— Не знаю, — бесцветным голосом ответила Дарья, но под пронзительным взглядом Персиваля добавила. — Такими… вещами… приковывают подопытных, если препарат может вызывать агонию. Их используют и наркопритоны — мне так говорили — чтоб люди друг друга не убили.

Персиваль отбросил цепь и, поднявшись, подошёл к столу и принялся сам его обыскивать, заново перебирая уже просмотренные Дарьей записи. В его движениях чувствовалось напряжение, сосредоточенность, придававшая княжне сил в то время, как она чувствовала, как её решимость покидает её. Не время было раскисать, но Дарья не могла ничего с собой поделать, и камень на душе с каждой секундой утягивал девушку все дальше вниз.

— Княжна, — раздалось достаточно резко, чтоб вырвать Дарью из объятий невесёлых мыслей. Грейвз смотрел на неё пронзительным взглядом, но, увидев страх на лице девушки, постарался смягчиться. — Мы смогли зайти так далеко благодаря Вам, не теряйте мужества… — сказал он и взял её за руку. Не самый удачный жест с точки зрения… да вообще со всех точек зрения, но ничего лучше в голову юноше не пришло. Княжна кивнула и тут же поспешила высвободиться из хватки.

— Спасибо, Персиваль, но для утешений и другого рода… симпатии время найдётся потом. Василевский не мог отправить нас сюда, заведомо зная, что мы ничего не найдём, — пробормотала она себе под нос.

— Почему нет? — веско поинтересовался Грейвз. В его словах была доля правды: Дарья настолько увлеклась самоанализом в процессе их разговора, что совершенно забыла о деталях. И дала непреложный обет! Пальцы зачесались от желания вырвать себе волосы.

— Цена слишком высока, — сказала Девушка бесцветным голосом.

— Цена?

Княжна на это никак не ответила, позволяя Грейвзу сверлить её взглядом столько, сколько ему будет угодно.

— Формула здесь. Она должна быть в тайнике, в какой-нибудь герметичной оболочке, желательно — укреплённой чарами, — запальчиво проговорила она и принялась перекапывать остальные ящики, заполненные пустыми пузырьками. Грейвз, привыкнув к темноте, снов и снова обводил взглядом чердак, пытаясь зацепиться за что-то. Что-нибудь, что было бы странно — страннее, чем княжна справа от него. В глазах девушки сверкала почти что одержимость.

— Может… стоит попробовать призвать её? — предложил юноша.

— Не сработает, — ответила княжна. — По всем инструкциям сосуд должен быть зачарован, чтоб его нельзя было призвать… хотя, это ведь могут сделать только мракоборцы! — рассмеялась она и произнесла «акцио», явно ожидая, что в дыму и огне к ней явится дело рук её. Но повисла только гнетущая тишина и добрая половина вопросов получило ответ.

— Теперь мы хотя бы знаем, где искать человека, создающего эту формулу, — выдавила из себя Дарья, чувствуя, как по душе разливается что-то мерзкое. Сколько служащих Канцелярии приходили утешать ее, когда выяснилась пропажа препарата и трагедия с Наташей — и сколько из них в это время экспериментировали с ее формулой. Гнев закипал в её венах, и Дарья, не в силах совладать с ним, ударила кулаком по столу. На столешнице огнём вспыхнули руны запирающих чар.

«Молчи, скрывайся и таи …»

Слова расплылись по столу, и буквы, как петли на шарфе, расплетались в линии, постепенно складывавшиеся в стрелку, указывавшую на небольшую керосиновую лампу в самом дальнем углу стола. Грейвз быстро схватил лампу, прежде, чем Дарья успела предупредить его о возможной опасности. Поразительная точность действий соседствовала с крайним безрассудством этого человека и, в то же время, уравновешивалась почти что фантастическим везением. Он попытался на зажечь лампу, а потом, издав почти торжествующий вопль, принялся разбирать её на части. Из недр жестянки появилась маленькая красная ампула, защитные руны светились на её стеклянных боках. Дарья шумно выдохнула и протянула руку к фиалу с препаратом, и Грейвз, поймав ладонь девушки своими горячими пальцами, вложил трофей в руку своей спутницы.

— Мы справились. Теперь Вы… что Вы там собираетесь сделать?

— Я, — она едва могла говорить от воодушевления. На пару секунд мир заиграл новыми красками, — я помогу Вам поймать Грин-де-Вальда. Это теперь только вопрос времени, не сомневайтесь.

