— Мне нужна твоя помощь, — выдохнула она в трубку. — И захвати с собой аптечку. Только никому ни слова.

Когда Аника открыла дверь, то увидела Еву на полу. Она так и не сдвинулась с места. Её лицо приобрело пепельный оттенок. Она тяжело дышала, а на лбу выступила испарина.

— Что случилось? — Аника подскочила к подруге.

— У меня небольшая проблема, — она попыталась встать, её лицо исказила гримаса боли. — Мне вчера тоже немного досталось.

— Почему ты раньше ничего не сказала? — Аника подхватила её под локоть.

— Сама знаешь почему.

В открытую дверь вошла Тахти. Ева бросила осуждающий взгляд на подругу.

— Она настояла. Тахти слышала наш разговор по телефону, — объяснила она.

— Ладно, у нас мало времени. Марк может вернуться с минуты на минуту. Намажьте меня какой-нибудь мазью, чтобы мне стало легче. Он тоже не должен ничего знать.

Аника помогла Еве прилечь на диван. Тахти расстегнула рубашку и озадаченно осмотрела синяк. Её неожиданно проворные пальцы стали быстро ощупывать ребра на предмет повреждения. Ева морщилась от каждого прикосновения. Тахти опасалась перелома, но кости были целы. Достав из своего ларца мешочек с травами, она протянула его Анике, и та сразу принялась делать настой.

— А Вы не многословны, — молчание тяготило Еву.

Шаман всегда вызывала у неё смешанные чувства. Она видела в глазах Тахти вековую мудрость, но в то же время пронзительный взгляд шамана пугал её. Почему-то эта женщина внушала уважение и благоговение, хотя не особо нравилась ей.

— Ты очень похожа на мать, — Тахти стала водить руками на небольшом расстоянии от тела Евы. — Такая же гордая и не терпишь чужой помощи. Будь осторожна. Огонь внутри тебя сильнее, чем всем кажется. Если не научишься с ним управляться, он может спалить тебя.

Её руки замерли. Шаман закрыла глаза и стала едва слышно что-то шептать на своём языке. Ева совершенно явно физически ощущала мощные потоки энергии, исходящие от её морщинистых рук. Она почувствовала, что ей стало легче дышать, и боль будто поутихла. Тахти открыла глаза и присела на стул рядом с Евой. Она выглядела уставшей.

— Ты встала против врага, который тебе не по силам, — сказала она.

— Можете считать это глупостью, но я не могла иначе, — ответила Ева, чуть приподнявшись на локтях.

— Даже если бы тебе пришлось отдать жизнь?

— Даже если так.

— На тебе лежит великая ответственность. Ты оказалась меж двух будущих вождей. Благодаря тебе мир между их народами может укрепиться, а может рухнуть. В твоих лишь на первый взгляд хрупких руках находится судьба двух народов. Ты будешь достойной женой вождю, какую бы сторону ты не приняла.

Ева хотела возразить ей, но у неё язык словно к нёбу прирос. На какое-то время Тахти замолчала. Прикрыв глаза, она что-то обдумывала.

— Я хочу рассказать тебе одну вещь. Мало кто об этом знает. И хорошо. Знать об этом обычным людям не положено. Люди умирают, когда им суждено, и мы не в силах это изменить. Нельзя отсрочить время и день смерти. Путь этого человека закончится здесь и сейчас. Такова его судьба. Но в редких случаях, если всей душой этого желать, без корысти и выгоды, а просто по велению сердца, можно выменять чужую жизнь у Колем, отдав взамен свою.

— У Колем?

— У Духа Смерти.

— Почему Вы мне говорите об этом? — Ева непонимающе смотрела на неё.

— Не знаю... У меня возникло ощущение, что ты должна знать.

— Хорошо, — Ева снова опустилась на диван, и наступила тишина.

Она очень хотела расспросить Тахти о своих родных родителях, но чувствовала себя слишком обессиленной. Скоро вернулась Аника и сделала Еве компресс на травяном настое.

— Мы тебя быстро поставим на ноги, — улыбнулась она.

— Замечательно. И помни, никому ни слова, — повторила свою просьбу Ева.

— Да поняла я, поняла.

