В полдень Алиса попыталась выманить Еву на обед, но она отказалась, сославшись на большое количество работы. Весь оставшийся день её больше никто не тревожил, и ей удалось полностью сосредоточиться на проекте.

— Ты от меня скрываешься?

Ева вздрогнула всем телом. Она наводила порядок на своём столе в конце рабочего дня и не ожидала уже никого увидеть. И меньше всего она хотела увидеть Марка. Почему он всегда застаёт её врасплох? Словно намеренно тихо подкрадывается.

— Нет, — ответила она, но потом добавила. — Возможно.

— Почему? Я ведь обещал, что больше не стану тебя отталкивать.

— И что это значит? — она подняла на него глаза. — Что ты расскажешь мне правду?

Марк молчал, и Ева ощутила, как в ней снова просыпается раздражение. Она закатила глаза и взяла свою сумку.

— До свидания, Марк.

— А как же ужин?

— Какой ужин?

— На который тебя пригласила моя сестра. Если помнишь, ты согласилась, — Марк довольно улыбнулся, понимая, что теперь ей не отвертеться.

— Я совершенно об этом забыла, — Ева устало потёрла лоб. — Я одета не совсем подходяще.

У неё не было желания ехать на этот ужин.

— Ты прекрасно выглядишь. И боюсь, отказаться сейчас было бы не вежливо.

— Что ж, тогда поехали, — сдаваясь, вздохнула Ева.

Всю дорогу они провели в молчании. Приподнятое настроение Евы улетучилось. Теперь она злилась на себя за то, что забыла об этом ужине. Зачем она вообще на него согласилась? Вспомни она раньше, и у неё была бы возможность вежливо отказаться. И вдруг она вспомнила о ещё одной встрече, назначенной на сегодня.

— Похоже, у меня серьёзные проблемы с памятью, — сказала она вслух. — Я забыла, что договорилась увидеться сегодня ещё кое с кем.

Ева достала мобильник и быстро набрала сообщение Таю. Настроение стало ещё хуже.

А ещё она страшно переживала из-за семьи Марка. Она знала — их объединяет нечто не понятное ей и от этого пугающее. Но по той же причине Еве лишь больше хотелось разобраться во всём. Докопаться, наконец, до истины и понять, что же это всё-таки за семья.

— Переживаешь? — спросил Марк, заметив её несколько растерянный вид.

— А есть из-за чего? — она оторвала взгляд от дороги и посмотрела на него.

Марк улыбнулся. Как часто он получал в ответ новый вопрос, призванный выудить нужную информацию, не выдавая своей.

— Это всего лишь ужин, — Ева пожала плечами, принимая невозмутимый вид, но Марк слышал, как быстро застучало её сердечко, когда они приблизились к особняку.

Машина подъехала к высокому забору, из-за которого просматривались лишь верхушки деревьев. Огромные ворота медленно распахнулись, и машина покатила по мощёной дороге. Дом, в архитектуре которого угадывались черты традиционной английской усадьбы, был окружён парком и практически скрыт среди деревьев. В его фасадах не было ничего броского, призванного поразить воображение, лишь строгость, монументальность и некоторая английская холодность.

Едва Марк заглушил мотор. На пороге появилась Влада. Она улыбнулась и помахала им рукой. Ева глубоко вдохнула и вышла из машины, не дав возможности Марку открыть её дверь. И зачем, спрашивается, она здесь?

— Рада снова тебя видеть, — поприветствовала её Влада.

— Здравствуй, — скованно улыбнулась Ева.

Влада не двигалась с места. Она словно замерла, а её глаза сосредоточились на лице Евы. И хотя на губах девушки играла приветливая улыбка, Ева ощутила, как настороженно она изучает её.

Марк вышел вперёд, разрывая незримую связь, возникшую между девушками.

— Простите, — встрепенулась Влада. — Какая я негостеприимная! Проходи, пожалуйста.

Стоило Еве переступить порог, как неизвестно откуда перед ней возник Олег.

— Здравствуй, — сдержанно поздоровался он и отступил в сторону, пропуская её.

Ева оказалась в холле, который сразу давал понять, что она попала в очень непростую семью. Прямо перед ней на полу был выложен из каменной мозаики фамильный вензель Аренских, который ей уже встречался на документах. Дверные проёмы холла украшали мраморные рамы, выполненные в форме колонн, придавая помещению строгий и богатый вид. Основным предметом мебели в нём являлась софа на гнутых ножках, расположившаяся у одной из стен.