— Хорошо, — улыбнулся ей Грейвз, крепче сжимая её ладонь в своей. — Но я спрашивал… не совсем об этом.

— А о чём же? — спросила она шутливым тоном, убирая ампулу в карман и рыская по своему тулупу в поисках порт-ключа. Грейвз хотел что-то сказать, но осёкся и прикипел взглядом к потолку.

— Что с Вами? — спросила Дарья, заметив его состояние. Его хватка на её руке ослабла. Грейвз тихо приложил палец к губам и взглядом указал наверх, на просевшую и кое-где дырявую крышу. По выражению лица юноши Дарья поняла, что лучше бы ей не смотреть, но любопытство заставило её вскинуть голову и увидеть лицо, наблюдавшее за ней с крыши. Человек с тощим и дряблым лицом, впалыми глазами и искусанными губами горящим взглядом следил за Дарьей. Когда их взгляды столкнулись, из его впалой груди вырвался нечеловеческий вопль боли, и по всей крыше прокатился лязг — несколько десятков рук и ног ударяли по хлипкой черепице.

«О, Боже» Дарьи смешалось с «бежим!» Грейвза. Всё произошло в одно мгновение: все обитатели ночлежки, выбравшиеся на крышу, хлынули обратно на чердак сквозь дыры, оставшиеся после окон. Их магия искрила, и в воздухе то и дело появлялись молнии или огни, несколько из которых чуть не задели незваных гостей крепости. Персиваль тут же схватил Дарью и попытался трансгрессировать, но здание оказалось защищено полем, настолько прочным, что через него нельзя было послать даже сигнал о помощи. Волшебникам ничего не оставалось, кроме как бежать на лестницу и надеяться, что они смогут пробиться наружу. Именно такой план изложил Грейвз, когда они оба неслись вниз по винтовой лестнице, рука в руке, наступая друг другу на ноги, и после одного такого манёвра Дарья оказалась впереди. Персиваль подталкивал её в спину, заставляя двигаться дальше всякий раз, как она пыталась остановиться и спросить, нет ли у него идеи получше. Позади них гремели шаги безумцев, которых травили формулой Астреи. Дарья слышала, что последствия приёма препарата ужасны, и коматоз Наташи был не худшим из возможных исходов, но и подумать не могла, что окажется в подобной ситуации.

Философские размышления прервали завывания внизу. С нижних этажей к ним бежали прокажённые. Подниматься вверх им было проще: они хватались за лестницу руками и ногами, как обезьяны, и быстро взбирались всё выше, рыча и брызжа слюной. Персиваль не растерялся и оглушил первого из них петрификусом, в то время как Дарья только доставала палочку и эхом вторила его голосу. В то же время она обыскивала свои карманы в поисках порт-ключа. В кармане, на который она рассчитывала больше всего, оказалась предательская дырка.

— Мистер Грейвз, у меня плохие новости, — выпалила она первое, что пришло в голову.

— В чем дело?

— Вы сильно расстроитесь, если я скажу, что у нас нет порт-ключа? — спросила девушка и тут же, точно заглаживая свою вину, оглушила бросившегося на них с лестницы безумца. Они поджимали молодых людей с двух сторон, и вести бой становилось всё труднее. Использовать заклятья с большой площадью покрытия было невозможно из-за размеров лестницы — был велик шанс покалечить себя, а для точечных заклятий врагов было слишком много. Существа, которых едва можно было нажать людьми, скалились, выли и рычали, тянули к Дарье руки, не боясь заклинаний, которые ломали эти конечности с липкими, покрытыми вздувшимися венами пальцами. Их безразличие к боли пугало, и Дарья снова и снова думала о том, чтобы выбросить ампулу — она узнала достаточно, чтобы, возможно, обойтись и без неё — но в то же время она всё крепче прижималась спиной к спине Грейвза, его присутствие рядом как будто придавало ей сил.

Персиваль, казалось, не обратил внимания на изящество фразы. Он просто схватил Дарью за руку и посмотрел на неё взглядом, ясно дававшим понять, что она будет его должницей до конца жизни, а затем вынул из внутреннего кармана тулупа затёртую фотокарточку и взмахнул ею. В следующую секунду с фотографии посыпался снег, настоящая вьюга, закрывшая Грейвза и Дарью ото всех белой пеленой.