Марк быстрым шагом приближался к дому Евы. Он обещал вернуться скорее, но ему пришлось задержаться. Дверь оказалась не заперта, и он вошёл в дом. Ева крепко спала на диване. Он не стал тревожить её сон и опустился в кресло рядом. Какая же она упрямая! Сколько раз он просил её не ходить к ним в деревню. Ей вообще не стоило связываться с суолейя. Но как же отчаянно она всегда защищала их! Почему её так тянет к ним? Неужели та её часть, которая была от матери, так сильна?

Когда она проводила с суолейя много времени, её ореол менялся. Он густел, из лёгкого серебристого превращаясь в тёмный непроницаемый кокон, который скрывал её от него. Проходило немало времени, прежде чем он снова мог хоть немного чувствовать Еву. Марк вспомнил видение, где волк лежал у её ног, а она была такой же серой, как он. Она ведь не может предпочесть ему хокку?! Эта мысль обожгла его. Он просто не может её потерять. Не сейчас, когда она стала необходима ему, как воздух. С её появлением вся его жизнь перевернулась с ног на голову. Возникло столько проблем. И, быть может, всё было бы гораздо проще, если бы она уехала обратно. Но теперь уже поздно. Он нуждался в ней и ничего не мог с этим поделать. Решение было принято. И он скажет ей о нём, как только разберётся с суолейя.

Ева проснулась, когда солнце уже близилось к горизонту. Марк был рядом.

— Прости, что задержался, — он наклонился и поцеловал её в лоб.

— Не страшно, — она потянулась, и боль в боку тут же напомнила о себе, но уже не такая резкая. — Что думает по этому поводу Валентин?

— Он весьма озадачен. Вся тень подозрения, несомненно, падёт на нас. Возможно, даже на меня.

Ева опустила глаза. Она понимала, что это из-за её дружбы с Таем.

— Что дальше?

— Валентин собрал всех глав Союза Пяти, и они решили, что нужно идти на переговоры с суолейя. Мы должны пресечь все обвинения в наш адрес.

— Я думаю, Ойва достаточно мудр, чтобы понять, что вам это не нужно.

— Хотелось бы верить. Мы встретимся с ними через пару дней, так как охтайя суолейя пока не в состоянии идти на переговоры.

— Тай! — Ева подскочила с дивана и чертыхнулась про себя от боли. Ей едва удалось сдержать стон, а комната поплыла перед глазами. — Я должна поехать к нему.

— Ты хорошо себя чувствуешь? У тебя что-то болит? — Марк был обеспокоен её видом.

— Я нормально себя чувствую. Мне нужно к Таю.

— С ним всё хорошо. На нём все заживёт, как на собаке. Тебе не обязательно к нему идти.

— Обязательно. Неужели ты думаешь, что если бы с тобой случилось подобное, я бы не была возле тебя?

— Вот именно это меня и пугает, — Марк выглядел очень расстроенным.

— Марк, тебя не должны беспокоить мои отношения с Таем, — Ева села к нему на колени. — Ты прав, мы с ним не просто друзья. Это нечто большее. Он мой человек души и очень дорог мне. И я этого не скрываю. Но я с тобой. Поэтому перестань вести себя как неуравновешенный ревнивец и успокойся.

Она положила голову ему на грудь и стала прислушиваться к биению его сердца. Марк гладил её мягкие волосы, стараясь сосредоточиться на ощущении её близости, а не на голоде, который она в нём будила. Как бы он хотел, чтобы она никогда не уходила от него и чтобы в её жизни не было этого наглого койры.

— Ты перенесла много волнений и выглядишь очень уставшей. Тебе не помешало бы хорошо отдохнуть.

Ева вздохнула. Боль в боку была уже не такой сильной, но всё же ещё беспокоила её. Марк прав, она не сильно поможет Таю, если будет выглядеть хуже него.

— Хорошо. Сегодня я останусь дома, но завтра утром сразу поеду в деревню.

Утром их с Марком разбудил звонок. Валентин сообщил, что суолейя настаивают на встрече сегодня, и на закате они соберутся для переговоров в лесу на Срединной Земле.

Солнце только начало цеплять верхушки деревьев, а Союз Пяти в полном составе уже был на месте. Ева переживала за Тайлена, ведь он был ещё слишком слаб, чтобы вставать с постели. И ещё, зная, как враждебно настроен Ойва к тадаллинам, она опасалась стычки. Многие из Союза Пяти тоже были настроены весьма воинственно. Ева всё время нервно поглядывала в сторону, откуда должны были появиться суолейя.