Они прошли в гостиную. Очень торжественную. Ева даже сказала бы музейную: мебель, восходящая к стилю ампир, мрамор на полу, напоминающий белый шоколад, строгие драпировки, классические люстры с хрустальными подвесками. Весь интерьер был выдержан в элегантной светло-коричневой гамме с небольшими акцентами благородного малахитового цвета, который отобразился в диванных подушках и некоторых декоративных элементах. Старинный викторианский камин с порталом из литого чугуна, покрытого сверху слоем серебра, был центром притяжения. Над ним занял своё место декорированный тёмной рамой под картину телевизор. У камина была сгруппирована мягкая мебель, расставленная симметрично, как того требовал классический интерьер. Стены украшали ниши с серебряными блюдами и восточными кувшинами — подлинными антикварными предметами. Столик-консоль, книжный шкаф и боковые столики к дивану — всё богатого тёмного дерева. Гостиную освещали настольные лампы, торшеры и бра, похожие на подсвечники. Ева подумала, что этой гостиной не помешали бы несколько растений, которые оживили бы этот сложный интерьер.

Она ощутила себя такой простой и неинтересной среди всей этой роскоши, которая подавляла и внушала благоговение. Но Еву настораживало что-то ещё. Неощутимо, но настойчиво. Она прислушалась. Во всём доме царила абсолютная тишина. Ни шагов, ни разговоров. Все звуки словно тонули в большом количестве атрибутов интерьера. Окна, затемнённые обильными драпировками, большое количество искусственного света и массивные вычурные предметы интерьера давили на неё. Возникало ощущение нехватки воздуха.

— Что слишком? — Марк улыбался, глядя на её обескураженное выражение лица.

— Самую малость, — Ева тут же пожалела о неосторожных словах.

— Уже осмотрелась? — раздался сзади приятный женский голос.

Ева обернулась. Перед ней стояла изящная блондинка. Идеально уложенные волосы локонами ложились на плечи, обрамляя тонкие черты лица, на котором ярко выделялись светло-голубые, кажется, пронизывающие всё насквозь глаза. Ростом она была чуть выше среднего. При взгляде на неё Ева невольно подумала, что перед ней скорее создание другого мира, так она была легка, нежна и прозрачна. По её внешности невозможно было догадаться о её возрасте. Совершенно юное лицо и прекрасное тело, которого не коснулось время. И в то же время глубокий, мудрый взгляд, свойственный людям с большим жизненным опытом.

— У Вас очень красивый дом, — улыбнулась Ева.

— Благодарю. Ивана, — представилась женщина и протянула ей руку.

— Приятно познакомиться. Ева, — она ответила на рукопожатие.

— Марк, дорогой, покажи гостье дом, а мы с Владой пока займёмся ужином, — предложила Ивана.

— Может, вам нужна помощь? — спросила Ева.

— Ты в гостях. Наслаждайся этим, — улыбнулась Ивана.

Её улыбка показалась Еве весьма сомнительной. Не то чтобы не искренней, скорее тревожной.

Трёхэтажный особняк был спланирован достаточно традиционно. На первом этаже располагались общественные помещения. На втором приватные: кабинет и спальни с ванными комнатами. На третьем мансардном этаже — камерная гостиная, а так же кабинет и комната Марка. Великолепно выполненная кованая лестница объединяла этажи и подчёркивала богатство интерьера.

В отличие от остальных помещений, в комнате Марка было довольно много естественного света благодаря дополнительному окну, нестандартно расположенному на потолке. Центром была большая викторианская кровать с причудливым каркасом из кованого железа и шарами на каждой угловой стойке. Обстановку спальни завершали комод и солидный шкаф красного дерева, забитый книгами.

В комнате находилось минимум современных предметов и техники. Здесь были только принципиально важные, но в известной степени «упрощённые» предметы, которые добавляли презентабельности спальне и подчёркивали вычурность кровати. Длинные, стелющиеся по полу шторы создавали ауру шика и интимности. Настольная лампа сливочного оттенка и старинные гравюры на стене у изголовья кровати завершали этот элегантный интерьер.