе всегда казалось, что рассказывает она более чем неплохо, но сейчас она чувствовала непонятный ком в горле, будто кто-то не слишком тактичный заткнул ее тугим кляпом сомнений. Петер был неплохим человеком, но далеко не из тех, кем принято хвастаться. Типичный середнячок, шведский швед, не самый высокий и не самый интеллектуально одаренный парень в округе. Майя могла легко перечислить все его недостатки, но поиск его достоинств – чего-то кроме абстрактных категорий «хороший сын для мамочки», «заботливый брат», «старый друг», – завел ее в тупик.

– Она будет неинтересной. Его зовут Петер…

Саймон приложил к ее губам пахнущий сигаретами палец, разочарованно цыкая.

– Детка, меня не ебет, кто он и как выглядит. Я хочу знать, как он тебя трахает.

Тонкие ноздри Хеллстрема трепетали, и он был слишком похож на готовую к атаке змею, чтобы нарушать его правила. Майя сглотнула, понимая, что ответ очевиден.

– Быстро и без затей. Совсем недавно меня это почти устраивало.

– А что теперь?

– Теперь – нет.

– Вот как… – повторил он. – Значит, быстро и без затей?

– Да.

Взяв со стойки початую бутылку вина, он сунул ее Майе. Она сама была неприятно удивлена тем, как дрожат ее пальцы.

– Пей.

– Симме…

– Я сказал – пей! – с этими словами Саймон резко задрал дно бутылки вверх, одновременно толкая ее вперед, норовя ткнуть Майю в зубы, если она не послушается. Твердое темное горлышко чувствительно задело губу, но девушка сделала два или три глотка до того, как поняла, что остановиться он ей не позволит.

Придерживая дно, он смотрел на нее с такой злостью, что ей стало страшно. От этого ее горло будто сжали рукой. Сладкое вино лилось ей за пазуху, сбегая вниз от уголков рта, но он не отводил взгляда, растягивая губы в очередной улыбке психопата. Он успокоился только тогда, когда бутылка была практически пуста, а темно-синий шелк – изрядно пропитан вином. Пытаясь отдышаться, Майя смотрела, как он аккуратно отставляет свой недопитый виски и остальную посуду в мойку. Теперь она дрожала всем телом, не в силах предугадать, каким будет следующий ход.

От сладкого вкуса ее мутило, а намокший спереди халат был неприятно липким и тяжелым.

Одного короткого усилия Саймону хватило, чтобы уложить ее спиной на холодную столешницу барной стойки. Второго – чтобы оказаться сверху, расстегивая джинсы и устраиваясь между ее коленок. Ее попытки сопротивляться несколько запоздали: Хеллстрем уже привычно прихватил оба ее запястья, вытягивая и сдавливая так, что пальцы взвизгнули болью и почти сразу онемели. Он прошелся расслабленным языком по ее шее, слизывая сладкие капли и тяжело дыша.

– Когда я делаю так, я хочу слышать свое имя – глухо сказал Саймон. – Всегда…

Майя открыла рот, но возразить или согласиться не успела, потому что он вломился в нее безо всяких предисловий, явно намереваясь сделать все быстро. Но без затей у Грешника не получилось.